Мир животных: Птицы. Рыбы, земноводные и пресмыкающиеся - Игорь Иванович Акимушкин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Большой зоб, лишь у некоторых гокко его нет; копчиковая железа у всех, кроме аргуса, и слепые выросты кишечника. Тип развития выводковый. Самцы у многих крупнее самок и ярче окрашены. В большинстве полигамы. Но и моногамы вопреки прежним представлениям, как оказалось, совсем не редки: африканские павлины, рябчики, серые, белые, лесные куропатки, улары, кеклики, турачи, вилохвостые дикие куры, хохлатые цесарки, трагопаны, воротничковые рябчики, карликовые, жемчужные, виргинские и все прочие зубчатоклювые перепела, гоацины, многие гокко и, по-видимому, золотые фазаны. Самцы, даже у моногамов, обычно не насиживают и не заботятся о птенцах. Заботятся — у цесарок, турачей, африканских павлинов, белых куропаток, уларов, у жемчужных и зубчатоклювых перепелов, у многих гокко, воротничковых и, по-видимому, обычных рябчиков. Самцы насиживают (по очереди с самкой) у гоацинов, альпийских кекликов, иногда виргинских перепелов и серых куропаток (есть такие данные). Некоторые виды гокко годами живут, по-видимому, в единобрачии.
Гнезда на земле — небольшая ямка, выложенная сухой травой и листьями, позднее — перьями. У павлинов иногда — в развилке толстых сучьев, на зданиях, даже в брошенных гнездах хищных птиц. У жемчужных аргусов — часто на пнях. У африканских павлинов — всегда над землей: на сломанных стволах, в развилке больших сучьев. Только у гоацинов, трагопанов и, как правило, у гокко гнезда всегда на деревьях.
В кладке от 2 до 26 яиц (у большинства), в среднем —10. Развитие быстрое. Насиживание —12–30 дней.
Обсохнув, обычно в первый же день птенцы уходят за матерью из гнезда. Рулевые и маховые перья вырастают у них рано, и поэтому уже однодневные (сорные куры), двухдневные (фазаны, гокко, трагопаны), четырехдневные (рябчики, африканские павлины) и чуть позже многие другие могут перепархивать. Птенцы африканских павлинов, виргинских перепелов неплохо летают на шестой день после рождения, диких кур, индюков, фазанов и других — на девятый — двенадцатый.
Половозрелость у мелких видов (карликовых перепелов) — через пять — восемь месяцев после рождения. У большинства — на другой год, у крупных (гокко, павлины, индюки, аргусы) — через два-три года.
Истинно перелетных птиц среди куриных мало — 4 вида, все перепела. Кочующие, частично перелетные, из северных областей: серые куропатки, виргинские перепела, дикие индюки.
Во время линьки способность летать не теряют. Тетеревиные, линяя, сбрасывают роговые покровы когтей, клюва, бахромки пальцев.
250–263 вида в странах всего света, кроме Антарктиды, ближайшей к ней части Южной Америки и Новой Зеландии. Расселены по разным странам: только в Новой Зеландии акклиматизировано девять видов куриных птиц из других частей света. В Европе разводят более 22 иноземных видов этого отряда, многих на воле. Самые мелкие из куриных весят 45 граммов (карликовые перепела), самые крупные — пять-шесть килограммов (глазчатые индейки, павлины, глухари) и даже 10–12 (дикие индюки, аргусы). В неволе жили виргинские и карликовые перепела до девяти-десяти лет, трагопаны — до 14, африканские павлины, золотые фазаны, глухари — до 15–20, азиатские павлины и аргусы — до 30 лет.
Пять семейств.
Гоацины. Один вид — Южная Америка.
Сорные куры, или большеноги. 12 видов — Австралия, Полинезия и Индонезия.
Древесные куры, или гокко. 36–47 видов — Центральная и Южная Америка.
Фазановые — фазаны, павлины, индюки, цесарки, куры, серые куропатки, перепела, улары, кеклики. 174 вида почти
во всех странах мира.
Тетеревиные — тетерева, рябчики, глухари, белые и тундряные куропатки. 18 видов в северных областях Европы, Азии и Америки.
В СССР — 20 видов этого отряда (8 — тетеревиных, 12 — фазановых).
Ток!
Апрель. В борах, оврагах лежит еще снег. А на прогалах, в чернолесье, — парная, теплая земля. Первые весенние цветы — голубые пролески, медуница синяя, с краснотой. Ландыши… Нет еще ландышей. А вот золотистая мать-и-мачеха — на всех голых буграх.
Углубимся в северные, хвойные леса и, может быть, увидим где-нибудь на сосне большую черную птицу, очень странную на вид, краснобровую, бородатую.
…Глухарь шею вытянул. Насторожился. В испуге срывается и грузно летит над болотом. Сумрак леса скрывает его. А вокруг — сказочная быль. По земле мох и мох, сфагновый, торфяной. Клюква по мху, багульник и пушица. Чахлые сосенки нерешительно обступили трясину. Ели хмурые насупились неприветливо. Тревожно шуршат иглами сосны. Бурелом да гниль, пни да коряги.
Чавкает ржавая жижа. Кочки проваливаются. Гнилой мох взбаламученной трясины бурой стежкой устилает бледную седину кочкарника.
Уходим все дальше в лес, в самую глушь. Солнце садится за лесом. Тихо спустились сумерки. Почернело вокруг.
…И вдруг среди ночи, во мраке, — щелчки какие-то, деревянного тембра пощелкиванье — «тк-тк-тк». Звуки странные…
Вот пауза, нет щелчков. Тихо вокруг.
Опять щелчки. Пощелкиванье ускоряется и — словно кто-то спичкой быстро-быстро постучал по коробку — дробь. А за ней то, что охотники называют «скирканьем»: негромкое короткое скрежетание, звук точения ножа о брусок. Ждут его с замиранием любители одной из лучших охот мира. Ждут, чтобы под эту «песню» сделать два-три быстрых скачка (а лучше один большой!) и замереть при последних звуках «точения».
…Быстро светает. Серые тени кустов и деревьев тонут по пояс в сером тумане. Громко и совсем будто близко поет глухарь. Начальные звуки его песни: «тк-тк-тк» — запев. Все чаще щелкает. Нарастает ритм, и вдруг слились глухариные синкопы в один не долгий скрип.
Так, скачками, то замирая на полушаге, то кидаясь вперед по бездорожью, ближе и ближе подходит охотник к дереву, на котором, распустив веером хвост и выгнув взъерошенную шею, поет опьяненная весной
