Смерть дня - Кэтти Райх

Мне стало интересно, как прошел тур Эжени. В отличие от Луи-Филиппа – он едва упоминал о сестре в эти месяцы. Потом на глаза мне попалась следующая заметка.

17 июля 1845 года. Из-за непредвиденных обстоятельств визит Эжени во Францию продлевается. Необходимые меры приняты. В подробности Луи-Филипп не вдавался.

Я уставилась в белесый туман за иллюминатором. Какие "непредвиденные обстоятельства" задержали Эжени во Франции? Я подсчитала. Элизабет родилась в январе. О Боже!

За все лето и осень Луис-Филипп лишь вскользь упоминал о сестре. Письмо от Эжени. Все в порядке.

Когда колеса самолета коснулись бетона в аэропорту Дорвал, в записях снова появилась Эжени. Она тоже вернулась в Монреаль. 16 апреля 1846 года. Ее ребенку исполнилось три месяца.

Вот оно.

Элизабет Николе родилась во Франции. Алан не мог быть ее отцом. Но кто тогда?

Мы с Райаном высадились в молчании. Он проверял сообщения, пока я ждала багаж. Когда Райан вернулся, его лицо не предвещало ничего хорошего.

– Грузовики нашли у Чарлстона.

– Пустые.

Он кивнул.

Эжени с ребенком растворились в прошлом столетии.

Со свинцового неба накрапывал дождик, мы с Райаном ехали по Двадцатому шоссе. По словам пилота, в Монреале не меньше трех градусов тепла.

Мы ехали в молчании – план действий уже обговорили. Мне больше всего хотелось кинуться домой, найти сестру и избавить от дурного предчувствия. Но я согласилась с предложением Райана. Своими делами займусь потом.

Мы припарковались на стоянке у Партене и направились к зданию. В воздухе пахло солодом от пивоварни "Молсон". На неровном асфальте по дождевым лужам разливались масляные пятна.

Райан вышел из лифта на втором этаже, я поехала в свой кабинет до шестого. Сняв пальто, набрала внутренний номер. Мое сообщение получили, можем начинать, как только я буду готова. Я тут же пошла в лабораторию.

Взяла скальпель, линейку, клей, куски резины длиной в шесть дециметров и разложила все на рабочем столе. Потом открыла пакет из ручной поклажи, развернула и осмотрела содержимое.

Череп и нижняя челюсть неизвестной жертвы с Мертри не пострадали в дороге. Я часто гадаю, что думают операторы сканера в аэропорту, когда у них на экране высвечиваются части скелета из моих сумок. Я положила череп на пробковое кольцо в центре стола. Потом выдавила клей на височно-нижнечелюстной сустав, приладила челюсть на место.

Пока "Элмер" сох, нашла схему лицевых мышц, характерных для белой американки. Когда челюсть прилипла, закрепила череп на штативе зажимами и отрегулировала высоту. Пустые глазницы уставились прямо на меня. Я отмерила и отрезала семнадцать крошечных резиновых цилиндров и приклеила их на лицевые кости.

Через двадцать минут отнесла череп в комнатку дальше по коридору. Табличка на двери гласила: "Section d’Imagerie"[35]. Поздоровавшись, техник доложил, что система готова к работе.

Не теряя времени даром, я положила череп на подставку, сняла его камерой и послала фотографии на компьютер. Просмотрела цифровые картинки на мониторе и выбрала вид спереди. При помощи пера и графического планшета, подсоединенного к компьютеру, сложила резиновые цилиндры на черепе. Я водила курсором, и на экране вырисовывался жуткий силуэт.

Создав приемлемый контур лица, я пошла дальше. Отталкиваясь от строения костей, выбрала из базы данных программы форму глаз, ушей, носа и губ. Переместила уже готовые изображения на череп.

Потом добавила волосы и нарисовала самую простую прическу, какую смогла придумать, чтобы не отвлекать внимание от лица. Ничего не зная о жертве, я решила лучше что-то пропустить, чем ошибиться. Когда все компоненты оказались на месте, я стерла пером границы и добавила тень, чтобы картинка выглядела более-менее живо. Весь процесс занял не меньше двух часов.

Я откинулась на спинку стула и посмотрела на плод своих трудов.

С монитора на меня уставилось лицо. Глаза с поволокой. Изящный нос. Широкие высокие скулы. Красивое, но какое-то механическое, без выражения. И вроде бы знакомое. Я сглотнула. Потом слегка изменила прическу пером. Прямой пробор. Челка.

Я задержала дыхание. Неужели Анна Гойетт? Или просто обычная юная девушка и все дело в знакомой стрижке?

Я вернула прическе прежний вид и оценила сходство. Да? Нет? Сразу не поймешь.

Наконец я кликнула на свернутое меню, и на экране появились четыре окошка. Я сравнила их, поискала несоответствия между полученным образом и черепом. Вначале неизменный череп и челюсть. Потом голые кости слева и готовые черты лица справа. На третьем рисунке – получившееся лицо, наложенное, как прозрачная пленка, поверх костей и резиновых цилиндров. Последнее – окончательная имитация. Я увеличила последнюю картинку во весь экран и долго смотрела на нее. Наверняка все равно не скажешь.

Я распечатала картинку, сохранила файл и поспешила в кабинет. Уходя из здания, оставила на столе Райана распечатки и записку из двух слов: "Мертри, Inconnue". Неопознанный. Меня еще ждали дела.

Когда я выбралась из такси, дождь поутих, но температура резко упала. На лужах образовалась тонкая корочка льда, на проводах и ветках – кристаллы замерзшей воды.

Дома было темно и тихо, как в склепе. Бросив пальто и сумку в коридоре, я направилась прямо в комнату для гостей. Косметика Гарри валялась на столике. Когда она ею пользовалась – сегодня утром или на прошлой неделе? Одежда. Ботинки. Фен. Журналы. Куда и когда исчезла Гарри, неясно.

Я так и думала. Чего я не ожидала, так это тревоги, сжимавшей сердце, когда я рыскала по комнатам.

Я проверила автоответчик. Сообщений нет.

"Успокойся. Может, она звонила Киту".

Нет.

Шарлотт?

От Гарри никаких известий. Звонил Ред Скайлер, он связался с "Сетью осведомления о культах". Они ничего не знали о Доме Оуэнсе, но досье на "Обретение внутренней жизни" имелось. Легальная организация. Действует в нескольких штатах, предлагает семинары по развитию интуиции, бесполезные, но не психотропные. Столкновение своего интимного "я" и окружающих. Чушь, но наверняка безопасно, и мне не надо так беспокоиться. Если захочу узнать больше, могу позвонить ему или в "Сеть осведомления о культах". Он оставил два номера.

Я едва слушала остальные голоса. Сэм требует новостей. Кэти вернулась в Шарлотт.

Значит, "Обретение внутренней жизни" не опасно, и Райан был прав. Гарри снова пустилась во все тяжкие. Я покраснела от гнева. Словно робот, повесила пальто и затащила чемодан в спальню. Потом села на краешек кровати, сжала виски и позволила мыслям течь произвольно. Стрелки на часах медленно отмеряли минуты.

Последние несколько недель были самыми тяжелыми за всю мою карьеру. Мучения и увечья, которые причинили жертвам, далеко превосходили все то, что я обычно вижу. Не помню, чтобы мне встречалось столько смертей за такой короткий период времени. Как связаны убийства на Мертри с трупами в Сен-Жовите? Убил ли Кэрол Кэмптуа тот же чудовищный маньяк? Были ли смерти в Сен-Жовите только началом? Может, как раз сейчас безумный убийца снова собирается обагрить свои руки кровью? Оставим Гарри в покое. Я знала, что мне делать. Или по крайней мере с чего начать.

Снова пошел дождь, и кампус Макгилла покрылся тонкой замерзшей коркой. Здания выделялись черными силуэтами, только окна излучали свет в зловещей влажной тьме. То тут, то там в освещенном пятне возникала фигура человека – крошечное пятнышко в театре теней.

На ступеньках затрещала пористая ледяная скорлупа, и я открыла дверь в Беркс-Холл. Здание опустело, люди испугались шторма. Ни плащей на крючках, ни сохнущих ботинок вдоль стены. Принтеры и ксероксы молчат, только стук капель дождя по стеклу где-то высоко наверху.

Я поднималась на третий этаж, и мои шаги отдавались в пустоте. Уже из основного коридора увидела, что дверь Жанно закрыта. Я не ждала, что она будет на месте, но попробовать стоило. Когда человека застаешь врасплох, он может сболтнуть что-нибудь лишнее.

Свернув за угол, я заметила желтую полоску света под дверью. Постучала без особой надежды.

Когда дверь отворилась, я от удивления открыла рот.

30

Ее веки покраснели, кожа поблекла, лицо осунулось. Она напряглась, когда узнала меня, но ничего не сказала.

– Как ты, Анна?

– Нормально.

Девушка моргнула, и ресницы заставили челку подпрыгнуть.

– Я доктор Бреннан, мы встречались пару недель назад.

– Помню.

– Когда я вернулась, мне сказали, что ты заболела.

– Со мной все в порядке. Я уезжала на время.

Я хотела спросить куда, но сдержалась.

– Доктор Жанно здесь?

Анна покачала головой и медленно заправила прядь за ухо.

– Твоя мать беспокоилась.

Девушка пожала плечами, небрежно и едва заметно. Она не стала расспрашивать, откуда мне известно о ее частной жизни.

– Я работала над одним проектом вместе с твоей тетей. Она тоже о тебе беспокоится.