Сделка леди Ромэйн - Джо Фергюсон

Джеймсу лучше, чем Ромэйн, удалось скрыть свое удивление при последних словах герцога. Его первоначальные подозрения подтверждались: старик хотел с ним что-то обсудить. Нечто необычайно важное, то, что герцог хотел сохранить в тайне от внучки.

— Вы идете, Маккиннон? — спросил Вестхэмптон. Он направился к двери и задержался ровно настолько, сколько понадобилось, чтобы поцеловать внучку.

— Да, ваша светлость.

Проходя мимо Ромэйн, Джеймс слегка обнял ее здоровой рукой за талию и был награжден поцелуем.

— Будь осторожен, — прошептала Ромэйн так же, как в день происшествия.

— Буду, дорогая. Я распознаю врага сразу, как только увижу его.

— Вы идете, Маккиннон? — раздался из вестибюля сердитый голос старика. — Или хотите, чтобы я ждал вас весь день?!

Джеймс заторопился вниз. Разговор предстоит не из легких, но, судя по всему, он будет интересным и… громким.

Черная карета остановилась перед зданием из нежно-желтого кирпича. Верхняя часть дома была украшена пилястрами с основаниями, обрамленными железными оградками. Не было необходимости уточнять адрес, Джеймс и без того знал, что они прибыли в Брукс-клуб. Это здание было известно даже тем, кто не относил себя к высшему свету. Минуя швейцара у двери и следуя за стариком в просторный вестибюль, Джеймс отметил подобострастный прием, который оказывали здесь герцогу.

Старик остановился у основания пологой витой лестницы с изящно выточенными поручнями, принимая восхищение окружающих как дань своему происхождению и титулу.

Джеймс прятал улыбку, рассматривая ниши верхнего этажа, украшенные бюстами выдающихся членов клуба, что, по мысли завсегдатаев, должно было поразить воображение неофитов.

Он, Джеймс, был так же не к месту в этом клубе, как лис в курятнике. Будь он настолько самонадеян, чтобы просить о приеме в члены клуба, его бы забаллотировали сразу же, и первый черный шар бросил герцог.

Джеймс поклоном приветствовал членов клуба, которые со скрытым любопытством разглядывали новичка. Заметив, что его шотландский акцент шокирует джентльменов, Маккиннон улыбнулся. Но ведь не для того привел его сюда старый Вестхэмптон, чтобы эпатировать уважаемых лордов. Джеймс ждал, когда старик раскроет свой замысел.

Во время ничего не значащей общей беседы, Джеймс думал о том, что, когда они с герцогом уходили из дома, Ромэйн выглядела печальной и расстроенной. В гостиной у дедушки он впервые за все утро увиделся с нею. Джеймс позавтракал, пока жена была еще в постели. Он был уверен, что Ромэйн не спала. Вчера, после того как он удалился в гардеробную на неудобный соломенный тюфячок, она еще примерно час ворочалась без сна.

Джеймс вздохнул. Он сделал глупость, отвергнув ее предложение об отдельной спальне. Не было никакого смысла в подобных уловках, когда лишь Эллен не догадывалась, что мистер и миссис Маккинноны спят врозь. Наличие собственной спальни позволило бы ему с меньшими потерями противостоять чарам Ромэйн.

— Пойдемте, мистер Маккиннон, — приказал герцог, прерывая на полуслове одного из джентльменов. — Мы можем приятно поболтать в комнате для кандидатов. Вам, должно быть, известно, что не членам клуба вход в Главный зал подписания закрыт.

Джеймс никогда не мечтал о том, чтобы стать членом этого чопорного объединения, хотя не раз слышал разговоры других о том, что бы они сделали, получи они волею судьбы доступ в закрытые комнаты закрытого клуба. Помещение, куда они зашли, было заставлено вымпелами и всевозможными знаками клуба. Герцог прошел в дальний угол комнаты. Там он расположился так, чтобы видеть тех, кто находится в холле. Джеймс устроился поблизости.

Откуда ни возьмись появился официант с подносом, на котором стояли бутылка бренди и два стаканчика, сервировал небольшой столик и молча удалился. Герцог обратил на официанта не больше внимания, чем на картину на стене или на люстру. Подняв стаканчик, он произнес:

— Вот куда джентльмен приходит выпить.

Джеймс отпил глоточек бренди, которое оказалось намного мягче, чем та дешевая жидкость, которую он залпом проглотил в «Трех оленях».

— Ваши слова заставляют меня предположить, что вам известно содержание беседы, которую вели мы с Ромэйн, прежде чем уехать за город.

— Беседы? — фыркнул герцог. — Вы всегда разговариваете с моей внучкой на повышенных тонах?

Джеймс ухмыльнулся и откинулся на кожаную спинку стула, жалобно скрипнувшего под ним.

— Ваша светлость, я очень хорошо помню разговор с вашей внучкой. По правде говоря, я обращался к ней тише, чем обычно, потому что большая часть сказанного относилась к частной беседе. Ума не приложу, почему Грэндж сообщила вам, что я повысил голос.

— У Грэндж есть склонность к преувеличениям.

— Да, я заметил, — Джеймс не удивился тому, что герцог и не думал отрицать, что приставил Грэндж шпионить за ними. — Но ее беспокойство о репутации Ромэйн привело к нашему браку.

Герцог подался вперед. Глаза его сузились.

— Каковы ваши планы? Не собираетесь ли вы забрать Ромэйн с собой на вашу забытую Богом родину?

— Мы не собираемся возвращаться в Шотландию, — Джеймс выбирал слова осторожно.

Все в позе герцога говорило о том, что он приближается к главному пункту беседы. Положив руку на подлокотник, старик ехидно спросил:

— Следовательно, вы изначально готовились к тому, что вашим домом будет Вестхэмптон-холл? Очевидно, Ромэйн не сообщила вам, что холл переходит к ее тетке.

— Я и понятия не имел, что у Ромэйн есть здравствующие родственники, кроме вас.

— Может, Ромэйн и запамятовала, что у ее отца была сестра, которая, правда, покинула Вестхэмптон-холл еще до рождения Ромэйн. Моя дочь Стелла, это бельмо на моем прошлом, — герцог брезгливо повел плечами, но в голосе его звучала печаль. — Она сглупила, выйдя замуж, и я отрекся и от нее, и от ее подлеца мужа. Но, так или иначе, она остается моей дочерью, и она и ее дочь наследуют холл. Когда я сделаю им одолжение и отойду в мир иной, кузина Ромэйн получит титул. Вы просчитались, если собирались жениться на наследнице. Вы не получите никакого дохода от замка.

Джеймс улыбнулся:

— Но Ромэйн принадлежит пай в тех вложениях, которые вы сделали.

— Да, — герцог сложил треугольником указательные и большие пальцы у себя под носом, — но это не то, о чем бы я хотел поговорить с вами сегодня.

— О чем вы хотели поговорить со мной, ваша светлость?

— О моей внучке, разумеется.

— К вашим услугам.

— И о вас, Маккиннон.

— К вашим услугам, — снова повторил Маккиннон.

Где-то рядом раздались шаги. Джеймс нахмурился, заметив, как по-хозяйски к ним направляется Монткриф.