Теперь они мясом наружу - Рик Рентон

— А ты чё… Ты теперь с молчунами лазишь? Я думал, что это они твой лагерь нашатнули…

— Это ты щас с меня чё-то спросить решил, гнида белобрысая?! — Неожиданно резко рявкнул Молот.

И пацан снова вжался спиной в бетон:

— Н-н… Н… Н-н…

— Чё с мужем этой девки? Они чё, в натуре из космонавтов?

— Н-н… Н…

— Да говори уже, сука!

— Не знаю! — Снова выпалил Санёк. — Змей сказал, что из них, но я ни разу никого из Звёздного не видел…

Когда за моей спиной пацан разглядел приблизившихся девушек, то снова замолчал с открытым ртом.

Оглянувшись, я увидел, что дрожащей от холода женщине Алиса уже вытащила из рюкзака какую-то кофту. И сейчас протягивала ей тёплые шерстяные носки, пока та с открытым ртом смотрела на говорящую голову на моём рюкзаке. Даже присевший рядом с её голыми ногами любопытный Баз не вызвал у неё столько интереса. И кажется, кота это немного задело.

— Давай телись уже быстрей! — Когда Молот снова нетерпеливо рявкнул, женщина вздрогнула.

А Санёк снова начал выкладывать всё, что знал:

— Мы как серба кончили… То есть… Как Змей его кончил, так мы сразу туда пошли… Вчера ещё, вечером. А она в это время там чё-то тёрлась… — Паренёк указал на дрожащую женщину. — Тоже, наверное, нычку искала…

— А чё с мужем-то?

— А она как с утра сбежала, туда мужик какой-то припёрся… Нам по рации Мага сказал, пока мы за ней гнались… Про мужа это Змей просто угадал, наверно…

— Это не муж… Это мой сын…

Услышал слабый голос женщины, я оглянулся. И отметил про себя, что она очень молодо выглядит для той, чьего сына можно было бы назвать «мужиком».

Поймав мой взгляд, беженка снова замерла, испуганно раскрыв глаза, выронив выданные носки.

Пора положить этому конец. В конце концов, ничего более полезного нам этот юнец уже не расскажет и можно перестать его запугивать…

— Я догадываюсь, за кого вы меня принимаете… — Забубнил индикатор, когда я нажал кнопку, продолжая смотреть на перепуганную женщину. — Но смею вас заверить, мы не имеем к ним никакого отношения…

— А… А почему вы тогда не говорите сами?

— Максим просто немой. — Нетерпеливо вставила Алиса, подняв носки и вновь сунув их в руки беженки. — Надевайте скорей, а то заболеете!

— Но… Но… — Она вновь приняла носки и указала ими на чёрную коробку. — Но где вы это взяли? И почему вас до сих пор не… Не…

— Это очень долгая история… — Оглядев прибор, я с сожалением вздохнул. — Но сейчас, кстати, как раз настал момент, когда пора от этой штуки избавиться…

— Правильно. — Согласился со мной Молот. — Давай, молчун, мочи этого утырка и пошли нычку мою спасать. Хрен они её просто так найдут. Серб место знал, а где именно копать — я ему не говорил.

— Нычку?! — Вспыхнула Алиса. — Да там человек в беде! А ты — «нычку»!

— Одно другому не мешает… — Философски изрёк старик и цыкнул зубом. — Давай, Макс, не тяни резину.

— Н-н… Н… Н-не надо… Пожалуйста… Я больше не буду… — В тот момент, когда приговор всё-таки прозвучал, из глаз перепуганного пацана потекли слёзы.

— Дебил малолетний… — Проворчал старый бандит. — Ты, Макс, смотри не ведись. Это не те люди, которых жалеть надо… Ты уж поверь старику…

— А… А это… Это вообще что… — За моей спиной снова послышался слабый голос беженки, когда Алиса наконец-то добилась от неё того, что носки оказались на пораненных ногах.

Оглянувшись, я увидел, что она снова уставилась на говорящую голову.

— Не что, а кто…. — Проворчал старик, но затем всё-таки весьма учтиво представился. — Степан Егорович Молотов, к вашим услу…

Алиса неожиданно перебила его, отмахнувшись рукой:

— Да не обращайте внимания… Это всё из-за гостей… — И девушка вновь осторожно обняла продрогшую женщину, указывая на перепуганного пацана. — А я… Я же правильно поняла, что они вас… Ну…

Беженка лишь молча кивнула.

— И он тоже? — Нахмурилась Алиса, продолжая смотреть на белобрысого Санька.

Снова дрожащий кивок.

— Делай с ним что хочешь, Максим… Только побыстрей. — И девушка снова повернулась к беженке. — Вот тут у меня ещё рубашка есть. Хорошая, плотная. Можно надеть как юбку… А это вот Базилио. Или просто Баз…

Когда под её успокаивающий голосок я медленно обернулся на пацана обратно, он всё-таки обмочился.

Убивать мемоидов было просто. И даже в чём-то весело. Призрачного серва я вообще не заметил, как уничтожил. Лишить жизни того сутулого уродца из пещеры было, конечно, сложнее… Но только в первый раз. В итоге я испытал после этого только облегчение и гордость. А сбрасывая с балкона арбитра и стреляя в него же из гранатомёта — я сражался за свою жизнь.

Но вот этот вот дрожащий жалкий пацан… Он-то мне сейчас ничем не угрожает. И даже не смотря на то, что он сотворил вместе со своими дружками… Я просто не могу… Этот сумасшедший мир, конечно, полностью развязал мне руки. Но раньше это касалось только самозащиты…

Ладно… Раз уж мне теперь нужно быть и судьёй и палачом одновременно, пожалуй, я могу придумать для тебя достойное наказание. Но не перерезать тебе глотку тупым канцелярским ножом. Может быть, ты в итоге даже останешься жив…

— Алиса… — Проговорил индикатор, когда я повернулся обратно к женщинам. — У тебя же ещё остался скотч?

Глава 25. Армия планеты Земля

— Если отклеишь, а я всё ещё буду ближе, чем десять километров — сработает самоуничтожение… — Сделав вид, что программирую соответствующий приказ на индикаторе, я озвучил перепуганному пареньку свои мысли. — Так что заложи хотя бы небольшой запас… Кивни, если понял…

Вытаращив глаза, белобрысый Санёк активно закивал и замычал заклеенным скотчем ртом.

— Бежать…

Не обращая внимания на хлещущие по его лицу голые ветки и еловые иголки, пацан рванул с места. Как я и ожидал — на юг вдоль канала. На бритом затылке паренька липкая лента надёжно удерживала чёрную коробку с экранчиком.

— Чёрт, молчун… Ну ты и лис… — Задумчиво проронил себе под нос Молот. — Если этот мент в чёрном его найдёт, пацану — край. А если Санёк раньше успеет обратно в Люберцы к своим добежать… То может и выживет. Но южане для нас тогда перестанут быть проблемой надолго. Хотя… Нет, я бы всё-таки на мента поставил.

В любом случае, этот пацан сейчас на практике поймёт, что такое беспомощность униженной жертвы… Эти мысли мне уже нечем было