Полутьма - Эрик Браун

Пещера продолжала расширяться и скоро превратилась в подземную долину, такую просторную, что противоположные стены терялись в бледной дымке тумана. Потолок тоже становился все выше, и Беннетту пришлось задрать голову, чтобы разглядеть его розоватые своды.

Дорога полого спускалась вниз. Вдали показался целый лес из бледных деревьев. С потолка свисали длинные лианы и ползучие растения. Беннетт заметил маленькие нежные цветочки, бледно-розовые и желтоватые, растущие возле ручья, превратившегося к этому времени в речку.

Гулка объявил привал. Там, наверху, Заутреня уже садилась за горы. Гулка предложил не сбиваться с естественного ритма чередования дня и ночи и разбить лагерь… Путники вытащили из рюкзаков спальные мешки и разложили их рядком на берегу реки. На ужин у них был хлеб в упаковках, мясные консервы, твердый сыр и фрукты. Они сели в кружок Гулка Поставил на переносную плиту кофейник.

Беннетт съел хлеб с сыром, удивляясь тому, как проголодался. Гулка налил ему в кружку горячего кофе.

Сита завороженно смотрела в долину. Поймав взгляд Беннетта, она улыбнулась и тихо проговорила:

— Кажется, еще вчера я работала в полицейском управлении Калькутты. И как меня сюда занесло?

Тен Ли глянула на нее поверх кружки:

— Тебя призвали, Сита, как и всех нас. Мы все оказались здесь не случайно.

— А зачем нас призвали? — спросила ее девушка.

Тен Ли, сидевшая в позе лотоса с прямой, как бамбуковый ствол, спиной, казалась такой же тоненькой и хрупкой, как юный Будда. Ее раскосые глаза спокойно смерили Ситу с ног до головы.

— Я не знаю. Мы все узнаем, когда наступит срок. Девушка робко улыбнулась и посмотрела на Беннетта.

Он с трудом сдержал улыбку.

Допив кофе, Беннетт подошел к речке, ополоснул чашку и застыл, сидя на корточках и вглядываясь в долину. Он пытался различить хоть какое-то движение между бледных деревьев, хоть какой-то признак жизни — но так ничего и не увидел. Когда он вернулся к своим, те уже укладывались на ночь. Беннетт залез в спальный мешок, закрыл глаза и попытался заснуть.

По-видимому, это ему удалось, поскольку через какое-то время его разбудили голоса. Беннетт перевернулся и открыл глаза. Тен Ли сидела на мешке с закрытыми глазами и медитировала. Гулка, Маккендрик и Сита собрались вокруг плиты, прихлебывая кофе из кружек. Беннетт, чувствуя себя на удивление бодрым и отдохнувшим, присоединился к ним.

— Долго я спал?

Сита протянула ему кружку с кофе:

— Часов шесть, Джош.

Гулка смотрел на грибные деревья в долине.

— По-моему, мы все-таки не зря так долго топали, — сказал он наконец. — Пещера расширяется — и чем дальше, тем больше. Не исключено, что мы уже почти пришли.

— Куда пришли? — спросил Беннетт. Гулка пожал плечами:

— Ну, туда, где Кино, по его словам, встретился с древними.

Через десять минут они уложили вещи в рюкзаки и двинулись дальше. Беннетт с Гулкой шли впереди, спускаясь по пологому склону и придерживаясь берега реки, делившей долину на две части. На другом берегу росли бледные деревья без листьев, хрупкие и ветвистые, как морские кораллы. С этой стороны реки никакой растительности не было, кроме скользких бледных грибков, покрывавших каменистую поверхность и затруднявших ходьбу. Путники шли очень медленно и осторожно, пока наконец пологий спуск не кончился и под ногами у них не оказались голые камни.

Прошел примерно час, а они все шагали по долине. И тут Беннетт кое-что заметил. Он рассеянно смотрел налево — туда, где на другом берегу реки призрачные деревья карабкались вверх по склону, — и вдруг краем глаза уловил какое-то движение. Беннетт остановился, пристально вглядываясь в даль. Он мог поклясться, что видел высокую фигуру, которая быстро скрылась за деревьями.

Путники остановились. Маккендрик показал на другой берег пальцем:

— Я тоже видел! Оно наблюдало за нами! У него красные глаза — и оно следило за нами!

Будь он один, Беннетт, возможно, убедил бы себя, что это галлюцинация. Но раз Маккендрик тоже что-то видел — значит, существо было там на самом деле. Беннетту стало не по себе.

Они пошли дальше. Беннетт шагал вслед за Гулкой, стараясь не отставать. Долина все расширялась, и скоро лес остался позади. Теперь по обоим берегам, насколько хватало глаз, простиралась широкая каменистая равнина. По крайней мере здесь никто не мог за ними следить.

Через час равнина пошла под уклон. Беннетт ускорил шаг — и вдруг остановился как вкопанный. У него перехватило дыхание. Он ошеломленно глядел вперед, спиной ощущая, как его спутники замерли позади, не в силах вымолвить ни слова.

Они стояли на краю огромного амфитеатра диаметром не меньше двух километров… Но самым поразительным было строение, возвышающееся в центре амфитеатра.

Перед ними был высокий монолитный зиккурат с множеством ступенек, которые вели от подножия к каменной вершине. Казалось, зиккурат искусно вырубили из самой сердцевины горы, расширив для этого архитектурного сооружения пещеру, а черный камень затем отполировали, чтобы придать ему великолепное сияние полуночи.

Члены экспедиции молча стояли на краю амфитеатра, глядя вниз.

Наконец Маккендрик обрел дар речи.

— Боже милостивый! — прошептал он. — Господи Иисусе! Вы только посмотрите!

Он взмахнул рукой, описав круги призывая спутников оглядеть пещеру с амфитеатром.

Розовый свет был очень слабым, так что противоположная стена амфитеатра скрывалась во мгле, но тем не менее в монолитном камне можно было разглядеть черные пещеры. В глубине этих пещер рубиново-алыми точками светились внимательные глаза.

Беннетт и хотел бы не верить своим чувствам, но чем дольше он смотрел, замирая от благоговения и страха, в эти черные пещеры, тем более отчетливая вырисовывалась перед ним картина. Теперь он видел не просто глаза. Он видел целое скопище чуждых существ. Их были сотни, если не тысячи, и все они молча сидели в пещерах, скрестив свои длинные конечности, выпрямив спины, подняв головы и глядя вперед.

— Кино все время твердил о каком-то храме, — сказал Маккендрик. — Тогда мне это ни о чем не говорило — и я выбросил его слова из головы.

Он не отрывал взгляда от черного отполированного зиккурата.

— Я чувствую, — прошептала Тен Ли, — что меня влечет к этому храму.

Беннетт кивнул. Возможно, это было просто ощущение от присутствия множества инопланетян, но ему тоже казалось, что их тактично зовут продолжить путь.

Он обернулся к Маккендрику:

— Вы уверены, что это не опасно?

— Конечно, уверен! — чуть не крикнул в ответ Маккендрик, — Ты же не думаешь, что я прилетел в такую даль…

Он нетерпеливо махнул рукой:

— Хватит болтать. Пошли вниз.

Все четверо начали осторожно спускаться по крутому склону к высившемуся внизу зиккурату. Когда они оказались на дне амфитеатра, до первой ступеньки зиккурата оставалось еще не меньше километра. Только теперь, подойдя поближе к этому величественному сооружению, они смогли оценить его истинные размеры. Им приходилось задирать голову, чтобы увидеть вершину зиккурата, а когда они наконец оказались у первой ступеньки, то почувствовали себя муравьями.

Перед ними была длинная лестница, ведущая к затянутой туманом арке наверху, которая сама размерами не уступала трехэтажному дому. Они начали трудный подъем по высоким ступеням, явно не предназначенным для человека, и это стало последней пыткой после долгого, изнурительного похода.

Минут через десять путники одолели последнюю ступень, оказавшись на широкой площадке из черного, словно обсидиан, камня перед входом в храм. Как по команде, все четверо шагнули к величественному порталу. Горное эхо гулко вторило их шагам.

Беннетт заметил в глубине арки какое-то движение — и резко остановился. Его спутники столпились вокруг него, глядя вперед.

В проеме арки показалась фигура. Перед ними стоял человек в простом одеянии — и дружелюбно улыбался им.

— Друзья мои! — сказал он спокойно. — Вы пришли с миром?

Маккендрик шагнул вперед.

— Мы пришли с миром, — ответил он. — Я… Я знал Кино. Он рассказал мне о древних.

Человек улыбнулся снова!

— Значит, Кино удалось донести слово истины?

— Карстерс? — воскликнул Беннетт. — Это действительно вы?

Он покачал головой.

— Мы думали, вы умерли.

Сухопарый, лысеющий мужчина с бледным от долгих лет пребывания в подземелье лицом коротко кивнул.

— Я был мертв, — сказал он. — Человек по имени Иезекииль Клиен застрелил меня много лет назад. — Он повернулся и жестом пригласил их в зиккурат. — Добро пожаловать в храм элоев!

23

Вернуться домой после стольких лет, оставив позади земную скверну…

Иезекииль Клиен сидел на полумашинного отделения и прислушивался к басовитому гудению двигателей. «Кобра» шла на посадку. Последовал мягкий толчок, а затем — тишина. Клиен закрыл глаза. Спуск сквозь атмосферу Полутьмы оказался не такой суровой пыткой, как взлет с Земли, но Клиен все же набил себе синяков, и его до сих пор трясло от этой болтанки.