Кланы Альфа-Луны - Филип Дик

«Следующий — мистер Риттерсдорф», достигли того места, где лежал на земле Габриель Бейнс, встревоженные мысли слизистого грибка.

Еще раз, оставаясь совершенно равнодушным к собственной безопасности — что было еще одной характерной чертой гиперактивного темперамента, — маний исчез внутри горящей машины. На этот раз он выбрался оттуда, вытаскивая землянина.

«Спасибо», облегченно и с благодарностью подумал слизистый грибок. «В качестве награды за тот благородный поступок, что вы совершили, позвольте передать вам вот какую информацию: ваша ракета не попала в доктора Риттерсдорф и симулакрума ЦРУ мистера Мэйджбума. Сейчас они затаились в темноте где-то поблизости и выискивают возможность нанести еще один лазерный удар. На этот раз мишенью станете вы. Так что вам лучше как можно быстрее укрыться за броней своего танка».

— Почему это я стану мишенью? — разгневанно спросил маний.

«Потому что именно ваш клан уничтожил корабль землян», мысленно ответил слизистый грибок. «Впоследствие той неприкрытой враждебности, что вы питаете к землянам. Поторопитесь!»

Солдат-маний опрометью бросился к танку.

Но ему так и не удалось достичь его. Пробежав всего две трети расстояния, отделявшего его от танка, он рухнул лицом вниз, сраженный рассекшим на какое-то мгновенье ночную тьму лазерным лучом, лишь чуть-чуть задевшим его.

Теперь очередь за нами, понял, совсем упав духом, сидевший на земле Габриель Бейнс. Он все еще продолжал вытирать с себя углекислую пену. Интересно, узнает ли она меня, вспомнит ли о нашей встрече, состоявшейся сегодня чуть ранее… И если так, то, может быть, хотя бы это побудит ее пощадить меня — или убить как можно быстрее?

Находившийся рядом с ним человек с Земли, по странной прихоти судьбы носящий ту же фамилию Риттерсдорф, пытаясь приподняться в сидячее положение, спросил:

— У вас было оружие, что с ним?

— Осталось в машине, как мне кажется.

— Почему она хочет нас убить? — сквозь всхлипывания произнесла Анетта Голдинг.

— Потому что она знает причину, по которой я сейчас здесь, — сказал Риттерсдорф. — Я прибыл на этот спутник, чтобы убить ее. — Он казался очень спокойным. — К исходу ночи одного из нас не будет в живых. Или ее, или меня. — Судя по всему, решимость его нисколько не поколебалась.

Высоко над головой раздался оглушительный рев тормозных ракет. Как понял Габриель Бейнс, это был еще один корабль, на этот раз огромный, и он ощутил, как в нем шевельнулась надежда. Теперь, возможно, у них появится шанс спастись от безжалостных лазерных ударов доктора Риттерсдорф — которая, как он о том уже давно подозревал, определенно была сумасшедшей. Даже если на корабле земляне. Потому, что теперь уже стало совершенно ясно, что поступки доктора Риттерсдорф определялись собственными ее садистскими побуждениями и не были санкционированы властями. По крайней мере, он очень надеялся на это.

Над головой у них вспыхнула осветительная ракета. Сразу же стало светло, как днем, и все, даже небольшие предметы, вплоть до камешков на земле, стали различимы с изумительной ясностью. Подбитый корабль мистера Риттерсдорфа, покинутый манием танк, труп мания, распростертый на земле неподалеку от танка, машина Габриеля Бейнса, до такой степени обгоревшая, что от нее осталась только груда шлака, а чуть поодаль, в метрах ста отсюда, огромная воронка с оплавленными краями, — там, где взорвалась ракета. И — среди деревьев, далеко справа, две человеческие фигуры. Мэри Риттерсдорф и кто-то еще, о ком упомянул слизистый грибок. Теперь он увидел и самого слизистого грибка. Он нашел себе убежище среди обломков подбитого корабля. В ослепительном свете ракеты зрелище было поистине кошмарным; он с трудом подавил в себе страстное желание громко, по-ослиному расхохотаться.

— Военный корабль с Земли? — спросила Анетта Голдинг.

— Нет, — ответил Риттерсдорф. — Видите изображение кролика на корпусе?

— Кролика? — глаза ее широко раскрылись от изумления. — Это корабль с представителями расы разумных кроликов на борту? Неужели возможно и такое?

«Нет», принял мысли слизистого грибка Габриель Бейнс. С видимым сожалением грибок продолжал. «Это Банни Хентман, который разыскивает вас, мистер Риттерсдорф. Оказалось, как вы и предчувствовали это со свойственным вам пессимизмом, относительно несложно было догадаться, что вы прибудете сюда, на Альфу-III-М2. Хентман покинул Браге-Сити вскоре после того, как вы отбыли с Земли». Тут грибок счел необходимым пояснить. Сейчас я как раз принимаю эти мысли непосредственно из его разума; до самого последнего момента я ничего не знал об этом, поскольку находился в стадии споры*1.

Ничего не понимаю, отметил про себя Габриель Бейнс. Кого это, черт бы его побрал, зовут Банни Хентманом? Божество кроликов? И почему это он разыскивает Риттерсдорфа? А ведь ему до сих пор не было ясно, кем же является этот Риттерсдорф. Мужем Мэри? Ее братом? Все перемешалось у него в голове, и хотелось только одного — побыстрее очутиться в Адольфвилле, на заранее подготовленных безопасных позициях, над чем столь изобретательно и усердно трудился его клан в течение многих лет как раз на случай такой мерзости, как эта.

Очевидно, решил он, МЫ В САМОМ ДЕЛЕ ОБРЕЧЕНЫ. Все они — одна шайка, объединившаяся против нас; мании, доктор Риттерсдорф, кто-то в огромном корабле с его тотемом в виде кролика, и, где-то неподалеку, земные военные власти, готовые в любую минуту вмешаться… Какие же у нас есть шансы? В сознании его все больше разрасталась раковая опухоль пораженчества — и он бессилен с ней бороться, с горечью отметил он про себя.

Наклонившись к Анетте Голдинг, которая сидела на земле рядом с ним и как-то довольно вяло стряхивала с рук противопожарную пену, он сказал:

— Прощайте, Анетта.

Она взглянула на него большими от удивления глазами.

— Куда это вы собрались, Гейб?

— А разве не все ли равно? — угрюмо произнес он. Теперь было уже совершенно ясно, что у них нет никаких шансов, ракета высветила их местонахождение и они могут стать легкой добычей лазерного лучемета доктора Риттерсдорф — оружия, из которого уже был с бессмысленной жестокостью убит солдат-маний. Бейнс, пошатываясь, поднялся на ноги и стал смахивать с себя пену, трясясь всем телом, как мокрый пес. — Я ухожу, — сообщил он Анетте, но затем его вдруг охватила страшная печаль — настолько ему стало жалко Анетту; не собственная смерть печалила его теперь, а дальнейшая судьба девушки, вот что вызывало в нем особую скорбь. — Жаль, что я так и не смог ничего для вас сделать, — сказал он, повинуясь какому-то непонятному импульсу. — Но эта женщина совершенно безумна. Я это знаю по собственному горькому опыту.