Рассвет нового мира - Ярослав Коваль

— Ну ты и сволочь… Размечтался, да? Не дождёшься.

— По-онял. Только экзорцизм. Ну ладно. Труднее, однако надёжнее.

— Сволочь…

— Слышали уже!.. Привет, ребята. Привет. Привет, Мотыляй, привет, Богагатырище.

— Да ну, — засмущался один из двоих новеньких — вживую я их никогда ещё не видел, опознал только по голосу, да ещё Арсений мне ловко подмигнул, показывая, кто есть кто. — Я Богагатырём давно уже не играю. Неудачный перс получился. Я сейчас только Огогойником.

— В ближайшее время тебе игра вообще не грозит и не светит.

— Да я уж понимаю.

Он мне понравился. Хотя, казалось бы — обманутые ожидания не располагают к симпатии. По его голосу можно было представить себе эдакого рослого русского парня с косой саженью в плечах, с глазами синими, как небо, и такими же ясными. А в действительности был Валера низеньким, тонкоруким, лицо со следами пережитой оспы, а глаза такие тёмные, что типично-русацкое его лицо казалось недоразумением. Однако в этой естественной, неприметной внешности была какая-то искренность. Вот в этом он ожидания не обманул. Парень откровенный, прямой, это ещё по общению в игре было понятно.

А вот Слава в противоположность оказался довольно крупным, при этом очень тучным. Такому в типовое компьютерное кресло не втиснуться без усилий, и городская двухместная иномарочка должна здорово жать ему бока. Подобные мужчины покупают джипы не ради понтов, а по необходимости, если, конечно, могут себе это позволить. Этот был добродушен и безотказен, хотя и со своими относительно безобидными тараканами.

— Привет. — Я каждому из них пожал руку. — И как твоё полное имя? Вячеслав?

— Не падай. Мирослав.

— Офигенно!

— Да, мама с папой удружили. Родноверы, блин.

— А ты?

— А я что. Меня вообще не тянет во что-то такое верить. Я б лучше вообще без религии… Если Бог есть, то он уж как-нибудь поймёт и простит…

— Ладно, ребята, давайте попробуем с вами сработаться. Если справитесь и приживётесь — добро пожаловать в наш тесный коллектив. Пока присматривайтесь. Примеривайтесь. Если возникнут вопросы, то в первую очередь обращайтесь к Арсу. Потом уже ко мне. И чудес не ждите, магия — та же профессия, которой надо овладевать. Наука. Арс — базовые учебники уже показывал?

— С чего бы? Как я мог, не выслушав твоё мнение? Ты же у нас окончательные решения принимаешь. Но если что, у меня первая книга с собой имеется, можем хоть прямо сейчас начать.

— Прямо сейчас мы будем заниматься обелиском, некогда уже учиться. Ладно, ребята, что увидите, то и подхватывайте. Привет, Жилан. Когда свадьба?

— Как только здесь закончится война, — флегматично отозвалась китаянка. — И как только Кирилл соберётся купить двуспальную кровать.

— Всё остальное уже купил?

— Конечно. Даже букет невесты. Искусственный.

— Ишь, щедрый какой!.. Кстати, тут твои соотечественники есть. Целая дивизия. Можешь пообщаться. Китай прислал, чтоб поучаствовать в деле укрощения демонов и разведывания новых полезностей. Тоже наверняка захотят, чтоб я им магическое снабжение производства налаживал. Очень это их желание понимаю.

— А откуда бойцы? Из какой провинции?

— Да мне-то откуда знать… — Я нечеловечески напряг память. — Что-то такое про датунский диалект упоминали.

— Север Шаньси, — мгновенно определила Жилан. — А я из Аомыня, из Макао, ты же помнишь. И говорю на другом диалекте: на кантонском, на юэ.

— Так вы друг друга не поймёте?

— Почему же… Поймём, но с трудом.

— Ну, так там могут быть не только датунцы. Дивизия хорошая, наверняка собирали из разных подразделений. Может и кто-нибудь кантонский затесался.

— Хорошо. — Девушка заулыбалась. — Хочешь, чтоб я с ними пообщалась?

— Нет, зачем же… Разве только для удовольствия… Залезайте сюда. До нужного места доедем с комфортом. Если, конечно, упряжная зверюшка не испугается окрестностей.

— Зачем ей пугаться, — пробормотал возница, открывая перед ними дверку экипажа. — Она пугаться не обучена. Прошу, почтеннейшая. — И подал Жилан руку, помогая ей забраться в экипаж. — Домчим за минуту.

На выбранном айн месте было ещё туманнее и ещё суровее. Мой демонический облик обрёл такие выразительные черты, что новенькие ребята принялись нервозно коситься, а слегка порозовевшая Жилан (у китаянок румянец по определению менее заметен, так что на её месте моя столь же стеснительная соотечественница, как можно понять, свекольно пламенела бы всем организмом) старательно отворачивалась. Видимо, из-за наготы и прочих всяких гипертрофированных размеров… Самому неудобно, но трусы на демона ж не натянешь — анатомические особенности мешают.

Мир дрожал и переливался оттенками восприятия в хватке магии. Я разглядывал сходящиеся и переплетающиеся полосы энергий, всю здешнюю энергетическую систему, и уже понимал, что место для обелиска айн выбрала подходящее. Да, тут, пожалуй, можно забабахать нужную магическую структуру. Её ведь не получится возвести просто в чистом поле, даже если она, образно говоря, вольный ветер потребляет. Всё равно надо подыскивать место аномальное, с высоким энергетическим коэффициентом. Тут нужный показатель не то чтобы зашкаливал, но демонстрировал себя с выгодной стороны.

— Та-ак! — Я огляделся, стараясь придать себе хотя бы отдалённое, пусть даже комичное сходство с Добрыней Никитичем на васнецовской картине. — Значит, здесь мы и будем работать. Место-то безопасное?

— Отчасти, — легкомысленно отозвалась айн. Она появилась со мной рядом, снова отделённая и облечённая в плоть, настолько лакомая, что парни от Арса до Мирослава так и прилипли к ней взглядами. — Бои идут в той стороне. Но шальным заклинанием может накрыть. Если не повезёт… Хорош на меня так смотреть! Мне щекотно!

— Чем, интересно, ты недовольна? Я удивлён. То вымогала у меня разрешение лапать посторонних мужиков за ляжки, то теперь строишь невинную девицу.

— Ты же мне запретил на посторонних мужиков смотреть, как же я могу? — кротко ответствовала демоница, кося глазами то на меня, любопытствуя моей реакцией, то на моих соотечественников, наслаждаясь огнём, вспыхнувшем в их взглядах.

— К своим соотечественникам я не ревную. Можешь их лапать. Если они не против.

В очах айн вспыхнула злоба. Ей это, пожалуй, шло гораздо больше, чем показная кротость. Наверное, дело в естественности.

— Я знаю, почему у тебя столь избирательное чувство собственника. Ты о монильцах печёшься, как о своих любимых подданных! Чтоб я не смогла их подчинить.

— Если они действительно будут моими подданными, надо ведь привыкать о них заботиться, а? — Я шагнул к ней, взял за локоть. — Хватит придуриваться.