Сезон страсти - Даниэла Стил

Кейт была на экране почти полчаса вместе с тремя другими известными женщинами: представительницей Организации Объединенных Наций, женщиной юристом, известной по всей стране, и дамой, получившей Нобелевскую премию за работу по биохимии год назад. О Боже! У Кейт перехватило дыхание, едва она их увидела. Что здесь делает она? Но когда они посмотрели на нее, Кейт поняла, что они думают о том же. Кто она такая? Ее здесь никто не знает.

– Как вы чувствуете себя после того, как стали автором бестселлера? – улыбаясь, спросила Одри Брэдфорд, хозяйка шоу, а остальные женщины посмотрели на нее с некоторым интересом.

– До этого еще дело не дошло, но я довольна. – Кейт засмеялась, и Одри вместе с ней. Это была высокая планка. Успех. Общественный успех. По национальному телевидению. Но она все же ощущала какое-то подводное течение со стороны других участниц. Что это? Зависть? Подозрительность?

– Наши исследования показали, что у вас уже пошел третий тираж и за пять недель продано пятьдесят тысяч экземпляров. Я бы сказала, это настоящий бестселлер, а вы?

Фактически она уже стала появляться в таблицах опросов общественного мнения. Почему же ей никто ничего не говорил? Господи! Пятьдесят тысяч экземпляров? Кейт чуть не ахнула, но вовремя спохватилась и улыбнулась:

– В таком случае я уступаю.

После первых минут некоторой нервозности Кейт удивилась, как легко идет шоу. Другие женщины были под впечатлением, а Одри хорошо справлялась со своим делом. Она превратила потенциально прохладную атмосферу в сердечную.

Кейт все еще находилась в приподнятом настроении, когда встретилась с Ником в «Лютеции» за ленчем; она бросилась к нему за столик, стоящий в маленьком тенистом садике.

– Привет, дорогой. Господи, это было ужасно. – А потом на одном дыхании она выложила ему, как была напряжена, какой успех имели другие женщины, как выразительна была Одри Брэдфорд, как чудно быть в эфире вместе с женщиной профессором...

– Эй, эй, помолчи минуту! Спокойнее, леди, иначе сорвешь горло. Расслабься. – Ника развлекала ее возбужденность. Кейт вдруг стала такой же громкой и суетливой, как все в Нью-Йорке.

Она села и с покорной улыбкой перевела дыхание.

– Ты меня видел? – спросила она.

– Дорогая, ты уже догадываешься, какая у меня тут жизнь. Только я спокойно уселся в люксе Джаспера посмотреть на тебя, как вдруг все три телефона зазвонили одновременно. Ему на время пребывания установили две дополнительные линии. Секретарша, которую он всегда возит с собой, прибежала с выпученными глазами и сообщила, что гвоздь нашего первого шоу попал в больницу с сердечным приступом. Это будет сегодня новость номер один на первых страницах вечерних газет. Еще одна секретарша, которую он нанял тут, пришла и сразу ушла. Старший сын Джаспера позвонил из Лондона и сказал, что сбил на своей машине ребенка и теперь пребывает в тюрьме. А я в это время должен был обзвонить девятерых человек, чтобы найти на сегодня замену. Нет, любовь моя, я не видел твое шоу. Но уверен, ты была великолепна. – Ник смотрел на Кейт с улыбкой, а она старалась не показывать разочарования. Иногда она забывала, сколько у него дел. – Кстати, Джаспер собирается вернуть тебя в свое шоу. Может быть, в конце недели?

– Уже? Я ведь совсем недавно у него была!

– Спокойнее, дорогая. Ты сейчас для всех лакомый кусочек, раз твоя книга так хорошо пошла, а после сегодняшнего дневного появления женская аудитория нашего шоу обязательно захочет видеть тебя у нас. – Сейчас он говорил не как Ник. Это был продюсер, посторонний нервный человек, который отвечал за самое важное национальное ток-шоу. У него даже не было времени посмотреть ее первое выступление в Нью-Йорке. – Я попрошу Стю поговорить с твоим издателем, чтобы он на время тебя отпустил. Джаспер определенно этого хочет. – Ник вынул маленькую книжечку, записал в нее что-то и после этого с удивлением поднял глаза и посмотрел на старшего официанта, принесшего ему телефон.

– Вас просят, мистер Уотерман.

Следующие десять минут он был поглощен каким-то непонятным разговором, и Кейт стала рассматривать публику за соседними столиками. Это был один из наиболее дорогих ресторанов Нью-Йорка. Обстановка поражала воображение своей роскошью. В середине разговора Ник подозвал официанта и показал ему на часы. Официант кивнул и поспешил с меню к Кейт. Только через пять минут Ник положил трубку.

– Извини, любимая. Боюсь, несколько дней будут такими же сумасшедшими. – Она и не предполагала, какой он занятой человек, но здесь, в Нью-Йорке, она была его сотрудницей. Он снова посмотрел на часы. – Проклятие!

– Что-нибудь не так?

– Нет. Кроме того, что я должен тебя покинуть минут через двадцать. Мне надо обсудить с Джаспером массу вещей-.

– Счастливый! Он будет видеть тебя больше, чем я. – Кейт немного надулась, но ненадолго.

Она не имела права быть слишком требовательной; они оба находятся здесь на работе, а не просто развлекаются.

– Прости, Кейт, что я пропустил твое шоу, в следующий раз посмотрю во что бы то ни стало. Обещаю. Если, конечно, удастся закрыть все двери и снять все телефонные трубки.

– Ладно уж, я тебя прощаю. – Они поцеловались, как раз когда принесли «Лун Редерер». Это было изысканное шампанское урожая тысяча девятьсот пятьдесят пятого года.

Они ели икру на тонких, как бумага, белых тостах, салат из листов эндивия, кнели нантуа, свежую малину со сбитыми сливками. И за полчаса прикончили целую бутылку шампанского. В результате Кейт, откинувшаяся на спинку стула, выглядела слегка опьяневшей.

– Знаешь, – начала она философским тоном и улыбнулась Нику, подписывавшему чек, – всегда надо помнить, что все эти удовольствия могут кончиться бедой.

– Что это означает? – Он поднял на нее глаза и чуть не расхохотался, но вдруг вспомнил Тома. – Только если ты будешь забивать себе этим голову, Кейт. Можно иметь успех и без умопомрачения.

– Ты уверен? – Она казалась обеспокоенной. Она не забыла, чем все это кончилось у Тома и у нее.

– Я знаю множество людей, которые прекрасно с этим справляются. Главное – не терять рассудка. Не позволять себе забыть, что тебе на самом деле нужно. И возможно, надо также понять, что все это мило, но и только. Тебе повезло, Кейт. У тебя есть все, ради чего стоит возвращаться домой. У тебя есть Тайг, дом...

– Ты что-то забыл, – подавленно произнесла Кейт.

– Что я забыл?

– Ты забыл, что у меня дома есть еще ты, мистер Уотерман. Еще это.

– Да, конечно. Не забывай об этом, миссис Харпер. Она не забывала. Она думала об этом всю дорогу в отель, все еще пребывая под влиянием шампанского. Как легко быть отравленным собственной значимостью, дорогой едой в роскошных ресторанах, вниманием окружающих. Она должна признаться самой себе, что ей все это нравилось, но немного пугало. Вдруг впервые она поняла, что мучило Тома. Особенно Тома, у которого раньше была простая, спокойная жизнь. Он не смог противостоять всему этому блеску. А сильно ли она сейчас от него отличается? У нее разве больше здравого смысла? Она не была уверена.