Бег на трех ногах - Чарльз Кроуфорд

– Где ты была, Эми? Я тебя ищу. Боюсь, мне придется похитить у тебя еще немножко крови.

– Что поделаешь, госпожа Пиявка. Если в моих жилах еще течет кровь, берите. Вы ведь без меня и дня не можете прожить. Думаю, четверть ложечки наберется.

– Иди, Эми, в палату и ложись. Еще упадешь в коридоре.

– А сегодня для чего?

– Опять нужно проверить состав. Спроси у своего врача, я не очень-то в этом разбираюсь.

Эми вошла в палату, следом въехала со своим столиком сестра, пробирки на нем легонько позвякивали. Палата Эми была настоящим зеленым царством. На окнах из горшков свисали густые цветущие побеги, на тумбочке возле умывальника пышно разросся большой куст бегонии; по стене протянулись плети филодендрона, аспарагус рисовал на белом тонкий зеленый узор.

– Как у тебя красиво, Эми, – сказала сестра. – Не палата, а ботанический сад. Твой цвет зеленый, да?

– Я люблю цветы, – сказала Эми. – У меня дома есть даже небольшая оранжерея. Цветы чувствуют, когда с ними ласково обращаются. Мне без них было бы здесь совсем грустно.

– Они так оживляют голые больничные стены. А у меня дома цветы почему-то совсем не растут. Я тебе так завидую, Эми.

– Так ведь ваш любимый цвет – красный! – засмеялась Эми.

Она легла на кровать. Сестра взяла ее левую руку, затянула выше локтя резиновый жгут, Эми сжала кулак, и вены у нее на руке обозначились, как голубые реки на карте.

Сестра протерла на сгибе локтя спиртом, и вонзила в кожу иглу. Эми смотрела, как темно-красная жидкость медленно поднимается в стеклянной полости шприца.

Сестра осторожно вынула шприц, отложила его в сторону и зажала дырочку ватным тампоном.

– Спасибо, – сказала сестра. – Завтра опять увидимся.

– Благодарю вас, сделаю пометку в календарике. Ни за что на свете не хотела бы пропустить нашу встречу.

– До свидания, Эми. И, пожалуйста, много не ходи. Тебе нельзя уставать.

Сестра вывезла свой столик и исчезла в коридоре – слышалось только тоненькое звяканье. Пробирки и трубочки звенели, как серебряные колокольчики.

Эми соскочила с постели и пошла в палату к друзьям. Кирк пил кока-колу, Феи уже не было.

– Решила вас навестить перед сном. Как ты себя чувствуешь, Брент?

– Спасибо, неплохо, – ответил Брент. – Вымолил у сестры Рэш еще укол. И стало гораздо легче.

Эми улыбнулась, и Брент попытался улыбнуться в ответ: такая добрая и дружеская улыбка была у Эми.

– Я рада, что тебе лучше. А Кирк тебя не очень мучает? Он ведь у нас колючий, как еж. Ты не обращай на него внимания.

– А ну-ка поди сюда. Ежовых рукавиц не хочешь попробовать? – пошутил Кирк.

Эми засмеялась и тряхнула головой, взметнув волну каштановых волос.

– А ты поймай меня. Да где тебе за мной угнаться! Видишь, Брент, Кирк ведь только говорит. А плохого ничего не делает. Под этой волчьей шкурой бьется сердце ягненка.

«Как это у них просто, – подумал Брент. – Шутят, смеются и никакой обиды. Настоящие друзья».

Точно прочитав его мысли, Эми сказала:

– Вот спина перестанет болеть, и ты будешь с нами шутить. Мы все здесь друзья.

– Кроме сестры Рэш, – добавил Кирк.

– Кроме сестры Рэш, – повторила Эми. – Хорошие новости, мальчики. Сестра брала у меня кровь. И представьте себе, крови у меня полно и сердце еще бьется, что бы ни говорили врачи.

– Везет же некоторым! Значит, ты еще числишься среди живых, чего я сказать про себя не могу.

– Я всегда удивляюсь, что у меня еще есть кровь. Когда меня сюда привезли, я думала, у меня и сосуды-то все пересохли.

– А что с тобой было? – спросил Брент.

– Вдруг горлом хлынула кровь. Родители привезли меня сюда, тут мне сделали переливание. Это было месяц назад. Теперь я чувствую себя гораздо лучше. Я сама во всем виновата, Брент. Этой весной я так переутомилась, что у меня начался не то мононуклеоз, не то еще что-то. Я играла дочку в «Стеклянном зверинце»[3] Мы репетировали каждый вечер, а потом я допоздна сидела с уроками. Я совсем выбилась из сил, но мне очень нравилась моя роль, и я не хотела от нее отказываться. Было так интересно, что я и думать забыла о здоровье. А теперь заставляю себя о нем не думать. Мама все время говорила мне, чтобы я пожалела себя. Вид у меня был – краше в гроб кладут. Синячища вокруг глаз – вот какие! Я обещала маме хорошенько отдохнуть после спектакля, даже пойти к врачу. Хотя, конечно, ни к какому врачу не собиралась. Спектакль всем очень понравился. И вместо того чтобы сразу идти домой и лечь – я буквально валилась с ног от усталости, – я еще осталась на вечеринку. Хотелось со всеми отметить успех. Это было, конечно, глупо. Выпила я немного пива, и мне вдруг стало совсем худо. Наверное, я потеряла сознание. Потому что я вдруг упала. А все решили, что это от вина. Позвонили родителям. Они приехали и забрали меня. Я пыталась им что-то объяснить. Теперь-то смешно вспомнить. Мама сказала, что никак от меня этого не ожидала. Я ведь обещала ей сейчас же после спектакля идти домой. Я хотела что-то сказать, а тут как хлынет из горла кровь. Они меня и отвезли сюда. Тут стали каждый день делать анализы. Потом несколько переливаний. Мне, как видно, очень был нужен отдых, потому что сейчас я чувствую себя гораздо лучше. Никогда больше не буду столько на себя взваливать. От каких-то любимых занятий придется отказаться. Но вот вопрос – от каких? Мне все было интересно. Только для сна времени не хватало. Ну, я вас совсем заговорила. Тебе, Брент, тоже не мешает до обеда немножко поспать. Я стараюсь не пропускать мой дообеденный сон. Что поделаешь, приказ врача. А ты, Брент, стал заметно лучше выглядеть.

– Спасибо, Эми. Как интересно ты рассказывала о себе. Иди теперь, отдыхай. А если тебе еще будет нужна кровь, скажи мне, у меня много.

– Какая я счастливая! Многие могут позавидовать. Судьба свела меня с двумя такими рыцарями. До свидания, Кирк и Брент.

Эми повернулась и ушла.

Нет, здесь не так уж и плохо, подумалось Бренту. И это все благодаря Эми и Кирку. Даже спина стала болеть меньше.

ГЛАВА IV

Опять сели втроем играть в покер[4] Брент явно пошел на поправку. Спина почти не болела; убрали резиновую трубку, через которую его кормили – он был в больнице уже неделю. Брент лежал на боку, держа в руке карты, Кирк сидел рядом в кресле-каталке, Эми устроилась в ногах на кровати Брента.

Бренту было очень хорошо с друзьями. Пожалуй, таких друзей у него никогда не было. С ними он не чувствовал ни раздражения, ни скованности, шутил так же весело, как они. Может, потому, что в больнице так мало радостей.

– Две двойки, – положила Эми карты на тумбочку и придвинула к себе три салфетки. Возле нее лежала уже целая горка таких салфеток, каждая изображала собой банкноту в сто долларов. – За эту неделю я выиграла четырнадцать тысяч долларов. Нет, покер мне явно нравится, – продолжала Эми, тряхнув головой, длинные каштановые волосы рассыпались по плечам. – Я, кажется, начинаю понимать эту игру.

– Дело не в понимании, – заметил Кирк. – Новичкам, как известно, везет. На их стороне бог.

– А вот и нет, – возразила Эми, – думать надо, когда играешь. Давайте сдадим по семь карт, пики пусть будут джокерами. И посмотрим, кто выиграет.

– Ого! – воскликнул Кирк. – В тебе, я вижу, проснулся настоящий игрок. Поезжай-ка в Лас-Вегас. Там умеют вести большую игру.

– По-моему, Эми не такой уж новичок в картах. Но старается это не показывать. Чтобы нас легче обыграть. Не будь я миллионером, я бы уже стал волноваться.

Эми засмеялась. Какой нежный у нее смех!

– Должен признаться, я банкрот, – сказал Кирк. – Задолжал этой акуле уже девять тысяч. Остался без гроша после первой же партии. Придется идти просить милостыню.

– Извини, Кирк, но я не согласна получать долги центами[5] Ну, мальчики, играем или нет? – спросила Эми, тасуя карты.

– Не ссудит ли мне эту сумму сестрица Рэш? Она так нежно сегодня на меня смотрела.

– Совсем как на очковую змею, – уточнил Брент.

– Я придумала, мальчики. Будете погашать свой долг ежемесячными взносами.

– Слава богу! У нашей акулы золотое сердечко! – воскликнул Брент.

– А мне что-то уже надоело играть на деньги. Давайте на что-нибудь другое. Хотя бы на стриптиз, – предложил Кирк.

– Вот, Брент, наглядный пример того, как активно зло в этом мире, – сказала Эми. – Начали с невинных грошовых ставок, и на тебе – уже стриптиз.

– Я буду в самом невыгодном положении, – сказал Брент. – У меня всего одна одежка, и та на спине распахнута.

– Ничего, простыня тоже в счет, – успокоил его Кирк.

– Я возражаю. Придумайте что-нибудь еще. Ну кто в здравом уме согласится играть на такие ставки с двумя глупыми мальчишками? Во всяком случае, не я.

– А что скажет сестрица Рэш, увидев, как мы играем в покер в чем мать родила?

– Детки, – скажет, – сейчас же оденьтесь. Вы простудитесь, и у вас будет насморк, – очень похоже передразнил Кирк сестру Рэш.