Адвокат. Судья. Вор (сборник) - Андрей Константинов

К Сергею подошел черный от усталости Сашок Выдрин. Пока шла погрузка, времени поговорить с ним у Челищева не было, да и Сашку было не до разговоров. Выдрин опустился на корточки рядом с Сергеем и незаметным движением вложил ему в руку два ключа:

– Ваше задание выполнено, шеф. Двухкомнатная хатка, в самом центре – дом на углу Сенной и переулка Гривцова. Что особенно ценно – там отдельный вход, вообще своя маленькая парадная, других квартир нет… Ванная, телефон, телевизор… Мебель не очень, но чистая, постельное белье в шкафу…

Сергей от изумления даже привстал:

– Когда успел-то? Ты что, волшебником подрабатываешь?

– Да нет, – замялся Сашок. – Это приятеля моего квартира… Он в Югославию махнул на несколько месяцев – подзаработать, а ключи мне оставил… Цветы у него там от матери-покойницы остались, он просил их хотя бы раз в неделю поливать… А деньги, что ты давал, я обратно принес, – Сашок виновато улыбнулся и полез было в карман, но Сергей удержал его руку.

– Оставь себе, считай, что заработал… За честность – спасибо, а цветы я буду поливать.

Выдрин помолчал, кивнул головой и осторожно спросил:

– Как насчет вчерашнего разговора? Я про работу.

Сергей досадливо сморщился:

– Сашок, ты сам не понимаешь, о чем просишь… Это такая грязь.

Выдрин деликатно, но твердо перебил его:

– А ты, Сергей, видимо, считаешь, что так я – в белом фраке? Где сейчас не грязь? Везде одно и то же… Но хоть чем-то заниматься нужно? Куда податься? Я Андрея Обнорского просил меня к себе взять – у них ставок нет, газета еле концы с концами сводит…

Челищев удивленно посмотрел на Сашка:

– Андрей? А при чем здесь газета? Он же на Ближнем Востоке переводчиком работал…

Сашок присвистнул:

– Так ты не в курсе? Ну да, он же под псевдонимом пишет – Андрей Серегин. Читал, наверное, его бандитские эпопеи? Он в девяносто первом уволился и в журналисты подался… Сейчас криминальным отделом заведует…

– Постой, Серегин – это Обнорский? Я же читал его статьи… Ну дела! А я его в последний раз в конце восьмидесятых… Или – в девяностом, он опять в свою Аравию собирался. Злой был, как черт, мы с ним напились тогда до зеленых соплей… И все – как сгинул парень, я даже думал, что нашел-таки свою пулю в барханах… А он, оказывается, Серегиным стал… У тебя координаты его есть?

Выдрин кивнул:

– Конечно, только дома. Ну так что, босс, берешь меня к себе?

Челищев долго молчал, курил и вздыхал. Наконец кивнул:

– Ладно, давай посмотрим, что получится… Побудешь со мной рядом – может, и сам передумаешь… Смотри только, как бы поздно не было… К нам попасть легче, чем уйти.

Сашок повеселел:

– Ну так ты же меня в обиду не дашь?

Челищев усмехнулся:

– Я сам-то на птичьих правах… Ох, Сашок, оставил бы ты эту затею.

Но Выдрин упрямо мотнул головой:

– Нет, а то и я в Югославию наемником умотаю, чем так жить… А что мне делать-то нужно будет? Долги вышибать? На пробивки[45] ездить?

Сергей невесело рассмеялся и хлопнул Сашка по плечу:

– Это ты у господина Серегина начитался? Его главная ошибка в том, что он пытается загнать жизнь в схему. Делать пока не надо ничего, просто будешь со мной рядом. Мне, в принципе, действительно нужен человек, на которого можно опереться.

Настроение у Челищева опять резко испортилось, потому что ему вспомнилось, как примерно такие же слова говорила ему Катя, когда они неожиданно встретились минувшей осенью. Как будто целая жизнь прошла.

– Иди сейчас домой, Сашка, отдохни как следует, а я со всем этим говном раскручусь и сам тебя найду. Телефон только оставь. И подумай еще раз как следует…

Выдрин, видно, почувствовав перемену настроения у Сергея, кивнул, продиктовал телефон и ушел, оставив Челищева наедине с невеселыми размышлениями…

Антибиотик позвонил только ночью, когда половину братвы уже стал пробирать понос от сожранных на халяву яблок.

– Сережа? Ну слава Богу, груз уже у рыбоедов… Распускай пацанов и сам отдохни как следует. Дело сделано, через пару дней зеленые зашуршат…

Челищев растолкал безмятежно проспавшего все эти часы Доктора.

– Вставай, Толян, отмучились… Собирай у пацанов волыны, отвози их к Вальтеру и езжай к Татьяне. В середине дня мне завтра звякни на трубу – как отоспишься. А я поехал, спать хочу – умираю.

Сергей потряс сжатыми над головой руками, прощаясь с боевиками, и направился было к выходу, но Доктор догнал его:

– Адвокат, а свою «тэтэху»-то… забыл?

Челищев вынул из-за пояса пистолет, сунул было его Толику, но потом вдруг передумал:

– Я тебе его завтра отдам, пусть он пока со мной побудет.

Доктор пожал плечами: мол, смотри сам, добавил лишь:

– Ксиву не забудь написать.

Сергей улыбнулся:

– Адвоката учишь? Сейчас и напишу…

Он действительно присел на корточки и написал на страничке, вырванной из ежедневника: «Я, Челищев Сергей Александрович, 1963 года рождения, адвокат, проезжая по Пискаревскому проспекту, услышал шум и увидел побежавших куда-то людей, лиц которых разглядеть не смог из-за темноты. Выйдя из машины, я заметил на земле блестящий предмет, оказавшийся пистолетом ТТ со снаряженным магазином, заводской номер… Указанный пистолет я подобрал для последующей передачи в органы милиции. Число, подпись».

Доктор, заглядывая Сергею через плечо, кивнул и заметил:

– С этими ксивами главное – новые не забывать писать каждый день и старые сжигать… А то недавно менты Самовара прихватили, а у него таких писулек штук семь на кармане – на три дня назад и четыре вперед… Тебе пацанами помочь?

Сергей покачал головой:

– Да ну, людей только смешить… У меня просто нервы разгулялись, отоспаться нужно, вот и перестанет дрянь всякая мерещиться… Да и к тому же – металл уже ушел, дело сделано… Давай, Толян, до завтра.

Челищев хоть и бодрился перед Доктором, по-мальчишески не желая выглядеть в чьих бы то ни было глазах трусом, на самом деле чувствовал себя далеко не так уверенно, как хотел бы. Потому и волыну оставил – вроде обычная железка, а уверенности придает…

В полутемном дворе у своего подъезда ему стало еще более не по себе, а когда оказалось, что на лестнице горит лампочка только на самом верхнем этаже, Сергей ощутил настоящий страх. Он остановился, прислушался. Было тихо, лишь из-за двери в квартире на втором этаже доносились музыка и приглушенный женский смех.

Прижимаясь спиной к стене и сжимая во взмокшей руке пистолет, Челищев стал медленно подниматься. Ему казалось, что он очень громко дышит, и Сергей остановился, выравнивая дыхание. Страх не отпускал, заставлял крепче стискивать оружие. На мгновение Сергею захотелось повернуться и выбежать из подъезда, но потом ему стало стыдно: «Что-то ты, дядя Сережа, совсем дошел – темноты боишься, как маленький. Так действительно крыша может поехать. Взрослый мужик, а такой херней страдаешь…» Уговаривая себя таким образом, он поднялся до своей двери, облегченно вздохнул, снял ладонь с рукоятки ТТ и полез в карман куртки за ключами.

И в этот момент сверху, от окошка у мусоропровода, на него прыгнул человек с тусклым лезвием в правой руке. Сергей, почувствовав колебание воздуха, успел лишь повернуться к нападавшему, но удара ножом увидеть не смог. Направление удара было выбрано грамотно и точно – в левое подреберье, снизу вверх к сердцу, и не повстречайся нож с засунутым за ремень брюк на левом бедре пистолетом, быть бы Челищеву покойником. Но сталь ударилась о сталь, и лезвие скользнуло мимо, с противным скрипом распарывая кожу куртки. Сила удара была такова, что Челищева отшвырнуло в угол. В слабых отблесках света, падавших из окна на лестницу, Сергей увидел, как нападавший оскалил зубы, показавшиеся в темноте невероятно белыми, выставил вперед правую ногу и, крутанув кистью, описал клинком в засвистевшем воздухе стремительную восьмерку.

«Сейчас он меня убьет», – отрешенно подумал Челищев, но его правая рука жила самостоятельной жизнью. По крайней мере, Сергей сам не понял, как успел выхватить оружие и сбросить его с предохранителя. Предохранитель щелкнул негромко, но гуттаперчевый человек с ножом, видимо, хорошо знал, что последует за этим звуком. Он резко присел и прыгнул вниз, через один лестничный пролет, потом через другой, и Челищев потерял его из виду. Звук еще одного прыжка, еще, потом несколько быстрых шагов и хлопок входной двери. И снова тихо, только сердце колотится о ребра да в висках кровь стучит.

Нападение, короткая схватка и стремительное бегство нападавшего заняли всего несколько секунд, и Челищев, держа перед собой трясущийся ствол, даже спросил себя: а не привиделось ли ему все это? Но саднил от мощного удара левый бок, а через распоротую куртку проникал холодный воздух.