Чёртов плод - Свенья Ларк

ему, интересно, сдались в помещении?) увлечённо ржали над чем-то, вместе уставившись в экран телефона, из динамиков которого доносились приглушённые вопли и стоны.

Тео, разумеется, тоже уже был здесь.

Блондина весь байк-клуб давно знал в лицо. В их разборках он, естественно, никогда не участвовал – да и было бы странно, если бы Тео хоть раз всерьёз заинтересовали эти, как тот обыкновенно язвительно выражался, «молодецкие забавы». Но иногда он заглядывал на сходки, садился где-нибудь в уголке и просто слушал, закинув ногу на ногу и рассеянно рассматривая свои ногти. Когда дело касалось байк-клуба, Тео никогда не навязывал Кейру своего мнения, но смертных он действительно видел насквозь, и к скуповато-насмешливым комментариям, когда тот судил, к примеру, о чьей-нибудь готовности или неготовности пойти на дело, парень всегда старался прислушиваться… что уже не раз избавляло его от массы жутчайшего головняка.

В своих джинсах и своеобычных старых футболках тули-па смотрелись на фоне сплошь затянутых в чёрную кожу фигур почти что вызывающе. В человеческом облике Тео и Вильф, сколько Кейр помнил, вечно оказывались одеты в одни и те же шмотки… впрочем, когда тебе переваливает за сотню лет, на подобные мелочи, наверное, довольно быстро перестаёшь обращать внимание.

И вот ведь что странно: хоть оба они, на памяти Кейра, никогда и не принимали при ребятах зверя, никто из байк-клуба ещё ни разу не спрашивал его, кто это и откуда, как будто все его парни как-то разом молчаливо сошлись на том, что лучше было не связываться.

Впрочем, тэнгу и впрямь очень хорошо умели производить подобное впечатление, когда хотели.

Вильф появлялся рядом с Тео довольно редко, в последнее время лишь всё чаще задерживаясь около Мэйсона, одного из тех ребят, что прибились к байк-клубу относительно недавно. Вот и сейчас рыжеволосый тут же подошёл к нему, присел на его мотик, положил свою ладонь на сжимающую руль ладонь парня в толстой мотоциклетной перчатке и что-то сказал, едва заметно улыбаясь. Тот вроде бы задал какой-то вопрос, глядя ему в рот, рыжеволосый что-то негромко ответил, потом они оба рассмеялись.

Аспид переглянулся с Кейром, и тот с напускным равнодушием пожал плечами, отворачиваясь.

Мэйсону было лет восемнадцать, но он имел немерено деньжат от родителей, некоторыми из которых вполне уже мог распоряжаться самостоятельно. Был он глуповат и, кроме всего прочего, отличался редкостным позёрством: навороченный байк, кривая ухмылочка, изредка мелькающая на лице, которое пацан в остальное время старался держать таким каменным, как будто его постоянно крепит (этой малявке, наверное, казалось, что он выглядит ужасно круто – Кейр не удивился бы, узнай он, что Мэйсон часами репетирует все эти рожи перед зеркалом)… в общем, гигантское желание быть частью какой-нибудь опасной компании, чтобы все вокруг считали, что он, типа, тоже очень серьёзный кент.

Насколько Кейр мог судить, дело у Вильфа сейчас определённо двигалось к клятве, причём настоящим слугой Мэйсону светило стать ну очень навряд ли… а, будучи рабом, этот сопляк явно надолго уже не задержится на этом свете – до сильного сердца ему всё же было очень далеко. Впрочем, особенного сочувствия к Мэйсону Кейр тоже не испытывал – в конце концов, клятву можно дать только добровольно, ведь правда? А пацан, несмотря на то, что Кейра он откровенно побаивался, жутко раздражал его своими мажорскими замашками, и парень терпел его рядом со своими ребятами исключительно из-за некоторых связей, которыми тот обладал…

– Нашли его? – хмуро спросил Кейр, подходя к Бугру, который заботливо протирал старой ветошью фары своего байка.

Байк был, само собой, уже далеко не таким крутым, как тот, что Кейр по праву старшего отжал у него в прошлом году, но всё равно довольно дорогим и мощным – со вкусом у патлатого всегда всё было в порядке.

Длинноволосый верзила едва успел открыть было рот, чтобы что-то ответить, как вдруг снаружи послышалась яростная матерщина, и в следующий момент Веник с Бивнем втащили внутрь отчаянно сопротивляющегося человека, лица которого было почти не видно против света.

– Отвалите от меня, уроды!! Что вам от меня нужно?

– Заткнись, – один из сопровождающих несильно ткнул того кулаком под рёбра. – Пасть открывать будешь, когда спросят…

– А ну-ка, полегче там! Отпустите его… – прикрикнул Кейр, чувствуя, как мелко и противно задрожало что-то внутри его груди.

«Я справлюсь, – пообещал он себе. – Я обязательно со всем справлюсь. Главное, полное спокойствие и никаких соплей, ага?»

Парень сделал глубокий вдох и выдох и решительно шагнул вперёд.

– Ну привет, Хавьер, – медленно произнёс он.

Глава 7

– Спасибо, что помогла, сокровище, а то у меня вечно проблемы с формулировками, особенно когда надо выступать перед публикой, – протараторила Грета, останавливаясь около нарядно подсвеченного золотистыми светильниками эскалатора. – Скорей бы уже наконец отстреляться с этой презентацией, да? Слушай, ну вот как тебе не холодно сейчас в одной футболке? Колотун же…

– Я-то с детства девочка закалённая, – Верена вытащила из кармана телефон и долгим задумчивым взглядом посмотрела на часы. – А вот ты сейчас сядешь в поезд и как раз сразу согреешься…

С Гретой всегда очень трудно было расстаться в одночасье: вот и теперь ещё полчаса назад стекла домов на противоположной стороне Унтер-ден-Линден были сплошь залиты жидким ледяным золотом ноябрьского вечера, а сейчас уже и солнца не было видно, и даже красноватые отсветы от его прощальных лучей не обжигали больше горизонт… а так хотелось немного прогуляться по центру до наступления темноты…

– Ты сейчас тоже в метро? – спросила Грета, как видно, наконец-то правильно расслышав намёк.

– Нет, я пройдусь до вокзала, наверное, – Верена подставила лицо прохладному ветру. – Воздухом хоть подышу после этой духоты…

– Ну да, у меня там, в библиотеке, тоже вечно начинается мигрень. Кондиционеры у них там вообще не работают, скажи?

Верена покивала, выжимая из себя улыбку.

Девушка и впрямь чувствовала, что ей просто необходимо сейчас остаться одной и немного проветрить голову. За последний год она почти привыкла быстро переключаться между своей нормальной, человечески-студенческой жизнью и той жизнью, которую вели нишуур (ну или хотя бы просто не чувствовать себя постоянно так, как будто её только что выпустили из психушки)… но вот сегодняшнее утро – это было уже всё-таки слишком.

…тёмные облака боли и беспредельного ужаса, окутавшие скорчившегося на земле человека. Непривычно резкий голос Алекса, сжимающего полузвериные когтистые лапы у того на висках: «Он умирает, Верена. Постарайся не мешать мне сейчас…» Собственное безмерное облегчение после коротко выдохнутого рыжим полулисом: «Всё, вытянул…» А потом новый шок –