Долг - Алексис Опсокополос

Дана и Айсулу были в красивых длинных платьях, жена кагана в красном, а дочь в бирюзовом; выглядели они как две сестры, как две очень красивые сестры. На каждой было надето много украшений, как по мне, чересчур много, но возможно, это была дань традиции. Алихан выглядел как уменьшенная копия отца, только без меча на поясе, да халат на мальчике был не ярко-зелёный, а изумрудный.

Пока Абылай, Дана и их дети рассаживались на своих местах, телохранительницы занимали свои. Девушек было двенадцать. Четыре встали за спиной кагана и членов его семьи, четыре спустились на один ряд и словно прикрыли семью монарха снизу, и по две расположились с каждой из сторон.

Одна из девушек стояла практически возле меня, и я с интересом её рассмотрел: эльфийка, длинноволосая блондинка, в тёмно-красном кожаном обтягивающем костюме с глубоким декольте, ростом примерно метр восемьдесят, фигуристая, с очень красивым личиком. Телохранительница кагана выглядела просто потрясающе и невероятно сексуально. Хусейна можно было понять.

И я сразу же вспомнил Милу. Все эти девушки очень её напоминали; до такой степени напоминали, что мне даже стало не по себе. Телохранительница-эльфийка, которую я бесцеремонно разглядывал, вдруг посмотрела на меня, и я быстро отвёл взгляд. Некрасиво получилось, будто я на неё пялюсь, словно озабоченный школьник.

Но что мне было ещё делать в ожидании начала турнира, кроме как рассматривать красивых девушек? Стараясь теперь долго не задерживать взгляд на какой-либо блондинке, посмотрел на ту, что стояла чуть подальше. Эта была человеком. Скользнул глазами по фигуре, отметил идеальные формы, посмотрел на лицо и…

У меня перехватило дыхание, захотелось потереть кулаками глаза, а ещё лучше, ущипнуть себя до крови, чтобы понять, не во сне ли я нахожусь. Но смысла во всём этом не было, не стоило себя щипать или тереть глаза. Это был не сон — в пяти метрах от меня стояла Мила.

Сомнений быть не могло, это была она. В униформе телохранительницы кагана, с двумя саблями в руках, всем своим видом показывающая, что готова порубить этими саблями на фарш любого, кто покажется ей опасным или подозрительным.

Это была она. Такая непохожая на себя прежнюю, но всё равно такая родная. Это была моя Мила. В висках застучало, а во рту пересохло, и даже дышать стало трудно, будто я попал под какое-то заклятие.

Что Мила здесь делала? Как она оказалась в отряде телохранителей кагана? Что с ней произошло за эти почти два года, прошедшие со дня нашего расставания? Что довелось пережить? Эти вопросы буквально взрывали мою голову.

Надо было отвести взгляд, чтобы не выдать себя, а возможно, и её; надо было отвернуться. Надо было… но я не мог. Я смотрел на свою девушку как заворожённый. И, видимо, Мила это почувствовала, она резко повернула голову и посмотрела мне прямо в глаза.

Глава 20

Мила посмотрела сквозь меня. При этом я понял, что она меня узнала, точнее, ощутил. Причём ощутил не при помощи ментальной магии, для неё телохранительницы кагана, прикрытые всевозможными заклятиями и амулетами были непробиваемы. Скорее, каким-то восьмым чувством ощутил.

Эта девушка всегда умела контролировать эмоции. Уже потом, после нашего расставания я понял, что в те редкие моменты, когда мне казалось, что Мила себя не контролирует, она всё держала под контролем. Вот и сейчас, узнав меня и явно удивившись, она не отвела взгляд, не опустила, не смутилась, а посмотрела словно сквозь меня, профессиональным взглядом телохранителя — посмотрела, нет ли угрозы, увидела, что нет, потеряла интерес.

А вот я себя явно выдал, тем что пялился на неё, но так как перед этим я пялился на другую блондинку из охраны, ничего страшного и подозрительного в моём поведении не было. Но тем не менее я, едва придя в себя, быстро перевёл взгляд на поле и начал делать вид, что мне жутко интересно, что происходит на арене. А на неё тем временем выскочили какие-то ребята на лошадях и дали пару кругов, размахивая какими-то флагами. Зрители на трибунах ликовали.

Всадников было больше двадцати, точно пересчитать было сложно, так как они постоянно перемещались. Но в итоге все они собрались перед нашей трибуной и выстроились перед каганом, разбившись на две группы. Стало видно, что это две команды по двенадцать игроков. Отличать их можно было по цвету штанов — одна команда была в красных, вторая — в зелёных. Помимо игроков, было ещё трое всадников — видимо, судьи. Похоже, мне предстояло посмотреть соревнование по казахскому поло или чему-то подобному. Стало интересно, хотя мысли, конечно, все были о Миле.

Абылай что-то сказал всадникам на казахском, видимо, поприветствовал или пожелал удачи, а может, и то и другое. После этого игроки преклонили головы, поблагодарив кагана, и отправились на середину поля. Там они о чём-то переговорили с судьями, после чего в центре осталось по четыре игрока от каждой команды, а остальные переместились за пределы поля.

Пока игроки общались с судьями, на поле вынесли что-то очень напоминающее козла или барана и отдали одному из судей, видимо, главному в их тройке. Судья тут же поскакал в нашу сторону и положил свою ношу на траву примерно в десяти — пятнадцати метрах от нашей трибуны. Я смог разглядеть этот предмет — это был козёл без головы, либо очень искусный муляж.

— Вы не знаете, что это там на траве? — негромко поинтересовался я у Хусейна, который, похоже, был очень хорошо знаком с тюркскими традициями.

— Туша козла, — ответил араб и добавил: — Это кокпар, древняя народная игра. Очень зрелищная.

«Это даже близко не поло», — подумал я, глядя на лежавший на траве весьма оригинальный спортивный инвентарь.

Дальше стало ещё интереснее — по свистку главного судьи восемь всадников во всю прыть помчались из центра поля в нашу сторону, как я понял, чтобы заполучить тушу козла. Подхватить тушу получилось у одного из ребят в красных штанах, после чего он погнал коня к краю поля, к нарисованному на земле кругу. Но далеко ускакать у него не получилось, его быстро нагнали соперники и принялись отбирать тушу. Я тут же вспомнил знаменитую фразу Лермонтова «смешались в кучу кони, люди». По-другому это было не описать. Я на какое-то время даже про Милу забыл, ну или почти забыл.

И вдруг каким-то чудом от всех этой толпы отделился игрок в зелёных штанах, и его конь галопом поскакал к