Сэр Троглодит - Виталий Башун

Через три часа к девяти вечера мы достигли мощной стены, защищающей город. На стенах и в башнях с помощью магического зрения просматривались бдительные часовые, на совесть несущие службу. Ворота еще были открыты, и нас пропустили после небольшой проверки. Слабенький маг (а по поведению прямо за архимага принять можно!) небрежно проверил меня. Отнес к людям, о чем и сделал запись в книге учета прибывающих в город. Бесов не проверяли. Просто отметили возвращение отряда номер такой-то, иронично поздравили с уловом и, казалось, тут же о них забыли.

Меня повели в комендатуру через город. Встречные на наш кортеж реагировали очень спокойно. Почему так, мне стало ясно после реплики одной старушки:

– Опять героя поймали. И что им тот лес, медом мазан? Говорят же, нельзя. Твари сожрать могут. А они всё ходют и ходют. Тьфу. Нету ума, знать, и не втолкуешь.

К сожалению, господин комендант к этому времени изволил отбыть в театр на представление заезжей труппы, специально сделавшей солидный крюк, дабы покрасоваться перед правнучкой и правнуком королевы, прибывшими накануне с плановой инспекцией. Об этом солидно и гордо заявил дежурный бек третьего ранга. Сержант Хинсо столь же солидно и понимающе покивал, почтительно согнув хвост жалом вниз.

– Что ж, гулена, придется тебе в зале ожидания посидеть до утра,– сообщил мне дежурный. Заодно и подумаешь еще разок о том, стоит ли по местным лесам шляться, и о том, как господину коменданту рассказать о своем подвиге, чтобы штраф с тебя поменьше взял.

Залом ожидания оказалась большая камера с широкими деревянными лавками по периметру, в это время почему-то пустовавшая. На вопрос, где соответствующий контингент, провожавший меня сержант комендатуры охотно ответил, что у господина коменданта не забалуешь. Здесь всего лишь дожидаются решения, а после уже направляют кого куда. Кого на общественные работы, кого на каторгу, а кого-то и на волю, если вины за разумным двуногим прямоходящим не выявлено.

Сержант в комнате охраны раскрыл толстую амбарную книгу, макнул перо в чернильницу и спросил:

– Кто ты есть?

– Человек,– честно ответил я.

– Че-ло-век,– заскрипел пером бес.– Имя?

– Родеро.

И это записал.

– Общественное положение?

– Дворянин.

– Цель пребывания в городе?

– По личной надобности.

– За что задержан?

– А если я скажу, что ни за что?

– Вину за собой не признает,– добросовестно зафиксировал бес и посмотрел на сопровождающего.

Тот привычно оттарабанил:

– Задержан в лесу на той самой поляне. Говорит – заблудился.

– За-блу-дил-ся на по-ля-не,– прилежно проскрипел пером сержант-охранник.

– Прошу отметить, что я категорически возражаю против указанной формулировки.

– Что?! – вызверился сопровождающий.

– Я хотел сказать, что заблудился в лесу, а не на поляне. Да и как можно на поляне заблудиться? В траве потерялся, что ли?

– Да,– оттаял сопровождающий.– Ты, Никс, думай, что пишешь.

Охранник невозмутимо вычеркнул написанное и нацарапал правильный текст. На этом регистрация моего пребывания в стенах комендатуры закончилась. Мне приказали уложить вещи в стальной шкафчик и пройти в апартаменты. Шкафчик и камеру добросовестно заперли на замок. Вскоре принесли матрас, набитый свежей соломой, и неплохой ужин. Никаких разносолов, но все сытно и питательно. Отдав еде должное, я спокойно завалился спать, решив, что утро вечера мудренее.

Собственно, что мне оставалось? Местных реалий я не знал, даже что почем и какие деньги теперь ходят. Все разговоры велись на общеимперском, разве что произношение немного изменилось да в речи присутствовали слова, а иногда и целые обороты из других языков. Из вампирето и драконари точно, других пока не слышал. Так что иного выхода, кроме как довериться коменданту, если он из архибеков, я не видел. Если я правильно интерпретировал то, что разглядел по пути, бесы в этом городе единственная реальная военная сила, и для меня крайне важно знать, на чьей стороне эта сила и готова ли она при необходимости подчиниться мне. Или хотя бы помочь информацией на первых порах.

В течение ночи зал ожидания пополнился несколькими постояльцами, которые, получив матрасы, занимали свободные места на лавках и засыпали. Один пьяный в стельку начал было буянить, но дежурные бесы живо его утихомирили. А так ночь прошла спокойно. Я хорошо отдохнул и выспался.

Прием граждан, отловленных вчера вечером и ночью, комендант начал поздно, около десяти утра. Я даже успел с аппетитом проглотить завтрак, доставленный нам прямо в номер, то есть в камеру.

Комендантом действительно оказался архибек первого ранга. Он посмотрел на меня пронизывающим взглядом, который, вероятно, должен был заставить меня затрепетать и покаяться во всех грехах, выдержал многозначительную паузу и прогрохотал:

– Кто тебя направил? Какому государству служишь? Мы все знаем! Что ты вынюхивал в лесу?

Я сделал вид, что занервничал. Испуганно заозирался на бесов-конвоиров и, просительно глядя коменданту в глаза, сказал:

– Я все скажу, господин комендант. Только очень прошу, наедине.

Мои слова, казалось, очень удивили архибека. Видимо, он совсем не ожидал, что старый, как мир, трюк сработает и задержанный действительно окажется преступником, к тому же готовым во всем признаться. Он задумался, не зная, к какому решению прийти.

– Я безоружен, а господа военные могут и за дверью подождать. Я никуда не убегу.

Архибек злобно зыркнул на меня, будто я прилюдно обвинил его в трусости, и рыкнул подчиненным, чтобы вышли за дверь, хотя вполне мог скомандовать телепатически. Значит, это была демонстрация для меня. Допускаю, что при посторонних бесы не желали демонстрировать свои боевые возможности. Как только дверь за охранниками закрылась, комендант снова пристально посмотрел на меня и мрачно сказал:

– Мы одни. А теперь выкладывай все как на духу. Учти, если решил позабавиться за мой счет, отрабатывать будешь долго и на самых грязных работах.

Я отдал мысленный приказ, внимательно наблюдая реакцию коменданта, и обруч на голове проявился.

«Высший?» – прозвучал у меня в голове изумленный вопрос архибека.

«Да. Я высший Родеро»,– так же мысленно подтвердил я.

Комендант, словно подброшенный мощной пружиной, прямо из положения сидя взмыл над столом и на огромной скорости со страшной силой попытался нанести мне удар двумя ногами в грудь. Я лениво уклонился влево и прямо в полете мгновенно врезал ему по печени открытой ладонью. Ситуацию я контролировал и силу попридержал, иначе бы архибек скончался на месте, никакая регенерация не спасла бы.

Противник, однако, сумел приземлиться на четыре точки и, превозмогая нешуточную боль (уважаю), тут же вновь перешел в атаку из этого не очень удобного положения. На меня обрушился ураган резких и быстрых ударов руками, ногами, головой и хвостом. Впрочем, как я заметил, мой противник бил кулаком, не используя острые когти, а используя хвост, также старался ударить не острием шипа, а плоскостью. Я по возможности уклонялся и отводил удары, не переходя в контратаку, и с интересом присматривался к его технике. Наши танцы по кабинету на очень высокой, но далеко не предельной для меня скорости так взвихрили воздух, что бумаги со стола коменданта вспорхнули белыми голубями и закружились в спирали смерча.