Сумерки людей - Деймон Найт

Дик усмехнулся:

— Ну, разве что если смотреть отвлеченно.

— Вот-вот. А если чуть ближе к предмету, согласны ли вы со мной в том, что смешанное общество сможет быть устойчивым, сможет сложиться здесь, в Орлане?

Дик немного поколебался:

— Пожалуй, да.

— Но ведь это должно означать, что бывшие господа будут работать бок о бок и делить обязанности с бывшими рабами?

— Да.

— А вы лично смогли бы такое вынести?

— Вряд ли.

— Но при определенных обстоятельствах вы бы на это пошли? Тут они обменялись взглядами. Наконец Дик сказал:

— Пожалуйста, объясните толком, что вы имеете в виду.

— Вы с мисс Элайн поженитесь, — ответил Старик. — По-моему, для вас обоих это, мягко говоря, жертвой не станет. — Дик взглянул на девушку — та улыбнулась, покраснела и потупила взгляд. — Далее. Учитывая ваши брачные узы, некоторым горячим головам будет затруднительно организовать против Орлана карательную операцию. А то, что она двоячка, сделает ее желанной для моих людей. По-моему, идеальный союз на общее благо. Вы взяли бы на себя функции главы внутреннего правящего комитета, представляли бы нас на переговорах с главами других домов… ну и так далее.

Дик едва сдерживал возбуждение.

— А вы… вы останетесь в тени?

— На какое-то время. А потом мы проведем выборы, и если вам потребуется другой пост, нежели тот, какой я вам предлагаю, вы сможете его добиваться. Но абсолютной власти не будет ни у кого. — Потом Старик добавил: — Могу, впрочем, обещать, что у вас будет такая власть, какой при прежнем режиме вы бы никогда не добились.

Дик медленно кивнул.

— Так вы согласны?

— Позвольте мне посоветоваться с моим отцом в Бакхилле, — после некоторого раздумья ответил Дик.

— А тогда что?

— Если он будет не против, то и я согласен.

Старик кивнул. Потом встал, прошел к двери и что-то передал стоявшим на страже Френкелям.

— Потребуется некоторое время, — сказал он затем. — Придется дозваниваться до Бакхилла. Кроме того, нам, конечно, хотелось бы все проконтролировать. Когда будет готово, я распоряжусь, чтобы принесли экран, — добавил он и вышел.

Наступило молчание.

— Дик, — вымолвила наконец Элайн, — а когда он сказал, что я… что я двоячка… Скажи, Дик, это правда?

— Правда. Сейчас 2149 год. Оливер — правнук того человека, который тебя удвоячил, — Тадцеуша Кроуфорда, первого Вождя Орлана.

Девушка посмотрела в окно. Лицо ее было спокойно, а руки аккуратно сложены на коленях.

— Кажется, я и сама догадывалась, — сказала она. — Только не хотела себе в этом признаться. Я совсем не чувствую себя двоячкой… вот странно…

— Я знаю, — отозвался Дик. — Тут никакой разницы.

— Правда? — Девушка повернулась и посмотрела ему в лицо. Щеки ее залились румянцем, глаза разгорелись. — А тебе… тебе тоже никакой разницы.

— Никакой, — солгал Дик и тут же понял, что сказал чистую правду.

Дотом он придвинулся к Элайн и крепко обнял ее. На прозрачной шейке девушки пульсировала тонкая жилка. Из-под завесы бледных ресниц на Дика с любовью смотрели зеленые глаза. Странная. Какая странная и красивая.

Они поцеловались. Теплая и расслабленная, Элайн покоилась в его объятиях. Немного погодя она чуть подалась назад и прошептала:

— Дик, ты правда хочешь на мне жениться?

Глава 19

Что, в конце концов, в этом странного?

Дик вспомнил дискуссии о возможности именно такого поворота событий в Философском клубе, в мелькеровской подпольной ячейке. Как давно все это было! И как зло посмеялась над ними реальность! Но некоторые из тех старых доводов Дик все еще помнил. Например, что общество, использующее несправедливые методы для подавления части своих членов (хитрость состояла в том, что рабов тоже приходилось причислять к членам общества), само создает силы, которые рано или поздно вырвутся на свободу. А также что общество, где врожденные привилегии ценятся выше способностей, обречено на то, чтобы начисто вытравить эти самые способности у своего правящего класса. Все было логично. Все вело к одному. Так и случилось.

Беги же со стаей.

Коридоры Орлана снова заполнились красками и непрестанным движением. Шуршали платья, потоки людей двигались быстро и тихо. Разговаривали мало, да и то в основном шепотом. В воздухе повисло странное напряжение. Дик все время ловил себя на том, что тщетно к чему-то прислушивается.

Завалы из Главного Променада уже убрали, но никаким ремонтом никто не занимался. Никто не разъезжал на стульчаках, все ходили пешком. Только Френкели изредка проскакивали на мопедах. Никого в форме. Повсюду попадались целые толпы бывших слуг. Ходили они теперь с высоко поднятыми головами и такими выражениями лиц, что заглядывать им в глаза не хотелось. Некоторые уже успели переодеться в господские наряды. Дикое ощущение. Сначала замечаешь одежду — а потом, с ужасом, совсем не то лицо. Все оружие, похоже, изъяли. Вооружены были теперь только Френкели. Но Дику все же время от времени попадался бывший слуга, вооруженный долбаком или револьвером. Френкели пока что предпочитали не вмешиваться.

Связь с Бакхиллом вызвала какие-то трудности, а предварительные переговоры тем временем начались. Дик и Элайн уже присутствовали на встрече с предполагаемыми членами правящего комитета Старика. Теперь же они направлялись на репетицию назначенной на послезавтра брачной церемонии.

Идущая бок о бок с Диком Элайн вся светилась какой-то неземной красотой в платье зеленого шелка, удвояченного из упрота, что пролежал нетронутым добрых лет двадцать. Глаза девушки блестели, а на щеках пылал румянец. Дик чувствовал тепло ее руки у себя на локте и ее едва ли не лихорадочное возбуждение. По обе стороны от них, устремив вперед бдительные взгляды, шагали вооруженные Френкели. Лица горгулий были недвижны и полны какого-то нового достоинства.

Все приходило в норму даже быстрее, чем можно было предположить. Ранее, когда труп Вождя вытаскивали из его логова, возникли небольшие беспорядки — некоторые из бывших рабов попытались, подобно диким зверям, накинуться на мертвое тело, и Френкелям пришлось поскорее оттащить его подальше.

Ничего, они еще научатся. Даже в обществе без рабов должны быть старшие и подчиненные.

Дик с неприязнью и тревогой смотрел, как много рабов — бывших рабов — шляется в пестрых толпах. Казалось, все больше и больше их вылезает из своих дыр — все безмолвные, с горящими злобными глазами. В берлогах под Орланом их, должно быть, совсем не осталось. Никогда Дику не приходилось видеть столько рабов сразу.