Она была создана для меня - Джен Моррис

Я окидываю взглядом команду, все смотрят на меня с ожиданием. — Что ты хочешь сказать?

Боб хихикает.

— Мы говорим о том, чтобы делать это в других домах. Начать бизнес, специализирующийся на исторической реставрации в старых районах Нью-Йорка.

— Ну, вы будете руководить бизнесом, — говорит Фил. — А мы были бы командой.

Мои брови удивленно взлетают вверх. — Вы обсуждали это?

— Конечно. — Дейл ставит свою пустую чашку из-под кофе. — Мы все были в затруднительном положении, пока Ричард не нанял нас для этого проекта. Как бы ни было приятно видеть его завершенным, мне будет грустно, когда он закончится.

Я рассеянно почесываю бороду, обдумывая эту идею. Они хорошие ребята, трудолюбивые и в то же время легкие, и мы действительно хорошая команда. Но то, благодаря чему весь проект прошел так гладко, — это не мы. Это Вайолет. Это ее тщательное планирование, ее постоянное внимание к каждому аспекту проекта, ее энергия и энтузиазм. Как бы я ни любил эти исторические здания, как бы ни наслаждался этим проектом, не думаю, что без нее он был бы таким же.

Я доедаю свой крекер и ничего не говорю. Ребята расходятся, чтобы продолжить работу после обеда, а я поднимаюсь наверх, чтобы отшлифовать доски пола. Большая часть работы здесь уже сделана, так что мы переходим к отделке полов. Я провожу почти два часа за шлифовкой, погрузившись в раздумья, а затем отправляюсь в ванную, чтобы смыть пыль с рук.

Я смотрю на свое отражение в зеркале над раковиной и думаю о Вайолет. За последние две недели я почувствовал себя другим человеком. В моих глазах появился свет, которого я не видел уже очень давно, улыбка не сходит с моих губ. Только теперь она исчезает, зная, что будет дальше.

— Вот ты где. — Вайолет появляется в зеркале позади меня, улыбаясь. — Я закончила наносить последний слой на стену в подвале. Будет хорошо смотреться.

Я выдыхаю, поворачиваюсь, чтобы прислониться спиной к раковине и изучаю ее. В последнее время она тоже выглядит по-другому — ее кожа стала темно-оливкового оттенка от работы в саду, цвет лица более розовый и здоровый благодаря тому, что она меньше времени проводит за ноутбуком, глаза яркие. Вероятно, всему виной секс, но дело не только в этом. Она счастлива так, как не была счастлива, когда приехала сюда, и я тоже. Если бы только мы могли заморозить время и жить в этих двух неделях вечно.

Она оглядывается через плечо, чтобы убедиться, что мы одни, а затем подходит ближе, к моим вытянутым ногам, и обхватывает руками мою талию. Ее лицо наклоняется к моему, и я с глубоким вздохом провожу губами по ее губам, мое сердце болит так, как я не привык. И никогда не привыкну. Мне хочется сказать ей, что я не хочу, чтобы все закончилось, еще нет, но я знаю, что, если буду тянуть, это только навредит нам обоим.

Жужжание в кармане отвлекает меня от моих мыслей, и Вайолет отступает назад, доставая свой собственный телефон. Мы синхронно смотрим на свои экраны.

Мы собираемся приехать в «Высоты» сегодня вечером. Давайте встретимся за ужином вчетвером, и вы сможете рассказать нам о доме.

Мои плечи опускаются от разочарования, которое быстро сменяется чувством вины. Я должен быть счастлив, что смогу поужинать со своим другом и его женой, но все, о чем я могу думать, — это то, что это все. Мне нужно встретиться с Ричем, и я не могу продолжать лгать ему. Мне нужно покончить с Вайолет. Это правильное решение.

Я отправляю ответ, сообщая ему, что мы будем там, а затем с тяжелым вздохом убираю телефон обратно в карман. Я поднимаю взгляд и вижу, что Вайолет смотрит на меня, ее брови сведены, нижняя губа зажата между зубами, когда она убирает телефон. Она знает, что будет дальше, и хочет этого не больше, чем я.

— Мне жаль, милая, — пробормотал я, подавшись вперед, чтобы поцеловать ее в волосы.

— Мне тоже.

— Это просто то, что должно быть сделано.

Она сглатывает. — Я знаю.

Ее взгляд находит мой, и я слабею, опускаю губы к ее губам для последнего поцелуя. Но осознание того, что он должен быть последним, заставляет меня почувствовать, как в моих жилах закипает кровь, и я прижимаю ее к себе, поглощая ее рот своим. Она хнычет, крепче прижимаясь ко мне, и я прохожу мимо нее, чтобы захлопнуть дверь в ванную.

Если это конец, я должен сделать так, чтобы он был засчитан.

30

Вайолет

Наш поцелуй неистовый, как никогда раньше, с оттенком отчаяния и спешки. Наше время вышло, и мы оба это знаем.

Когда Кайл закрывает дверь ванной, я понимаю его намерения. Команда все еще внизу, болтает в гостиной, собирая вещи на сегодня, но ему, кажется, все равно. И мне тоже.

Он ласкает мой рот языком, руки бродят по спине, спускаются к попке, прижимая меня к себе. Каким-то образом за несколько недель он стал одновременно и моим безопасным местом, и человеком, который заставляет меня чувствовать себя самой смелой. Я думаю обо всем, что мы еще не успели сделать, и мое сердце сжимается.

Он тихонько стонет мне в рот, а мои руки скользят по его спине и обнаруживают, что он уже тверд для меня. Я знаю, что я хочу сделать — и что мне нужно сделать. Я должна дать ему это, заставить его почувствовать себя хорошо, оставить его счастливым и удовлетворенным, когда все закончится, вместо того чтобы терзаться чувством вины, которое, как я знаю, он испытывал последние две недели.

Я опускаюсь на колени на кафельный пол перед Кайлом и расстегиваю его молнию, позволяя его эрекции вырваться на свободу из трусов-боксеров. Не теряя времени, я беру его в руки и облизываю его соленый кончик, наслаждаясь его вкусом. Он с шипением выдыхает, когда я втягиваю его в рот и провожу языком по головке его члена.

— О, черт!

Его бедра покачиваются, и он берет в руки мои волосы, убирая их с моего лица. Он не заталкивает себя в мой рот, но я хочу этого. Я хочу, чтобы он взял от меня все.

Я держусь за его основание, вбирая в горло как можно больше его длины, задыхаясь от его размеров. Я знаю, что это извращение, но я хочу страдать из-за него, хочу, чтобы было больно, чтобы знать, что