Чужое тело. Дилогия (СИ) - Изверин Сергеевич

По небольшой тропинке вышли к поляне.

Там уже горел небольшой костерок, над которым на копье поворачивалась вдоль своей оси туша то ли лося, то ли буйвола. Не знаю уж и кого, кто тут водится.

Похоже, что тут настоящее стойбище. Вот такие дела. Совсем под боком у столицы. «Днем деньги ваши, вечером наши». Ага. Сколько у меня с собой денег-то, кстати? Не так уж и много, три десятка золотых. У мастера Клоту чего-то возьмут, у сержанта тоже могут вытащить из пояса. Он как раз сегодня просил мастера Клоту заехать с ним, его семье снова плохо…

— Присаживайтесь, ваше благородие. — Сказал самый здоровенный из толпы стрелков. — Вот сюда, на камешек. Вещи ценные можно сложить рядом. Толстяк с ящиком и слуга твой пусть тоже не стесняются.

Мастер Клоту без своего ящика точно никуда. Говорили ж ему, бросай… А он ни в какую. Посмотрел на мастера злобно, он ответил мне виновато.

Присел. Мне выдали кусок мяса от ляжки, хорошо прожаренный. К тому, что никто его нарезать не будет и специй никаких тоже нет, я привык как-то. Вздохнул, впился зубами. Есть можно, если не часто.

Рядом примостился сержант, положив ножны с мечом на траву. С другой стороны выставил ящик и к нему привалился мастер Клоту.

— Не нравится наша пища, благородный? — Спросил кто-то из-за спины. Я обернулся. Нет, нету никого.

— С чего бы это? — Сказал с подковыркой, вдруг да кто-то отзовется. Судя по всему, убивать не будут. Вернут за выкуп. Вот только бы и за сержанта с доктором выкуп заплатили, а то прижмется моя мамаша, и шиш тогда.

Кончились мои тренировки на свежем воздухе. Теперь, после такого случая. Королева меня точно никуда не отпустит. Буду сидеть в замке как филин, в окно смотреть. И лечиться.

— Ну, благородные господа, Ваши Светлости, знаете ли, куда вы попали? — Снова появился Робин Гуд.

— Да нет, не доводилось тут раньше бывать, незнакомец.

— Оно и видно! Ну да ничего, волей Светлых богов и не то случается. Итак, это волшебная поляна!

— О да?

— Да! Тут материальные ценности и деньги волшебным образом перемещаются в карманы тому, кому они нужнее.

— Ух радость-то какая! — Обрадовался я. — А кормят тут, надо полагать, тоже за плату?

Это я «Графа Монте-Кристо» вспомнил. Счас как окажется, что каждый кусок оленятины по три золотых… И наедим мы в плену и напьем на хо-ороший выкуп. Причем чем дальше, тем больше. Королеве-то что, если мои мысли все верны, то я и в плену хорош для неё буду.

— Не угадал! — Сказал кто-то со стороны и сверху. — А идея хорошая! Умный мальчик!

И меня похлопали по плечу так, что я едва не полетел вперед, в костер. Сержант встрепенулся, попытался подняться, но я быстро выпрямился и придержал его рукой. Ну, как придержал. Просто руку положил, сержант и сидит себе дальше, не дернется.

Кто же это? Ага, вот тот самый здоровяк. Сел рядом, скрестив ноги, и потешается. Вокруг тоже заулыбались.

— А ты большой дядька! Что обижаешь маленьких? Вырасту — дам тебе больно в лоб.

Вокруг громко и обидно захохотали.

— Сначала вырасти, малявка! — Колко ответил здоровенный.

— Вырасту-вырасту. — Пообещал я ему.

— Ну, благородные господа… Отклонились мы от темы. — Это снова Робин Гуд. — Сейчас будет твориться волшебство! Вот тут, прямо на этом камне…

— Давай, мелочь, расстегивай мошну. — Посоветовал мне здоровяк. — Все одно нам нужнее, а ты ещё с кого стрясешь…

— Да запросто. — Я вынул кошелек, положил на камень. — Это все, что у нас есть.

Быстрый тип с лисьими повадками скакнул к кошельку, распорол ножом, пересчитал.

— Двадцать два золотых!

— Всего то? — Скривился здоровяк. — А толстяк?

Кошелек мастера Клоту оказался на том же камне. Ещё двенадцать золотых и пять серебрушек, немного меди. Потянулись к сержанту. Тот не двигался.

— Кошелек на камень. — Сказал здоровяк.

Сержант по-прежнему не двигался.

— Седдик, ты что, с ума съехал? — Зашептал я. — Кошелек на том свете не понадобится! Бросай давай, я ещё выдам! Запасец есть! Не дрейфь!

— Там нету денег. — Ответил Седдик.

— А что там?

— Там отвар горный.

— Так. Все равно бросай! Убьют, ты семье не поможешь точно!

В видимой неохотой сержант положил округлый кошелек на камень. Лисьемордый распарывать ножом не стал, как наши. Посмотрел туда, внутрь.

— Тут трава.

— Что? — Рядом возник Робин Гуд. — Так, а это ещё зачем? Так вы из тех, кто возит эту гадость? Та-ак, ребята, у нас сегодня намечается большой праздник с прыжками через костер и пожиранием всей своей поганой травы тремя…

— Вот у него. — Я показал на сержанта. — Семья болеет. Им это надо. Больше, чем вам.

— Так. — Робин Гуд достал меч и поворошил траву. — Чем докажете свои слова?

— Это барон Седдик. — Я решил бить наугад. — Если кто-то из вас служил в Пограничной страже, то его знает.

— Знает. — Вдруг сказал Лисьемордый. — Помнишь меня, сержант?

— Помню, Полведра. — Сказал сержант ровно. — Как твоя родня?

— Я тебя тоже помню, Говорун. Они умерли. Вижу, с твоей тоже нелады?

— Да, Полведра. Лихоманка. Им не полезно дыхание моря. Ты же знаешь.

— Да.

— Да.

Вдруг лисьемордый как-то ловко отошел от камня.

— Это барон Седдик, я знаю его с Пограничной стражи. Могу за него поручиться.

— И я. — Откуда-то сбоку. — Децимал, ты меня помнишь?

— И я тоже.

— И я.

Я только оглядывался. Человек десять, наверное. Все они сержанта знали. И всех он тоже знал, лишь успевал поворачиваться, встречаться взглядом с очередным разбойником.

— Это что, ваша Пограничная стража? — Не вовремя подал голос мастер Клоту.

— Нет, это Вольные стрелки. — Покачал головой я.

— Кто-кто? — У Робин Гуда слух оказался очень тонкий.

— Вольные стрелки. Те, ушел в леса и живет свободной жизнью, не платя десятины господам.

— Удивительно точно сказано. — Покачал головой Робин Гуд. — Ну, а кто я, вы знаете?

— Робин из Локсли, защитник слабых и утешитель обездоленных, берущий у богатых и дающий бедным?

— Во дает. — Хохотнул здоровяк. — Но что такое «Робин Гуд», это ругань какая-то дворянская?

— Имя героя из далекой страны.

— Ух ты хорошо! — Обрадовался Робин Гуд. — Меня ещё никогда с героем не сравнивали. Слышали, братья? Я герой!

Братья ответили одобрительным разномастным ревом.

— Кстати… Ну никак встретился нам человек, которому нужнее презренный металл… Чем мне. Что скажете, парни?

Лисьемордый первый выложил на камень несколько золотых с гордым профилем моего предка, Мурга Первого.