Жажда целостности. Наркомания и духовный путь - Кристина Гроф

Последняя западня из моего перечня – это духовная или религиозная зависимость. Человек, с головой окунувшийся в религию или духовность, становится от них зависимым. Отец Лео Бут в своей книге «When God Becomes a Drug» («Когда Бог становится наркотиком») смело и проницательно исследует это явление. Он определяет религиозную зависимость как «использование Бога, церкви или системы верований в качестве бегства от реальности, чтобы попытаться обрести или повысить чувство собственного достоинства или благополучия. Это – использование Бога или религии в качестве кайфа».

Я убеждена, что в этой ситуации важно видеть различие между настоящей зависимостью и привязанностью. Привязанность некоторых людей к своей религиозной или духовной системе является обычной стадией их развития. Их путь дает им столь много, что они принимают на себя повышенные обязательства или становятся на какое-то время нетерпимыми ко всему остальному. Часто новички на пути исцеления на некоторое время сильно привязываются к программам «ДвенадцатЬ шагов» из страха, что они снова сорвутся. Если они начинают использовать религию или духовность таким же образом как наркоманы используют наркотики, то ввиду всех разрушительных и саморазрушительных моментов такого использования привязанность этих людей к религии и духовности легко переходит в зависимость.

Настоящая религиозная зависимость доводит до крайней формы те западни, которые мы уже обсуждали: вину и стыд, исключительность и склонность осуждать, одержимую привязанность к догмам и предписаниям, одержимость духовной практикой, отделение от всей остальной жизни, чувство собственной грандиозности и другие. Наш поиск перестает принимать форму здоровых духовных исканий, и вместо этого, все больше и больше разрушая нас, ведет к печальному концу. Мы используем свою зависимую установку «если одно хорошо, то два лучше», жадно пожирая все доступные нам практики и учения. Наши религиозные интересы становятся не связующей нитью вдохновения, но единственным сосредоточием нашей жизни. Мы неумолимо стремимся к просветлению или к спасению тем же путем, каким алкоголик стремится к алкоголю. Наша жажда целостности становится уродливой и маниакальной озабоченностью по поводу пути к божественному источнику целостности.

Религиозная или духовная зависимость может иметь место как у отдельных людей, так и в группах. За последние несколько десятилетий нашей современной культуре стали доступны многие проверенные временем священные методы, такие, как восточные религии, шаманизм и западные мистические практики. Многие люди глубоко прониклись этими дисциплинами, и их жизнь стала лучше. Другие, наоборот, подошли к этим новым путям с установкой духовного материализма, весьма преобладающей в нашем обусловленном зависимостями обществе. Этот подход, наряду с эгоизмом различных духовных лидеров, привел к такому поведению в группах, которое весьма похоже на поведение во многих неблагополучных семьях и которое влечет за собой аналогичные печальные последствия.

Газеты много раз смаковали скандалы, касающиеся духовных и религиозных групп. Чтобы дискредитировать сплоченные и относительно полезные духовные сообщества, журналисты, любящие сенсации, зачастую огульно называли «культами» многие группы, независимо от того, соответствуют они этому определению или нет. В результате у людей лишь возрастало недоверие к этим сообществам и сопротивление всему, что имеет привкус незнакомой групповой деятельности. Это все равно, что сосредоточиться на самых неблагополучных семьях страны и свести все к тому, что во всех семьях процветает насилие. Однако вопреки очевидным изъянам публичное представление неблагополучных религиозных и духовных общин, их лидеров и их деятельности полезно. Газетные сообщения, в которых честно определяются существующие в этих общинах симптомы, помогают людям лучше осознавать возможные западни.

Кэти Батлер в своей статье «Встреча с тенью буддийской Америки» сравнивает поведение в некоторых духовных общинах с такими шаблонами, как «отрицание, стыд, секретность и склонность к вторжению, которые напоминают поведение в семьях, где процветают алкоголизм и инцест». Она упоминает о своем прошлом членстве в одном дзэнском центре, где учитель нарушал этические принципы данной дисциплины. Основываясь на собственном опыте, Батлер обсуждает групповую тенденцию оправдывать поведение лидера. Это «ограждало его от последствий и лишало его шанса учиться на своих ошибках. Этот процесс также наносил вред и нам: мы привычно отрицали то, что представало перед нами, чувствовали себя бессильными и утрачивали контакт со своим внутренним опытом».

Похожее явление существует и в других духовных группах. Недавние откровения по поводу сексуального домогательства детей священниками римской католической церкви всколыхнули всю Америку. Мы должны помнить, что патология в ситуации религии или семьи не ограничивается определенными конфессиями и религиозными общинами. Ступаем ли мы на путь буддизма, христианства, иудаизма или на другую религиозную арену, будь то в качестве лидеров или последователей, мы тянем за собой в эту организацию усвоенные нами уроки по поводу того, как вести себя в семье и в общине. Мы берем с собой свою уязвимость, свои стыд и вину, отсутствие личных границ, зависимость, созависимость, необходимость в контроле, а также в том, чтобы тебя контролировали. Мы приносим с собой свои проекции, свою потребность во власти и склонность идеализировать или нежелание усомниться в себе. Кроме того, духовная община или психотерапевтическая среда, как нам кажется, предлагает убежище от наших страданий, нашего прошлого и нашей зависимой культуры.

В религиозной или психотерапевтической ситуации духовные учителя и психотерапевты могут использовать лесть. Послушник или пациент естественным образом считает авторитета специалистом. Этот авторитет по сравнению с нами, неоперившимися птенцами, отягощенными чувством стыда и низкой самооценкой, излучает ауру особых священных знаний, совершенства и осознанности. Если в семьях бережно хранят секреты или относятся к некоторым темам как к запретным, то вырастающие в них дети принимают такое поведение как должное. Следовательно, когда эти дети, став взрослыми, оказываются в другой дисфункциональной системе, они слепо поддерживают или воссоздают ту же динамику. Люди, которые в детстве претерпели сексуальные домогательства со стороны взрослых членов семьи или знакомых, в зрелом возрасте часто сами повторяют это поведение по отношению к другим, встав на позицию власти. Если ребенок, чтобы выжить, приучается идеализировать склонного к оскорблениям родителя, он может с той же легкостью начать идеализировать психотерапевта или духовного учителя.

Хотя программа «Двенадцать шагов», равно как и любой другой путь, может быть использована неправильно, многие из ее традиций служат мудрыми указаниями по предотвращению ряда проблем, которые имеют место в других духовных общинах. «Двенадцать шагов» делают акцент на принципах, а не на личностях, рассматривая лидеров как слуг, которые не правят. Группы, практикующие «Двенадцать шагов», упорно избегают любого вовлечения в какие-либо внешние предприятия и не принимают пожертвований из внешних источников. Кроме того, они поощряют участников брать из программы то, что им нравится, и оставлять все остальное: нет ничего обязательного. Они также верят «не в привлечение, а в содействие», старательно избегая рекламы, а также открывая двери всем, у кого есть желание покончить со своим зависимым поведением.

Описывая некоторые заблуждения и западни духовной жизни, я попыталась изложить то, что переживают многие люди на своем пути. Одни из этих испытаний более важны, чем другие: некоторые являются сиюминутными окольными путями, другие же – серьезными препятствиями для здоровой и зрелой духовности. Как и в случае многих сторон нашего преображающего путешествия, когда мы обретаем готовность честно рассмотреть заблуждения и западни, мы делаем первый шаг к тому, чтобы отнестись к ним по-другому.

Идя по пути, мы становимся более различающими. Обнаруживая и развивая собственные этические нормы и придерживаясь их, мы учимся устанавливать личные границы, чтобы защитить свою целостность и свое благополучие. Возвращаясь к руководству, которое исходит из нас самих, мы начинаем прислушиваться к своей интуиции и обретать веру в собственный опыт. Мы прислушиваемся к мудрым советам своих преданных друзей, а также тех, кто прошел путь до нас. Мы начинаем относиться к себе с благородством, понимая, что можем ослабить свою необходимость в совершенстве, не обходя свои этические нормы. Кроме того, мы сохраняем чувство юмора.

11. Принятие и прощение

Несколько месяцев назад ко мне после лекции подошла одна миловидная женщина. Тогда я затрагивала многие темы, включенные в эту книгу, – оскорбления, зависимость и духовный путь исцеления. Эта женщина слащаво сказала мне: «Ваше исцеление реально начнется тогда, когда вы сможете простить всех своих обидчиков и почувствовать к ним любовь. Они ни в чем не виноваты». Она вручила мне какую-то литературу своей религиозной группы и улыбаясь добавила: «В конце концов, вы благословите их за все возможности роста, которые они дали вам. Без них вы бы не были тем, кем являетесь сейчас».