Поход самоубийц (СИ) - Попов Илья В.

— Кажется, нас заметили, — тихо произнесла она, сжимая рукояти Близняшек.

— Сколько? — нахмурился Ленс.

— Пятеро.

— Все в укрытие и ни звука, — через пару мгновений тяжелых раздумий решительно произнес он. — В бой вступаем только в крайнем случае. Мы понятия не имеем, что за твари здесь обитают и в каком количестве и, если честно, у меня нет ни малейшего желания то проверять.

Спорить с ним никто не стал, тем более после того, как Зверь ушел в неизвестном направлении, их отряд лишился едва ли не самого смертоносного бойца. Ленс и Тео скрылись в тумане, Архан же решил спрятаться в ближайшем доме — благо что дверь у него отсутствовала. Потратив несколько мгновений мечась то туда, то сюда, Спайк все же последовал за ним, ну а Птаха быстро взобралась на крышу и притаилась за дугообразным козырьком, который, видимо, когда-то заставлял воду стекать по специальным желобам, вместо того, чтобы литься прямо на мостовую. Укрываться в тесном помещении, самовольно загоняя себя в возможную ловушку, ей не хотелось. К тому же, сверху был самый удобный угол обзора и отличная возможность напасть первой. Видимо, тех же мыслей придерживался и Морган, так как не успела Птаха занять место, как он устроился рядом.

— Неплохой вид, не так ли? — улыбнулся Морган и подмигнул.

Птаха в ответ только шикнула, так как в улочку вошли те самые создания. Вблизи они выглядел куда более мерзко: голову их покрывали мелкие жесткие волоски, два непрестанно подергивающихся усика над глазами походили на рога, панцирь же блестел от слизи. Остановившись едва ли в десятке шагов от дома, где схоронились Архан и Спайк, чудовища принялись вертеть уродливыми башками, издавая громкие щелчки. Кем бы ни были эти твари — демонами, проникшими в мир после разлома реальностей, какой-то неведомой расой, населившей Исслейм после его запустения, или же местными жителями, которым удалось чудом уцелеть при Катаклизме, пускай и преобразиться до неузнаваемости — однако у них явно был разум. И вот это не нравилось Птахе больше всего, так как сражаться против организованного врага на его территории было той еще занозой в заднице.

Жуки, как мысленно стала называть их про себя Птаха, уже было развернулись, как вдруг из дома, где были Архан и Спайк послышался звон битого стекла. Проклятье! Птаха от злости заскрежетала зубами, даже не сомневаясь, что то был ее закадычный «приятель». Ну неужто так трудно попытаться не портачить хотя бы несколько минут?

Твари умолкли, перехватили копья и с подозрением принялись вглядываться в дверной проем, из которого раздался шум. Наконец, один из жуков — самый крупный, чей панцирь то тут, то там покрывали коричневатые пятна — издал пару щелчков. Стоявший рядом сородич, ростом приходившийся ему по плечо, выставил перед собой копье и медленно направился вовнутрь дома. Однако не успел он подняться на первую ступень, как прямо меж глаз ему с хрустом воткнулся нож. Покачнувшись, он выпустил оружие и рухнул на спину. Птаха же, не медля, выхватила Близняшек, оттолкнулась от крыши и взмыла в воздух.

Жук, на которого она приземлилась, даже не успел понять, что уже мертв. Птаха воткнула ему Голубку почти по рукоять туда, где вытянутая морда соединялась с телом, с легкостью пробив хитин. Тварь забилась в предсмертной агонии, судорожно дергая всеми конечностями, Птаха же кувырком ушла в сторону, уклоняясь от удара копья его соплеменника, которое чуть не проткнуло ее насквозь.

Вылетевший наружу словно пушечное ядро Спайк тут же бросился в бой. За ним последовал и Архан, из тумана раздался быстро приближающийся топот сапог Ленса с Тео, и оставшиеся в живых жуки внезапно остались в меньшинстве. Покуда прочие твари яростно орудовали копьями, намереваясь если не уничтожить чужаков, то как минимум подороже продать свою жизнь, самый крупный жук отбросил оружие и расправил крылья, явно намереваясь смыться. И отчего-то Птаха понимала, что если он вдруг уйдет живым, ничем хорошим для их шестерки это не кончится.

Птаха прыгнула ему на спину как раз в тот самый момент, когда жук оттолкнулся от земли задними лапами и поднялся в воздух. Под неожиданным грузом его хорошенько так тряхнуло и он чуть было не рухнул, но все же сумел выровняться и принялся медленно, но верно наращивать высоту, причем довольно быстро. И тут Птаха поняла, что своим импульсивным поступком невольно загнала себя в западню. Она, конечно же, может прикончить жука одним ударом — вот только они оба сразу же камнем полетят вниз, где и разобьются в лепешку.

Именно поэтому Птаха всего лишь вонзила Колибри под правую лапу твари, надеясь заставить ее приземлиться. Не тут-то было. Пронзительно заверещав, столь громко и мерзотно, что Птаха едва не оглохла, жук вдруг на какое-то мгновение замер — а после ринулся к земле, чтобы потом снова взмыть вверх. Он всеми силами пытался сбросить Птаху, которая одной рукой что есть мочи сжимала рукоять Колибри, а второй вцепилась в какой-то шипастый нарост на панцире чудовища.

Спустя короткое время от бесконечных виляний в воздухе Птаху начало мутить, однако тварь и не думала останавливаться, выделывая все более крутые пируэты. Птаха не знала, сколь высоко они находятся, так как внизу стелилась лишь синеватая пелена, но, впрочем, оно было и неважно. Какая разница, сколько ей лететь — тридцать локтей или всю сотню, приземление она все равно не переживет.

Забросив мысли сбросить Птаху, жук сумел извернуться и харкнул ей прямо в лицо какой-то вонючей жижей. Хоть Птаха и успела убрать голову, несколько капель попали ей на щеку и принялись разъедать кожу не хуже кислоты. Зашипев не сколько от боли, сколько от злости, Птаха отпустила нарост и саданула кулаком прямо по лупатому глазу твари. Та в ответ клацнула жвалами, едва не содрав с Птахи скальп.

Птаха нанесла еще один удар, но из-за очередного крена в воздухе промахнулась, задев один из усиков жука; и в тот же миг поняла, что, возможно, допустила последнюю ошибку в своей жизни. Тварь заклокотала и резко ушла влево, потом вправо, после совершила оборот вокруг себя — из-за чего к горлу Птахи комом подступил ее скудный завтрак, который она едва-едва смогла удержать внутри — резко дернулась вперед и понеслась прямо навстречу какой-то башенки, что возникла пред ними из густого марева.

В самый последний момент, видимо, придя в себя, тварь попыталась избежать столкновения, вильнув в сторону. Отчасти у нее это даже получилось. Вот только именно что отчасти. Задевшего плечом шпиль жука отбросило в сторону, перевернуло вокруг своей оси, а далее он со страшной скоростью полетел вниз вместе с вцепившейся в него Птахой — и они оба врезались в крышу какого-то сарайчика. Раздался страшный треск — Птаха лишь могла надеяться, что то был не ее хребет — а дальше наступила тьма.

Придя в себя, Птаха поначалу и не поняла, где находится. Чувствовала она себя так, словно по ней несколько раз проехала груженая телега. Перед глазами все плыло, в ушах шумело, тело при малейшем движении пронзали тысячи раскаленных иголок, а при каждом вдохе и выдохе в груди что-то булькало и клокотало.

Кое-как сползя с мертвого жука, Птаха обнаружила, что с головы до ног перепачкана зловонной липкой жижей — но, думается, то была наименьшая из ее проблем. Впрочем, ей все же несказанно повезло. Во-первых, на пути их падения оказалась заброшенная оранжерея, в которой росли какие-то невообразимо огромные растения, что смягчили посадку. Во-вторых — жучара своим телом принял на себя почти весь удар, чем невольно и спас Птахе жизнь. Вот только она понятия не имела, где сейчас ее спутники да и целы ли они вообще, а одной в ее теперешнем состоянии сможет прикончить даже ребенок.

В этот момент снаружи раздался какой-то шум. С трудом достав из тела почившей твари Колибри — не без труда, так как дернув особенно сильно, Птаха чуть не потеряла сознание от боли — она попыталась встать, но тут же рухнула обратно. Кажется, на какое-то короткое время она все же канула в незабытье, так как мир вокруг опять подернулся темнотой. В себя Птаха пришла только тогда, когда кто-то достаточно бесцеремонно схватил ее за шиворот и рывком поднял на ноги. Приоткрыв глаза, она увидела перед собой озабоченное лицо Ленса.