Секта. Роман на запретную тему - Алексей Колышевский

Гера стоял посреди дома, или, вернее, того, что от него осталось. Тонкие лучи света пробивались сквозь небрежно заколоченное досками окно. Провалившиеся половицы, пробитые в стенной штукатурке огромные дыры, люк подпола и никаких следов человека в виде истлевшей одежды, фотографий или, скажем, пресловутой кровати с железными шарами эпохи пролетарского рококо.

Мистер Ты пошарил рукой в одной из дыр в стене и вытащил оттуда связку толстых свечей и коробок спичек. Поставил связку на пол, чиркнул спичкой и зажег все свечи сразу. Ничего не изменилось, лишь убогость места стала еще более криклива.

Горящие на полу свечи оказались между Герой и Мистером Ты словно разделявшее их зеркало, в котором отчего-то видишь совсем не то, что обычно принято видеть в зеркале. Гере совершенно не хотелось делать еще хоть шаг, и он просто стоял на месте и смотрел на Мистера Ты, а Мистер Ты молча смотрел на него.

– И что дальше? Зачем мы сюда пришли? Здесь же ничего нет, – Гера еще раз посмотрел на связку свечей и хотел было повернуться, когда Мистер Ты сделал предостерегающий жест:

– Стой, где стоишь. Они уже рядом с тобой.

– Кто? Где?! О господи! Черт возьми!!!

Возле ног Германа, извиваясь скользкими телами, прямо из щелей в полу выползали болотные гадюки: одна, две, десять, пятьдесят. Он стоял, не в силах пошевелиться, настолько его парализовало это отвратительное зрелище. Есть среди людей индивидуумы, которым нравятся змеи, но таких, к счастью, немного, и Герман к их числу не относился. Не то чтобы он их панически боялся, но от ужаса у него перехватило дыхание, когда первая гадюка заползла на его ботинок и стала подниматься вверх по штанине. Остальные, словно по команде, последовали за ней…

…В полной тишине, без каких-либо экзотических штук наподобие специальной флейты, на арену начали вползать змеи. Кровавый след был для них точным, указывающим к застывшему без движения Игорю, маршрутом. Через минуту он почувствовал на своих ногах холодное тело первой гадины, затем их стало все больше, больше, и вот уже вся арена была заполонена ими. Змеи заползали на Игоря и обвивали его всего, оставив в покое лишь голову. От них отвратительно, тошнотворно пахло, они шипели, и звук этот оглушал, доводя Игоря до грани исступленного безумия. Он понимал, что при малейшем движении будет укушен сразу сотней этих тварей и кровь его вмиг превратится в змеиный яд – страшная, мучительная смерть на глазах каких-то ублюдков. Это был настоящий момент истины, в голове стучала кузнечным молотом одна-единственная мысль: «Только не шевелись». Он закрыл глаза и вдруг увидел картину из детства: детская площадка и ползающий перед ним на брюхе жалобно скулящий пес. Вот оно – спасение!

Он представил себя со стороны: неподвижного, скрытого под слоем змеиных тел. Представил, как змеи, одна за другой, сползают с него и устремляются к сидящим зрителям этого ужасного представления.

Монада подействовала очень быстро. Змеи спешили оставить его тело, и змеиный бассейн, в который превратилась арена, стал быстро пустеть. Змеи расползались по трибунам, на которых сидели масоны, и те с воплями принялись разбегаться, спотыкаясь и падая в своих хламидах. О’Рейли в ужасе метался из стороны в сторону, размахивая мечом:

– Брат Дагон, прошу вас, помогите!

Игорь насмешливо спросил:

– С вас довольно? Я показал вам, что значит меня проверять?

– Да, да! Простите! Я заблуждался!

Игорь подобрал свою одежду и направился к выходу:

– Я не умею ставить фокусы. Желаю удачи.

…Гадюки обвили Геру так, что он напоминал кокон.

– Главное, не шевелись, не то они тебя покусают, – Мистер Ты присел на корточки и сейчас смотрел на Геру снизу вверх. – Как тебе мой сюрприз?

– Хреновый, – прохрипел Гера, – я сейчас упаду.

– Не падай, иначе умрешь. Что может быть глупее, чем умереть на трухлявых досках от укуса гадюки?

– Ты, скотина, сделай же что-нибудь!

– Дерзишь? Неверный ход.

– Прости…те. Снимите их с меня, пожалуйста, – Гера был готов заплакать от страха и безысходной глупости своего положения.

– Снять недолго, но зачем мне помогать тебе? – Мистер Ты улыбнулся, на сей раз не прежней своей беззлобной улыбкой – его лицо выражало явное презрение, и улыбка получилась такой же холодной и пугающей, словно приговор. – Каждый мерзавец, включая и тебя в том числе, должен сделать в этой жизни хоть что-то стоящее. Ты согласен?

– Я со всем согласен, только уберите с меня это дерьмо.

– Тсс! Они не любят громких звуков. Мне твой ответ не нравится. Он идет от гнева, а не от сердца. Я подожду, пока твое сердце подскажет правильные слова. – Мистер Ты картинно подпер руками подбородок и повторил: – Я подожду.

– Я прошу вас. Я сделаю все, что смогу. Все, что вы попросите.

– Представь, что это не змеи сейчас обвивают тебя, а твои враги. Помнишь, о ком я рассказывал? Твой главный враг – это Сеченов, и враг этот убьет тебя, если ты раньше не убьешь его.

– Я убью его. Я его ненавижу, – Герман говорил это искренне, и голос его прозвучал отчетливо: – НЕНАВИЖУ. Он безжалостное чудовище, которое готово жрать людей без остановки.

– А если я попрошу тебя поклясться?

– Клянусь. Мне нечем дышать, снимите их!

… – Ну-ну, все в порядке, дыши глубоко, – Мистер Ты несильно похлопал Геру по щеке. – Пора приходить в себя.

Тот же стол и тот же графинчик саке на нем. И так же напротив сидит Мистер Ты в своем фиолетовом шейном платке. И никаких змей.

Своя игра. Москва. 1995–1999 годы

– Мужик, родной, да на тебе лица нет!

Генерал Петя суетился возле носилок, на которых четверо солдат внесли Игоря. Тот лежал неподвижно, не в силах пошевелиться. Недавний «сеанс» полностью лишил его сил, и сейчас все плыло перед глазами, руки и ноги были холодными, а тело колотил озноб.

– Чего смотрите на меня, как бараны винторогие?! Врача сюда! «Скорую»! Бегом! – Сеченов орал так, что подвески старорежимной царской люстры, оставшейся в здании на Лубянской площади еще со времен страхового общества «Россия», зазвенели с мелодичным звуком карильона Петропавловской крепости.

– Не надо никакого врача, – Игорь приподнялся на локтях, – у меня творческий кризис, врач такое не лечит.

– Точно? А то смотри, можем кого угодно вызвать, хоть министра здравоохранения, ты только скажи, – генерал Петя с уважением поглядел на Игоря. – Во! Ты вроде как розовеешь, а то был весь бледный, я вначале решил, что тебя ранили.

– Да мне чуть полежать, и буду как новый.

– Чего, мне, может, выйти? Придешь в себя, потом и побеседуем?

– Да ну что вы. Я вполне могу говорить. Небось хотите спросить, чего ради меня понесло на Тверскую?

Сеченов усмехнулся:

– Нет. Здесь как раз все понятно. Ты же хотел себя показать, вот и показал. Честно признаюсь, я впечатлился, и не я один. Тебя как хоть зовут-то?

– Дагон.

– Как?! Что у тебя за имя такое? Ты армянин, что ли?

– Это второе имя, по роду моих занятий, так сказать, – уточнил Игорь.

– По роду занятий… Вот я по роду занятий генерал, а ты кто?

– Медиум.

– Шаманишь?

– Ну, вроде того.

– Интересно. И как ты… Вернее, где ты этому научился?

– Этому не учатся, товарищ генерал, с этим рождаются. И не могу сказать, что это богатое наследство. Мне, во всяком случае, с ним одни неприятности.

Генерал взял со стола пластмассовую зубочистку в виде миниатюрной шпаги и некоторое время сосредоточенно грыз ее, выплевывая кусочки белого пластика прямо на пол. Сгрыз весь клинок до эфеса и спросил:

– А родом откуда?

– Из Грозного.

– Вон как… Там сейчас сложно все. Небось сам знаешь? А где там жил-то? Я вроде Грозный неплохо знаю, сам там прослужил полгода в то еще, мирное время.

– На Красина.

– В Ташкале?

– Да, Старопромысловский район.

– Красина вроде небольшая улица?

– Ну как вам сказать, средняя… У нас там свой дом был.

– По четной стороне?

– Нет. По нечетной, ближе к парку.

– Это не такой с зеленой крышей и там еще сарай железный во дворе?

– Нет. Крыша была железом крыта, а во дворе гараж. Кирпичный. А вы зачем так подробно меня расспрашиваете?

Генерал потянулся было за еще одной зубочисткой, но передумал и отдернул руку:

– Помню этот дом. Был там такой. Номер семнадцать. А спрашиваю потому, что слова твои мне будет сложно проверить. Война…

– Не семнадцать, а девятнадцать. А за каким этим самым вы меня проверять вздумали?

Генерал Петя посмотрел на Игоря очень серьезно и ответил:

– Я же говорю, ты на меня хорошее впечатление произвел. И не только на меня. Хочу тебя кое с кем познакомить после того, как оклемаешься. Очень может статься, что встреча наша не случайная. Как тебя там?

– Дагон.

– Ну да… А кроме армянского имени, может, все-таки назовешь свое настоящее, а то у нас под псевдонимами только агентура проходит.

– Андрей Романыч Киселев, одна тыща девятьсот шестьдесят…