Император Александр III - Владимир Петрович Мещерский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Как ни была подготовлена Европа к тяжелой развязке, известие о кончине Императора Александра III поразило все сердца глубокою печалью, точно все уповали, надеялись еще на возможность чудесного исцеления.
Это общее чувство, испытываемое всеми правительствами и всеми народами, выражается глубоко трогательными манифестациями, свидетельствующими о том великом мировом значении, какое имел отошедший в вечность Русский Император. Но нигде кончина Незабвенного Монарха не оплакивается так искренно и горячо, как во Франции. Горе России есть в то же время и горе Франции. Наше правительство было верным выразителем общих желаний страны, поспешив распорядиться достойным чествованием памяти Того, кто в самую критическую для нас эпоху был самым искренним и – единственным нашим другом. Траурный креп, которым окутаны наши флаги, пусть скажет России, а также и всей Европе, о том сердечном участии, какое принимаем мы в горе, постигшем дружественную нам нацию. Вся французская печать, без различия направлений, в эти печальные дни высказывается с редким единодушием. Все наши газеты спешат в почтительных и глубоко прочувствованных выражениях засвидетельствовать перед Русскою Императорскою Семьею, удрученною глубоким горем, чувства беспредельного соболезнования, коими проникнута вся благодарная Франция.
Мы оплакиваем Императора Александра III не только как друга Франции, но и как убежденного и могучего защитника мира и блюстителя Европейского равновесия. Его сильная и великая политика, вместе с мудростью и поразительною дальновидностью, а также строгою последовательностью, создали Ему положение повелителя всех современных государств. Его собственная страна приобрела первенствующее значение среди государств всего мира. Он оказывал неотразимое и вместе с тем благодетельное влияние на все современные Ему события.
С того момента, как политика эта получила официальную санкцию в Кронштадте; с тех пор, как неразрывные узы искренней дружбы связывают народы двух величайших государств Запада и Востока, вся Европа поняла тот благодетельный переворот в направлении европейской политики, который заставил забыть всякие воинственные стремления, доставив народам возможность мирного благоденствия. Великий Монарх великодушно протянул Франции Свою Державную руку, и весь мир сознал, что с той минуты Россия и Франция шли по одному пути, направленному к умиротворению современных обществ, установлению и поддержанию прочного мира.
Тот, Кто был главною опорою этой миролюбивой и высокопросвещенной системы, сошел в преждевременную могилу, и взволнованные, и потрясенные народы невольно останавливаются перед вопросом: останутся ли после кончины Великого Монарха Его великие, гуманные принципы. Что касается Нас, то мы ни минуты не сомневаемся в том, что политика, созданная почившим Императором, останется в ее прежней силе. Первенец Императора Александра III, вступающий на Всероссийский престол, вместе со скипетром унаследует также и политику, и традиции Своего Родителя. Император Николай II, еще будучи Наследником Престола, принимал деятельное участие в заботах Своего Отца, вполне сочувствуя политическим принципам почившего Императора. Все говорит за то, что великая политика почившего Монарха найдет в новом Императоре энергичного и убежденного последователя.
Император Александр III принадлежал к тому типу Монархов, наиболее сильным выразителем которого был Петр Великий. Сознавая нужды своего народа, великие монархи завещали на целые века путь, по которому должны следовать их преемники.
Все наследники Петра Великого неуклонно следовали по намеченному им пути. Никто из них не забывал великих заветов, создавших славу и величие России. Точно так же наследники почившего Императора Александра III будут вдохновляться Его великими принципами. Из глубины безвременной могилы Он будет указывать путь к счастью и благоденствию Своей страны, а также к сохранению мира всей Европы. Франко-русское соглашение не может быть признано явлением случайным, временным; Оно необходимо как основа Европейского равновесия. Если для Франции это соглашение является спасением и придает нам известную уверенность, то и для России оно имеет несомненно важное значение. Оно основано не только на важнейших интересах обеих наций, но также и на чувстве их взаимных симпатий. Россия и Франция побратались за эти последние годы, сроднились настолько тесно, что отныне никакие обстоятельства не в состоянии будут поколебать этой дружбы. Офицеры и солдаты обеих наций привыкли смотреть друг на друга как на братьев, всегда готовых сражаться вместе, за общие интересы. Россия и Франция навсегда соединены узами неразрывной дружбы».
(La Liberte)
«Император Александр III был сторонником и энергичным защитником мира, во-первых, вследствие природных свойств Своего спокойного характера, а во-вторых, и потому, что в мире Он видел залог развития и процветания Своей обширной Империи. Если у почившего Императора проявлялись страстные порывы, то они неизменно относились к желанию блага и счастья Своему народу.
Покойный император был вполне Русский Царь… Он глубоко верил в Свою социальную и религиозную миссию на земле: Он верил в Свой народ, который, в свою очередь, обожал своего Монарха. Можно смело сказать, что почивший Император олицетворял Собою мысли и желания Своего народа.
Император Александр III был глубоко проникнут сознанием долга. Всегда искренний, прямой, стремящийся к правде и справедливости, ненавидящий всякую ложь, Он являл Собою пример высокой честности. Все эти великие достоинства создали Ему в Европе поистине завидное положение.
Он отличался правильностью Своих взглядов; обладая несокрушимою волею, Он умел желать и добиваться желаемого, выказывая при этом удивительное терпение и строгую последовательность. Совершившаяся по Его инициативе политическая эволюция была задумана Им после того, как Германия обманула доверие Его покойного Родителя, разорив Россию во время Берлинского конгресса, лишившего Россию всех выгод одержанной ею победы. Александр III, однако, не спешил, понимая, что плоды, выращенные в теплицах, бывают лишены и аромата, и вкуса. Он выждал, чтобы союз раньше запечатлелся в сердцах общих наций, после чего Он уже официально объявил миру о франко-русском сближении, установившем европейское равновесие, пошатнувшееся в 1870 году.
В Лондоне и Берлине почему-то возлагают надежды на то, что Император Николай II вернется к политике Своего Деда, Императора Александра II, и что немецкое влияние приобретет в России прежнее значение. Думающие таким образом впадают в жестокую ошибку.
Император Николай II слишком любящий Сын, слишком великий патриот, чтобы решиться забыть политику Своего Родителя, поставившего Россию на такой высокий пьедестал, на каком она еще никогда не находилась. Франция смотрит на Него с таким же точно доверием, с каким привыкла она смотреть на почившего Его Родителя».
Де-ла-Тур
«Сердца
