Покорение Южного полюса. Гонка лидеров - Роланд Хантфорд

Прежде чем ответить, Скотт Келти посоветовался с двумя старыми «арктическими» адмиралами – Альбертом Маркхэмом и сэром Льюисом Бьюмонтом. Те решительно осудили проект.

Келти в то время был не только секретарем Королевского географического общества – он также писал в «Таймс» статьи о различных исследованиях и потому категорически не желал лишиться потенциально хорошей истории. Его ответ Амундсену стал образцом осторожного одобрения и умения снять с себя ответственность:

Ваша схема… была представлена нескольким местным специалистам по Арктике, и после анализа их точек зрения… я уполномочен Президентом сообщить Вам, что совет общества считает необходимым в интересах… науки тщательное изучение Арктики…

Если Вы сможете провести предложенную Вами экспедицию в соответствии с теми положениями, которые описаны в направленном нам документе, это, без сомнений, будет иметь очень большое значение для решения всех существующих до настоящего времени проблем.

На что Амундсен ответил так:

Пожалуйста, примите мою горячую благодарность за Ваше письмо… которое вызовет большой интерес, когда моя просьба о передаче «Фрама» будет обсуждаться в норвежском парламенте.

25 января 1909 года Амундсен посетил Лондон, чтобы представить свой план на собрании Королевского географического общества.

Я приветствую решение моего друга Амундсена направиться по следам Нансена [сказал сэр Клементс Маркхэм в дискуссии, последовавшей за выступлением Амундсена]. Не стоит скрывать, что это чрезвычайно рискованное предприятие. Но руководство по-настоящему талантливого человека существенно снижает уровень опасности. Как и предприятие Нансена, это великий замысел, достойный первооткрывателя Северо-Западного прохода.

После такой авторитетной поддержки критика сошла на нет. Последовали кое-какие дополнения к общему плану. Так, сэр Льюис Бьюмонт предложил взять с собой рацию (к этому моменту она уже регулярно использовалась для связи между кораблями и берегом в океанских плаваниях). Ответ Амундсена был абсолютно в его духе:

Я решил не брать рацию, и вот по какой причине. Представьте, что мы уже провели два года, дрейфуя во льдах, а впереди еще три года. И в один прекрасный день внезапно мы получаем сообщение о серьезной болезни кого-то из наших близких… Какими будут последствия? Никто не скажет, но случиться может самое плохое.

Из Королевского географического общества Амундсен отправился на прием к королю Эдуарду VII в Виндзор. Прием «прошел очень хорошо, – написал он Скотту Келти. – Король очень заинтересовался и задал довольно много вопросов».

С полученным таким образом одобрением Англии Амундсен вернулся на родину, чтобы узнать вердикт собственных законодателей.

Как правило, чем меньше страна, тем более невыдержанными могут быть ее политики. Шестое февраля, когда Стортинг обсуждал вопрос о предоставлении Амундсену «Фрама» и выделении гранта в размере 75 тысяч крон на переоборудование судна, стал довольно драматичным днем. Ожесточенные дебаты затянулись на три часа.

В итоге Амундсен получил и «Фрам», и 75 тысяч крон – за такое решение проголосовали 87 депутатов, против – 34. Несомненно, одержать победу в тот день Амундсену помогла репутация Королевского географического общества. Сам Амундсен немедленно сообщил об этой новости Скотту Келти, добавив: «У меня пока нет всей нужной суммы, но тем не менее я могу двигаться дальше».

Глава 15

Поворот на юг

Амундсен считал, что благодаря своим заслугам перед родиной может рассчитывать на ее помощь. С момента возвращения из Арктики после покорения Северо-Западного прохода его уверенность в этом выросла, и он предполагал, что деньги в конце концов появятся сами собой. Но пока новая экспедиция начиналась точно так же, как и предыдущая. Помимо собственной репутации, для получения кредита Амундсен заручился поддержкой Нансена и приступил к активной подготовке.

Несмотря на свой огромный опыт, Амундсен все еще стремился к совершенству. Как минимум он пытался избежать повторения старых ошибок. Например, в предыдущей экспедиции у него возникли проблемы со снаряжением, изготовленным из некачественного меха, поскольку северных оленей забили в неподходящее время года. Спальные мешки, в которых использовался такой мех, быстро становились жесткими, влажными и холодными. Ему нужны были шкуры годовалых телят определенной породы, забитых осенью. Для этого он обратился к своему другу Запффу из Тромсё, который помог ему со снаряжением для «Йоа».

Так же методично Амундсен занимался подготовкой «Фрама»: он изменил его оснастку, превратив корабль в марсельную шхуну[50], поскольку с ее носовыми и кормовыми парусами было легче справляться, чем с квадратными. Тем более что такое парусное вооружение позволяло уменьшить количество участников экспедиции. Паруса управлялись с палубы. Таким образом, работа на реях (романтическая черта парусников прошлого) сводилась к минимуму. Теперь для управления «Фрамом» было достаточно всего шести человек.

Кроме того, Амундсен заменил силовую установку «Фрама»: раньше она работала на угле, а теперь он поставил дизельный двигатель, более подходящий– для плавания во льдах. Ведь в полярной экспедиции нужно было уметь быстро использовать любую представившуюся возможность – каждый недолгий просвет между льдинами, каждое разводье, – а дизельный двигатель, в отличие от паровой машины, мог мгновенно набирать мощность, не тратя горючее впустую. Дизель имел большую мощность, позволяя наряду с этим сэкономить место на судне и уменьшить численность команды.

Но корабельные дизельные двигатели пока что оставались непроверенным новшеством. Когда началось переоборудование «Фрама», моторные шхуны можно было пересчитать по пальцам одной руки. Реверсивный принцип, на котором основан механизм действия морских двигателей, изобрел примерно за пять лет до этого, в 1904 году, шведский инженер Йонас Хессельман. Впервые их производство начала стокгольмская компания «Дизельз Моторер и Ко» в 1907 году. Двигатель, заказанный Амундсеном, был четвертым из введенных в эксплуатацию. «Фрам» оказался первым полярным кораблем с дизельным двигателем, что стало явным новаторством.

В отличие от Скотта Амундсен не готовил путешествие за письменным столом. Кроме того, ему активно помогала семья. Брат Леон стал секретарем экспедиции, арендовал небольшой кабинет в центре Христиании и взял на себя всю бумажную работу. Руаль мог вообще не появляться там, полностью посвятив себя надлежащей подготовке.

А сделать предстояло многое. Требовалось обдумать и проверить громадный список предметов полярного снаряжения, который то и дело нуждался в изменениях. Регулярно Амундсен отправлялся к выходу из фьорда, на хортенскую верфь, где находился «Фрам», чтобы лично контролировать ход работ. Это было трудное, но интересное время. В те дни Амундсен на собственном опыте убедился, что организация экспедиции может стать лучшим из удовольствий, полным предвкушения и надежд.

Тогда же, в возрасте тридцати семи лет, Амундсен влюбился, вероятно, впервые в жизни. Его выбор пал на замужнюю женщину – Сигрид Кастберг, жену адвоката, аристократку. В маленьком закрытом сообществе небольшого городка (население Христиании тогда составляло 240 тысяч жителей) трудно было сохранить подобный роман в тайне, и Амундсен оказался в центре ужасного скандала. Он хотел, чтобы Сигрид развелась и немедленно вышла за него замуж. Она, естественно, колебалась.

Но эта встреча, состоявшаяся за несколько месяцев до отплытия, подарила ему немного настоящего человеческого тепла. Близкие Амундсена считали, что он вообще не интересуется противоположным полом. Возможно-, столь индифферентное отношение объяснялось тем, что он просто не мог найти понимающую его женщину. Но, похоже, Сигрид наконец смогла подобрать к нему ключик. Хороша собой, смешлива и очень женственна – именно то, что требовалось Амундсену. Почтовая открытка, однажды в полночь подписанная им в «Гранд-отеле», который был своего рода «Ритцем» Христиании, говорит о многом. Вероятно, он очень нуждался именно в таких отношениях. Общение с Сигрид стало одним из немногих счастливых и беззаботных периодов жизни Амундсена в цивилизованном обществе.

Тем временем Пири, затерявшийся в Арктике, снова попытался достичь Северного полюса.

Для «Йоа» Амундсену пришлось долго подбирать команду, теперь же от добровольцев не было отбоя. На должность старшего помощника он выбрал офицера норвежского военно-морского флота коммандера Оле Энгельстада. Но в конце июля 1909 года Энгельстада убил удар молнии во время испытаний одного из воздушных змеев, способных поднять в воздух человека, – их собирались взять на «Фрам» для наблюдений во льдах.