Леди и разбойник - Барбара Картленд

Пэнси не скрывала недоверия.

– Да. Он обратился ко мне за помощью, – отвечал Рудольф. – Мои друзья переправят его через Ла-Манш, но он выразил желание сам сообщить вам об этом.

– Но что заставило Люция принять такое решение?

– Он просил меня доставить вас к нему, ничего не объясняя. Он уже в Лондоне. За городской стеной, в условленном месте на берегу Темзы, он сядет на судно, которое отплывает на заре. Такой возможности больше не будет. Решайтесь же!

Пэнси стояла в растерянности. Она не доверяла Рудольфу, однако на этот раз его слова звучали вполне убедительно, в глубине души она была готова к такому повороту событий. В первое мгновение она могла думать лишь о том, что Люций послал за ней и хочет видеть немедленно. Она еще не успела принять решение, как Рудольф, взяв ее под руку, увлек в конец галереи.

– Нас не должны заметить, – сказал он, и, как уже было однажды в жизни Пэнси, укрываясь в тени, они благополучно миновали ночных сторожей и запоздалых гуляк.

Поддавшись тревоге кузена, девушка ничего другого не желала, как только поскорее проскользнуть через ворота дворца и сесть в карету, которая, как успел шепнуть Рудольф, уже ждала их.

Неподалеку от ворот Пэнси увидела видавший виды шарабан, даже при богатой фантазии его трудно было назвать каретой. Очутившись внутри, она с удивлением оглядела обтрепанную обивку, но как только откинулась на сиденье, лошади резво рванули с места – скорость стоила всех неудобств.

– Прошу вас, объясните мне, что все это значит? – спросила Пэнси, когда с грохотом они неслись по пустынным улицам.

– Нет никакой необходимости сейчас объяснять. Скоро вы все сами узнаете.

Неожиданно карета подскочила на ухабе, и девушку бросило на Рудольфа. Она резко отпрянула, отодвинулась в угол кареты и гордо выпрямилась, решив не задавать больше никаких вопросов. Пэнси наконец поняла, что хотел сказать Рудольф. Люций покидает Англию… Этого следовало ожидать. Но тогда она потеряет его, он уезжает навсегда, она никогда его больше не увидит! Мысли, одна другой ужаснее, теснились в голове. А почему ей не поехать с ним? Они отправятся во Францию вместе, и если ему суждено жить в изгнании, она готова разделить его участь. Пэнси ни о чем другом не мечтала, лишь бы находиться рядом с любимым, при этом даже не задумываясь, каким образом все устроится, ведь ее состояние останется здесь, не считая того малого, в чем уехала из дому. Сейчас это не имело для нее никакого значения, главное – она будет рядом с Люцием. Иначе она умрет от горя.

Лошади неслись галопом. Пэнси выглянула в окно. Похоже, они выехали из города. Мимо проносились пустынные лужайки, поля. Ни жилья, ни огонька! Окрестности залиты лунным светом.

– Вы же говорили, что Люций будет ждать у городской стены? – спросила Пэнси, повернувшись к Рудольфу. – Где же он? Долго нам еще ехать?

– Еще совсем немного, – глухо отозвался Рудольф.

Пэнси терялась в догадках, что же такое могло случиться, если Люций, который вот уже пять лет скрывается от преследования, решил уехать? В конце концов, раньше он находился в не меньшей опасности!

– Куда мы едем? Я настаиваю на том, чтобы вы ответили! – вскричала Пэнси в тревоге, неожиданно почувствовав неладное.

Минуту или около того Рудольф не отвечал, как если бы раздумывал, признаваться или нет, а затем сказал:

– Мы едем в Стейверли.

– В Стейверли? Но Люций ждет меня за городской стеной. Что все это значит?

– Мы едем не в поместье, – отвечал Рудольф. – Мы торопимся в церковь, которая, как вы помните, находится в стороне от поместья. Вы посещали эту церковь в детстве, не правда ли?

– Конечно! Но зачем мы туда направляемся? Люций скрывается в церкви? Тогда почему вы мне сказали, что он в Лондоне?

– Если уж вам так хочется знать правду, то я понятия не имею, где сейчас находится Люций, – сказал Рудольф, и девушка сразу же уловила перемену в его тоне. – Может, в Стейверли, может, в Лондоне, а возможно, и в тюрьме. Я за ним не слежу.

– Не имеете понятия? – Пэнси едва сдерживала гнев. – Тогда почему я здесь? Куда и зачем мы мчимся? Я требую ответа.

В карете наступила такая пугающая тишина, что Пэнси едва сдерживалась, чтобы не закричать.

– Мы едем в церковь прихода Стейверли, Пэнси, – проговорил Рудольф тоном, который многое объяснял. Его, по всей видимости, забавляло положение, в котором она оказалась. Пэнси это сразу поняла, ужас охватил ее, а он между тем продолжал: – Мы едем в церковь для того, чтобы обвенчаться. Вы станете моей женой, и таким образом будет положен конец всяческим сомнениям, девическим мечтам, прочим бредням, разъединявшим нас до сих пор.

– Ах вот как! Значит, вы подстроили мне ловушку? – вскричала Пэнси, стараясь не поддаться ужасу, охватившему ее.

– Именно так! И, согласитесь, довольно хитроумную. Вы до того охотно попались в нее, что я, право же, и не ожидал, что все произойдет с такой легкостью.

– Значит, Люций в безопасности?! – воскликнула Пэнси.

И сама поразилась, как легко ей стало на душе от мысли, что ему ничто не угрожает.

– Я этого не говорил. По-моему, он всегда в опасности. Когда-нибудь удача отвернется от него. Рано или поздно его схватят, но это уже нас не будет волновать. Мы заживем с вами в Стейверли, и надеюсь, ваших денег хватит, чтобы произвести все реставрационные работы в поместье и вернуть нашему роду прежнее величие. А когда мы с вами будем мужем и женой, вряд ли король откажет мне в титуле.

– Но каким образом, позвольте спросить, вы можете претендовать на поместье, принадлежащее по праву Люцию?

– Мне дали понять, – усмехнулся Рудольф, – что если любой другой член семьи пожелает жить в Стейверли и будет поддерживать дом и угодья в надлежащем виде, то никаких препятствий к этому чиниться не будет, при условии, что прямые наследники не предъявят претензий.

– Если вы надеетесь, что я соглашусь на ваше предложение, то вы просто сошли с ума! Сначала вы сочинили версию о смерти Люция, теперь делаете все возможное, чтобы его поймали и казнили. Словом, идете к достижению своих целей, не разбирая дороги. Я вас ненавижу! Ненавижу и презираю. А сейчас, после того как вы поведали о ваших бредовых планах, прошу вас, разворачивайте колымагу и доставьте меня обратно в Лондон! – приказала Пэнси, не теряя самообладания.

– Вы полагаете, я могу это сделать? Увы, дорогая! Хотя бы потому, что у меня нет денег, чтобы расплатиться и за колымагу, как вы изволили выразиться. Я с самого начала переложил эту неприятную обязанность на вас, богатенькая моя кузиночка! – ухмыльнулся он.

– Да я вперед заплачу за все ваши будущие поездки, только доставьте меня в Уайтхолл! – бросила презрительно Пэнси.