Правила обмана - Кристофер Райх

Фон Даникен скептически выслушал эту необычную тираду:

— Пока я не вижу ничего такого, что заслуживает моего обещания. Чем ты рисковал, предоставив мне эту информацию? Жизнью? Здоровьем? Ну, принес бы я тебе через неделю повестку и получил бы то же самое.

— Я предполагал, что ты так скажешь. — Тинджели раскрыл досье, указывая пальцем на какую-то страницу. — Вот здесь кое-что, чего не было в документах. Мне пришлось сделать несколько звонков. И это дорогого стоит.

Досье было открыто на подтверждении перевода семидесяти тысяч франков из багамского банка. Деньги выслали с номерного счета на счет в одном из крупнейших швейцарских банков. Внизу стояло имя владельца счета.

Фон Даникен ахнул:

— Ты уверен?

Тинджели кивнул:

— Ну что, уговор?

Самоуверенный банкир не смеялся и даже не улыбался. Фон Даникен пожал протянутую ему руку:

— Уговор.

Тинджели вдруг резко притянул его к себе так, что они оказались неприятно близко друг к другу:

— Тогда убирайся отсюда! И скажи своим приятелям в Берне, что семья Тинджели достаточно сделала для этой страны.

Фон Даникен вышел на улицу и направился к машине. На протяжении всего расследования он чувствовал чье-то невидимое присутствие. Как и большинство полицейских, он доверял своей интуиции. Информация, которую он получил сейчас, могла стать потрясением для страны. Что же говорить о копе среднего возраста, который все еще верил в неподкупность своего правительства? Инспектор постоял на месте, пытаясь понять, как ему действовать дальше, и прикидывал, кому он может доверять, а кому нет.

Когда он наконец открыл дверцу своей машины, из-за угла вылетела последняя модель «ауди» и остановилась рядом с ним. Стекло опустилось, и фон Даникен увидел раскрасневшуюся физиономию Курта Майера.

— Мы нашли Рэнсома.

— Арестовали?

— Пока нет, но мы знаем, где он.

— Откуда?

— Вчера вечером двое бернских полицейских выехали по сигналу — вторжение в чужую квартиру. Они постучали в дверь, и человек им ответил.

— Это был Рэнсом?

— Не знаю. Прежде чем он открыл дверь, в квартире раздался взрыв. Полицейские взломали дверь и обнаружили, что кухня и спальня в огне. Взорвался газ. Утечка…

Газ взорвался… Фон Даникен вспомнил об убийстве Драко.

Майер продолжал:

— Поначалу офицеры подумали, что его выбросило взрывом, но крови нигде не было, и осмотр под окнами ничего не дал. Женщина, которая заявила о злоумышленнике, сказала, что он представился доктором. На шее у него была окровавленная повязка. Она подумала, что это рана от ножа. Один из офицеров проверил действующие ордера. Возникло имя Рэнсома. Фотографию распечатали и показали женщине. Она его узнала, но сказала, что волосы у него черные и очень коротко подстрижены.

— Что он делал в Берне?

— Сказал, что приехал к невестке. Ее зовут Эва Крюгер.

— Что мы о ней знаем?

— Ничего. Она — призрак. Никаких документов — ни удостоверения личности швейцарского образца, ни разрешения на работу. Соседка сказала, что она почти никогда не бывает дома.

— Но соседка видела ее? Разговаривала с ней?

— Да. Говорит, что та все время в разъездах.

«Конечно! — подумал фон Даникен. — И наверняка в таких экзотических местах, как Дарфур, Бейрут и Либерия. Еще один член сети Рэнсома».

— Ты, кажется, сказал, что знаешь, где Рэнсом?

— Мы проверили Эву Крюгер на государственном и национальном уровне. Есть зацепка: шеф безопасности Всемирного экономического форума в Давосе сообщил, что неделю назад проверял Эву Крюгер, проживающую в Берне, и выдал ей пропуск. На один день.

— На сегодня?

Майер грустно кивнул:

— Это VIP-пропуск. Она может пройти куда угодно, даже в Конгрессхаус.

— А что сегодня по расписанию?

— Пленарные заседания. Шишки со всего мира. Главное выступление состоится вечером — доклад иранского министра Парвеза Джина.

— Ты уже предупредил службу безопасности?

— Еще нет.

— Давай быстро! Скажи, чтобы аннулировали ее пропуск, и передай им последнее описание Рэнсома. Возможно, он вооружен.

— Это все?

— Нет, — произнес фон Даникен. — Скажи, что мы будем через час.

64

При въезде в долину Джонатан заметил первые посты — два армейских грузовика и дюжину солдат, слоняющихся поблизости. Через пять километров он увидел еще пару грузовиков. Здесь солдаты, в новенькой камуфляжной форме и с автоматами на груди, уже не бездельничали — они тщательно досматривали каждую проходящую машину.

Через альпийский город Давос проходила одна-единственная дорога — один въезд с севера, другой с юга. По мере приближения к городу военное присутствие увеличивалось. Джипы. Транспортеры. Приготовленные на обочинах дорожные заграждения, которыми по первому сигналу легко можно перегородить дорогу. Ловушка, готовая захлопнуться в любую секунду. Джонатан напряженно ждал, что вот-вот солдат или полицейский выскочит на дорогу и потребует остановиться, но «мерседес» ни разу не удостоился их внимания.

В одиннадцать он проехал Клостерс. Снег почти перестал идти, и небо прояснилось. От унылого звона церковных колоколов по спине побежали мурашки.

Когда дорога начала закручиваться серпантином в гору, послышался шум вертолета. Джонатан взял пропуск и повесил его на шею. На карточке уже значилось другое имя: он добавил одну букву, и теперь черная надпись гласила: «Эван Крюгер». Фотографию он тоже заменил на ту, что сделал сегодня утром в копировальном центре. Вся работа заняла час. С добавочной «н» он покончил быстро — при помощи подходящего трафарета, а вот с фотографией пришлось повозиться.

Я все время был в деле и даже не подозревал об этом.

И все это время я был Эмминым заложником.

Медицинская степень была не единственным требованием для успешного пребывания в организации «Врачи без границ». Склонность к мошенничеству и лихое воображение также приветствовались. Он даже не мог подсчитать, сколько раз ему приходилось подделывать документы на импорт и экспорт для облегчения переправки медикаментов через границу или — что тоже немаловажно — во избежание дачи взяток коррумпированным чиновникам. «Да, Симона, я отлично знаю, что значит „pourri“». Если пенициллин был запрещен, то бумаги переделывались, и вместо пенициллина появлялся ампициллин, еще более мощный, но зато менее известный антибиотик. Когда обнаружилось, что пограничники воруют морфин, они стали писать в накладных «моразин». Пусть поищут в справочниках, что это такое.

Единственное, что он не мог исправить в удостоверении участника форума, — так это чип памяти. Чтобы стереть все данные, Джонатан решил провести по карте магнитом. Он готов был поспорить, что среди тысяч проверяемых карт служба безопасности уже столкнулась раз-другой с подобным сбоем.

Подделать водительские права Эвы Крюгер было несложно. Бумага, на которой они печатались, практически умоляла, чтобы их подделали. Эммина фотография легко снялась при помощи перочинного ножа и растворителя, а на ее место встала вторая фотография Джонатана, сделанная утром. Он позаботился, чтобы на этих двух фотографиях он выглядел по-разному. Вместо пиджака и галстука он надел куртку, застегнул ее до самого верха и растрепал волосы. Фотографии, сделанные с промежутком в несколько секунд, выглядели как сделанные в разные дни.

Эву он и в этом случае заменил на Эвана. В графе «рост» было указано — 1 м 68 см. Он изменил на 1 м 88 см. На самом деле он был на четыре сантиметра ниже. Таким же образом он исправил вес с пятидесяти килограммов на восемьдесят.

Джонатан прекрасно отдавал себе отчет, что ни водительские права, ни пропуск не выдержат серьезной проверки, — при тщательном осмотре они тут же выдадут свои секреты, и их признают фальшивыми. Но главным его козырем был «мерседес», зарегистрированный на Парвеза Джина из Тегерана, который давал ему право надеяться, что на его удостоверения внимания не обратят.

Он рассудил, что никто не знает о его осведомленности по поводу предстоящей встречи Эвы Крюгер и Парвеза Джина. И он доподлинно знал, что другого «мерседеса» для иранца не будет. Поэтому, даже если Сокол позаботился о замене Эммы и заказал пропуск на другое лицо, он, скорее всего, не отменил аккредитацию на имя Эвы Крюгер.

С той же беспощадной логикой Джонатан решил, что главное — не привлекать к себе внимания. Если имя Эвы Крюгер по-прежнему числится в системе, значит, там есть пометка, что она должна передать «мерседес» иранскому официальному лицу. И эта машина послужит ему пропуском — с автомобилем за двести тысяч долларов не поспоришь.

Первый блок-пост службы безопасности был выставлен в двух километрах от Давоса — там проверяли транспортные средства. По обеим сторонам дороги тянулись сельские деревянные домики со скошенной крышей. Джонатан встал в хвост очереди из четырех машин, подтянул узел галстука и расправил плечи. Он приготовил права и регистрационную карточку. Пропуск на форум висел на шее. И все равно в горле пересохло, а сердце колотилось так, будто вот-вот выскочит из груди. Очередь медленно продвигалась. Солдаты окружали каждую машину. У него дрожали руки, воздуха не хватало.