«Белые пятна» Русско-японской войны - Илья Деревянко

против Японии,

Управление генерал— квартирмейстера

Отделение разведыват.

Подполковнику Страдецкому{351}

30 июня 1905 г. № 7843

Прошу передать г-ну Пларру[103] следующую инструкцию для добывания для нас сведений:

1) необходимо выяснить число и номера новых японских формирований, т. е. номера новых полевых дивизий, резервных бригад и пехотных полевых и резервных полков, имея в виду, что нам известны 12 номерных полевых дивизий и одна гвардейская, 48 номерных резервных бригад и одна гвардейская, 48 номерных полевых пехотных полков и 60 номерных резервных полков.

2) Кроме того, нам известно сформирование новых 13-й и 14-й полевых дивизий и предполагаем формирования других полевых частей, но неизвестны их места нахождения в данное время, а именно: находятся ли они еще в Японии или притянуты к армии Ойамы, или же образовали они новую осадную армию против Владивостока.

3) Нам известно существование шести армий: 1-й Куроки, 2-й Оку, 3-й Ноги, 4-й Нодзу, Ялучжанской Кавамура и Корейской Хасегава. Состав первых пяти армий, находящихся на Маньчжурском театре, нам известен.

Необходимо выяснить состав Корейской армии и формируется ли новая армия для действия против Владивостока, ее название (номер), фамилию командующего этой армией, ее численность и какие дивизии или бригады входят в ее состав.

4) По нашим сведениям, на Сахалине высадилась отдельная бригада или дивизия генерала Оки. Необходимо проверить эти данные и узнать, полевая или резервная и какие по номеру полки входят в ее состав.

При сем прилагается «Организация японских вооруженных сил» для сведения г-на Пларра.

Подписал: Генерал-квартирмейстер генерал-майор Орановский Скрепил; Генерального штаба подполковник барон Винекен Верно: Генерального штаба капитан Михаилов * * * ДОКЛАД ВОЕННОГО СЛЕДОВАТЕЛЯ 3-Й МАНЬЧЖУРСКОЙ АРМИИ ПРИ 4-м АРМЕЙСКОМ КОРПУСЕ

5-го сентября 1905 г.

№568

ст. Годзядан

Копия

Его Превосходительству генерал-квартирмейстеру при Главнокомандующем{352}

ОРГАНИЗАЦИЯ ШПИОНСТВА В ЯПОНСКОЙ АРМИИ

В настоящем докладе очерчены только наиболее характерные черты японской организации, насколько они выразились в наших военно-судебных процессах и документальных данных разведывательного отделения по этому вопросу.

До, начала войны японцы имели своих тайных агентов не только во всех более или менее важных пунктах намеченного ими театра войны, но также и во внутренних губерниях России, благодаря чему они были прекрасно осведомлены о действительном положении дел.

В Уссурийском крае и Маньчжурии агентами являются по преимуществу японцы в виде торговцев, парикмахеров, содержателей гостиниц, меблированных комнат, публичных домов и т. п. учреждений. Во внутренних губерниях контингент этот пополнялся еще евреями, греками, австрийцами, англичанами и другими нашими западно-европейскими соседями.

С началом войны, когда последовало распоряжение о выселении японцев и пребывание их на театре войны сделалось опасным, японцам пришлось довольствоваться услугами только тех китайцев, с которыми у них еще заблаговременно были завязаны сношения. В эту минуту японцев выручил тот хаос, который наблюдался в первый период войны.

До учреждения жандармско-полицейского надзора наблюдения за приезжающими почти не было, благодаря чему на театр войны хлынула масса всевозможных аферистов: бывшие сахалинцы, отбывшие уже свой срок наказания, беглые каторжники, проживающие по чужим или поддельным документам, евреи, кавказцы, греки, турки — все они стремились на театр войны исключительно ради наживы, не брезгуя никакими средствами. Ехали из Шанхая, Тяньцзиня, Шанхай-Гуаня, через Инкоу и Синминтин.

С этим людом проникло к нам и много шпионов, которые пополнили собой пробел, вызванный высылкой японцев.

В делах разведывательного отделения есть много данных, указывающих на то обстоятельство, что в этот период войны японцы пользовались услугами преимущественно таких лиц, работавших под видом корреспондентов, содержателей кафе-шантанов и особого типа меблированных комнат, содержимых больше для кутежей, чем для жизни в них. Число комнат в таких «номерах» было невелико, но обставлялись они насколько возможно роскошно; хозяйки их отличались большим гостеприимством, а одна или две хорошенькие компаньонки являлись деятельными помощницами собираний необходимых сведений. В это же время были наблюдаемы и попытки проникнуть в нашу армию так называемых «двойных шпионов», одновременно желавших служить нашим и японским интересам. Типичным представителем этого рода шпионства может служить португальский подданный Гидис[104].

Из дел, однако, видно, что как Гидис[105], так и другие лица, пытавшиеся служить одновременно «двум господам», особенным успехом не пользовались и скоро теряли кредит как у нас, так и у противника.

Мало-помалу японцы убедились, что при наличности местных условий наилучшим материалом для формирования шпионства служат все-таки китайцы. Помимо лучшего знания местных условий, китайцы как шпионы имели еще и то преимущество, что, теряясь в общей массе жителей, наименее обращали на себя внимание. Опыт войны показал, что они могли считать себя в полной безопасности, если одевались в костюм чернорабочего, не носили при себе письменных документов и не ходили часто одними путями. При наличности массы китайцев, вечно передвигающихся с места на место в поисках работы, лазутчики расплывались в этой массе и делались неуязвимыми.

Вербовке агентов из среды китайского населения не могло не благоприятствовать также и то обстоятельство, что благодаря войне местная торговля свелась почти на нет и оставшиеся без работы приказчики и торговцы охотно принимали предложения японцев для формирования собой кадров разведчиков.

В первый период кампании, до образования школ для подготовки разведчиков, японцы ценили их труд главным образом в зависимости от степени грамотности, интеллигентности и знания русского языка, причем постоянное жалованье лучшим из них доходило до 200 иен в месяц, кроме отдельных вознаграждений за каждое удачно выполненное поручение; неграмотным и не знающим русского языка платили около 40 иен.

Сама система разведки велась следующим образом. В тыловые учреждения нашей армии шпионы высылались преимущественно небольшими группами в 3–4 человека, причем им от себя предоставлялось нанимать помощников для доставки донесений в японское бюро. Во главе такой организации ставился наиболее интеллигентный агент, хорошо владеющий русским языком, остальные играли роль «подручных». Ей давалась определенная задача — исследовать данный район в каком-либо отношении или проследить передвижение в нем войсковых единиц.

Для такой организации важно иметь основную базу, из которой можно было бы производить разведки в отдельных пунктах заданного района, поэтому японцы, высылая подобную группу, снабжали ее и необходимой суммой для открытия мелочной лавочки или еще чаще хлебопекарни. Булочная предпочитается, потому что в ней сходятся люди всевозможных положений и можно прислушиваться к самым разнообразным разговорам, тогда как в мелочную лавочку офицер уже не пойдет и посетители ее представляют собой слишком однообразную среду. Устроившись таким образом, один из лазутчиков вел торговое дело и выспрашивал интересующие его сведения на месте, в то время как его товарищи оперировали на стороне, под видом мелочных торговцев или, если это оправдывалось условиями разведки, работали в роли погонщиков при обозе, ресторанной прислуги в госпиталях и т. п.

Добытые таким путем сведения отсылались через специальных почтальонов, которые, чередуясь, устанавливали непрерывное сообщение с японским бюро.

В начале войны было несколько случаев поимки подобных переносчиков, почему, очевидно, руководимые свыше, они постоянно меняли свои приемы. Так, например, переносители писем в начале войны часто прятали их в подошвы своих башмаков, потом излюбленным приемом было вплетение документов в волосы своей косы, а когда это обнаружилось, агенты стали зашивать донесения в шов рубца на обуви и платье. Для того, чтобы найти подобный документ, необходимо распороть всю обувь или платье. На практике приемы эти в массах неприменимы, а потому для большинства проносителей обыски кончались ничем. Наряду с этим простым, но остроумным способом, практиковались и другие, например трубочки провощенной бумаги с донесением зашивались в хомуты лошадей, вкладывались в выдолбленные пустоты повозок и т. п.

Ряд задержанных шпионов красноречиво говорит нам, как умело и практично японцы пользовались услугами даже неграмотных китайцев.