Город Пламени (ЛП) - Васкез Рина

"Зачем мне это делать ради смертной, которую я даже не знаю?"

"Потому что у меня есть кое-что, что может тебе помочь".

"И что же это может быть?"

Я достаю из ножен пузырек с пеплом и держу его под трещащим огнем, освещая все на своем пути: "Это облегчит твою боль. Взамен я прошу лишь информацию".

Единственная надежда на то, что он знает больше о королеве, висит на волоске. Он легко может ничего не знать.

Он несколько минут смотрит на пузырек в моей руке, затем смотрит на меня, откинув голову назад, наполовину со скукой, наполовину забавляясь: "Разве ты не венатор?"

"Не совсем." Мой ответ заставил его с сомнением усмехнуться. Я начинаю верить, что никогда им не была.

Перевертыш опирается предплечьем на колено, его одежда растрепана и испачкана, прежде чем он щелкает языком и говорит: "По-моему, это несправедливая сделка".

"Я могу вытащить тебя", — пробурчала я, когда он начал отворачиваться. Если мне придется умолять, я это сделаю: "Мне просто нужно время". Я уже представляю, как Фрейя качает головой, что я вообще предлагаю вытащить перевертыша из всего этого.

Он молча смотрит на меня, в его глазах снова загорается искра любопытства: " Ты права. Ты не венатор".

От его слов у меня затекли конечности. Впервые кто-то другой произносит это вслух. Он протягивает руку, направляя голову к флакону. Единственное, что нас разделяет, — это стальные прутья и тень, которую они отбрасывают на его лицо, когда он двигается.

Я прижимаю флакон к груди, несмотря на то, что он не может дотянуться до него с того места, где я стою: "Сначала ответы".

Его губы кривятся в полуухмылке: "Умный ход".

Я сразу перехожу к делу, понимая, что не могу долго оставаться здесь: "Что ты знаешь о Сарилин Орхариан и Ривернортах?"

Его глаза расширились, и он выдохнул: "Давно меня никто не спрашивал о Ривернортах".

Мой взгляд сужается: "Как давно?"

"Несколько столетий", — отвечает он, и проходит несколько секунд молчания: "Они были родословной за тысячелетия до моего времени, перевертыши, настолько могущественные, что все верили, будто они родились от луны в северных реках Эмбервелла". Он провел пальцем по запыленному полу, нарисовав круг и линии: "Они управляли океанами, светом и небом. Зератион считал их непобедимыми. Обычное оружие, сталь, яд не могли убить их".

"И все же королеве это удалось", — говорю я и замечаю, что, подняв палец, он начертил тот же символ, что и на кулоне. Три реки и компас, указывающий на север. Это означает, что существует не только три вида драконов, потому что Ривернорты были четвертым.

"Сарилин выросла, считая себя смертной. В те времена, когда Аурум Ривернорт правил как король, он порабощал людей, использовал их как слуг", — рассказывает он: "Ведьмы обеспечивали перевертышей, сближались с ними так, как никто не мог, а колдуны в то время очень не любили это. Они хотели найти нового лидера и свергнуть Экзари".

"И в итоге они начали вести войны против колдунов. А как к этому относилась Сарилин?"

Он поднимает указательный палец, как бы намекая, что переходит к этому: "Когда она была маленькой, солдаты, включая меня, были посланы в деревню по приказу Аурума, чтобы собрать смертных. Она жила с родителями и братом, но в тот день…" Поморщившись, он бросает взгляд на пол и символ Ривернорта: "Когда мы захватывали мирных жителей, ее семья сопротивлялась, чтобы не забирать детей. В результате они и ее брат были убиты перевертышем на глазах у Сарилин".

Мои руки обхватывают горло, как будто это должно было остановить тошноту. Убиты на ее глазах перевертышем. Теми самыми существами, которых она презирает.

"То, что произошло в тот момент, — продолжает он, но я смотрю на решетку: "Это высвободило что-то внутри Сарилин. Мы все стали свидетелями того, как ее магия уничтожила деревню пламенем, и она сбежала, прежде чем мы смогли что-то сделать".

"Колдунья", — шепчу я, и мой взгляд снова перескакивает на перевертыша: "А что было потом?"

"Мы искали Сарилин среди колдунов, но по прошествии лет решили, что она умерла". Он поднимается на ноги, вытягиваясь во весь рост. Он неестественно высок, но я не выказываю никакого ужаса по этому поводу: "Пока в замок не пришла девушка… взрослая, красивая и добрая. Она утверждала, что является ведьмой, пришедшей помочь в предстоящих сражениях, а также в торговле. Она сразу же приглянулась Ауруму, и прошло несколько месяцев, пока никто не догадался, кто она на самом деле".

Она жаждала мести: "Как это возможно?"

"Когда она сбежала в тот день из деревни, то нашла женщину по имени Сибилла, такую же колдунью, как она, которая научила ее всему. Сарилин всегда была умной, но…" Он прервался, покачав головой.

"Но что?" Я делаю шаг дальше в свет подземелий, мой тон звучит взволнованно.

Его глаза смотрят на меня с жестоким весельем: "Она так и не смогла обмануть Аурума".

"Он все время знал, что это она?" Я говорю то, что уже подразумевалось.

Перевертыш кивает: "Она не могла его убить, но мы знаем, что она хотела отомстить в любом случае. Единственная проблема в том, что она влюбилась в него". Он делает паузу, как только видит, что выражение моего лица меняется, и мое тело словно разжижается: "Она влюбилась в человека, которого больше всего презирала".

Я медленно качаю головой, не в силах понять, о чем говорит перевертыш. В голове крутится видение королевы, влюбленной в человека, которого она в итоге убила.

"Конечно, Аурум, полюбив только себя, сыграл с ней так, как она и предполагала. И однажды он привел ее туда, где без ее ведома схватил Сибиллу. И прежде чем она успела понять, что происходит, он в наказание убил Сибиллу". Перевертыш вышагивает в своем маленьком заточении, мои глаза следят за ним, а цепи скребут по пыли: "Он показал Сарилин, каким жестоким он может быть, так как она сопротивлялась с силой, а он был готов покончить и с ее жизнью".

Аурум убил всех, кого она любила, и вместе с этим уничтожил ее чувства к нему: "Но она выжила", — говорю я, понимая, к чему все это привело.

"Даже в ослабленном состоянии она выжила. Она сбежала, и с тех пор на свет появилась холодная, бессердечная Сарилин".

Мои веки торжественно опускаются, и я передаю ей ту боль, которую она, должно быть, испытывала тогда: потерять всех, кого она любила, быть преданной.

"Никто не ожидал, что она вернется во время войны с искусным оружием, способным так легко убивать ривернорцев".

Я вскидываю на него голову и краснею, видя его мрачный и отстраненный взгляд.

"Я видел, как это случилось", — говорит он хрипловатым и низким голосом: "На поле битвы, как она одержала верх над Аурумом и в конце концов пронзила его мечом. Потом я наблюдал, как она убила весь род, включая детей и перевертышей, с помощью смертных, которых она обучила".

Мое сердце слишком быстро осознало, что это было началом того, что однажды станет Венаторами. Она создала их с самого начала.

"После этого был заключен договор, война прекратилась, и мы все должны были склониться перед новым лидером Эмбервелла". Перевертыш машет рукой, но горечь в его насмешке очевидна: "Остальное ты знаешь".

Знаю, по крайней мере, думаю, что знаю. Задыхаясь, я спрашиваю: "Как она сделала это оружие?"

Он фыркнул, вспоминая: "Мы называли его Северным клинком. Но до этого, когда Аурум убил Сибиллу, Сарилин долгое время провела в Терраносе, как раз перед тем, как эльфийский король Дусан создал Кричащие леса".

Я выпрямляюсь при упоминании эльфийского короля, и перевертыш замечает это, раздвигая губы и смачивая их уголки: "Ты ведь слышала истории об Острове стихий?" говорит он.