Бег на трех ногах - Чарльз Кроуфорд

Брент стер очередной рисунок и начал сначала. Уже в третий раз.

– А, это кажется мои блудные родители! – вдруг воскликнул Кирк.

– Здравствуй, Кирк, – защебетала миссис Хьюз, – ты чудесно выглядишь!

– Спасибо, мама. Я и чувствую себя неплохо. А как поживает рекламный босс номер один и лучшая домохозяйка Главной улицы?

– У нас все чудесно! Прости, что мы так долго не были у тебя. Отец страшно занят, а мне и передохнуть некогда.

– Мы сейчас едем к Бекстерам в гости. И по дороге решили заглянуть к тебе, – вставил отец.

– Чувствительно вам благодарен. А то я уже стал забывать, как выглядят мои родители.

– Да ну тебя, Кирк! – рассмеялась миссис Хьюз. – Неужели мы так давно у тебя не были?

– Да нет, я шучу. Надо же немножко вас подразнить.

– Как у тебя дела, Кирк? – спросил отец.

– По-моему, прекрасно. От скуки пока не умер. Даже напротив, мы тут последнее время все веселимся. Каких только номеров не откалываем! Шутка ли жить взаперти до конца дней. А что у вас новенького?

– Врач сказал, что тебе осталось здесь лежать всего один месяц, – утешила Кирка миссис Хьюз.

– Всего один месяц! Вот это здорово, черт побери!

– Нечего чертыхаться, Кирк, – заметил мистер Хьюз.

– А по-твоему, я должен прыгать от радости?

Брент убрал свой рисунок и взял книгу, которую начал читать утром. Ему было неудобно подслушивать чужой разговор, да и не хотелось показывать родителям Кирка рисунок.

– Нельзя, Кирк, потакать своим прихотям. Курс лечения еще не окончен. Ты должен примириться с этим.

– Ладно, мать, кончай эту волынку. Нашла время читать нотации.

– Ну, хорошо, хорошо, прости меня, Кирк. Я понимаю, ты огорчен.

– Мы пришли к тебе, чтобы обсудить еще одну вещь, – сказал мистер Хьюз.

– Надеюсь, эта ваша бомба меня не доконает?

– Какие глупости! Я уверен, ты будешь благодарить нас.

– Ого! Начало многообещающее! Ну, выкладывайте, что вы еще для меня приготовили?

– Мы с матерью, Кирк, говорили с директором твоей школы. Он считает, что тебе не стоит осенью туда возвращаться.

– Нет, ты это серьезно? – перебил отца Кирк.

– Разумеется. Он говорит, что твое поведение…

– Слушай, отец, мне наплевать, что он говорит, раз я там больше не появлюсь. Клянусь, худшей психушки я еще не видывал.

– Школа была неплохая, Кирк, – вмешалась миссис Хьюз, – и ты это прекрасно знаешь. – Мы пытались уговорить директора. Но он был непреклонен. Слишком много на тебя жалоб. Я уверена, что он несправедлив, но…

– Я очень этому рад. Мне лучше проглотить костыль, чем вернуться туда. Слышишь, Брент? – повернулся Кирк к другу. – Похоже, я буду учиться с тобой в городской школе.

– Подожди, не спеши, – прервал его отец. – Мы именно это и хотели с тобой обсудить.

– А что тут обсуждать?

– Твоя мать, я и директор школы, мы все трое считаем, что тебе нужна более строгая дисциплина, чем в городской школе.

– Это еще почему? Городская школа мне нравится. Стойте, стойте! Вы что-то против меня задумали!

– Ничего не задумали. Просто мы считаем, что тебе нужна школа с более строгой дисциплиной, – миссис Хьюз пришла на помощь мужу.

– И мы нашли такую школу. Школа прекрасная. Осенью ты поедешь туда учиться. Мы с матерью возлагаем на тебя самые большие надежды. Мы уверены, там ты будешь одним из первых. Учителя там прекрасные. И кроме того, важно просто переменить обстановку.

– Что же это за школа? – спросил Кирк.

– Военное училище «Нью-Петфорд». Отзывы о нем самые лучшие. Верни Стаймен устроил туда своего сына, и тот в восторге.

– Очень рад за него. А что это школа-пансион?

– Да, – ответила мать. – Ну разве это не прекрасно? Правда ведь это прекрасно? Школа оборудована по последнему слову. И ты сможешь полностью использовать все, что в ней есть.

Брент никак не мог сосредоточиться. Читал и перечитывал одну и ту же строку десять раз. Он помимо воли слушал разговор Кирка с родителями.

– А как насчет моего собственного мнения? Или оно никого не волнует?

– Послушай, Кирк, нам ведь не из чего особенно выбирать. Ты можешь думать, что хочешь, но мы с матерью действительно готовы сделать для тебя все. Только бы это было тебе на пользу.

– А откуда вы знаете, что мне на пользу, а что нет? Нашли еще одно заведение для отщепенцев и рады. А почему бы вам просто не аннулировать факт моего рождения? Тогда у вас вообще не будет никаких забот.

– Послушай, Кирк, – опять начал отец, – для тебя сейчас не так-то легко найти школу. Хорошо хоть удалось пристроить в «Нью-Петфорд». Это действительно прекрасная школа.

– Не школа, я уверен, а дерьмо.

– Кирк, не смей выражаться в присутствии матери.

– Не выражаться в присутствии матери? А что, у нее покраснеют уши? Я ведь твой сын, а яблоко от яблони не далеко падает.

– Перестань сейчас же дерзить! – завопил мистер Хьюз.

– Я же тебе говорила, что он ничего не поймет, – вмешалась миссис Хьюз. – Он не в состоянии оценить…

– О, прости, мамочка, приношу мои глубочайшие извинения. А позволено мне будет заехать домой на часок, собрать мои жалкие пожитки? Или я отсюда прямиком проследую в новую школу? Мне бы не хотелось причинять тебе неудобства.

– Да помолчи ты, Кирк. Мы с матерью ожидали, что ты будешь нам благодарен…

– Сказать честно, папочка, когда я начинаю сравнивать дрянную школьную еду, неуютное общежитие, утренние маршировки на плацу с тем, что меня ожидает дома, я все меньше огорчаюсь. Спасибо вам за посещение и добрые вести.

– Кирк, но я правда стараюсь… – начала было мать.

– Ладно, хватит, – сказал Кирк. – Езжайте в гости, а то опоздаете.

– Послушай, Кирк, – заговорил опять отец. – Я знаю, какие в больнице расходы, но все-таки… вот тебе двадцать долларов, вдруг понадобится на что-нибудь.

– Старая песенка о том, как отец от сына откупался. Спасибо, папочка. Может, приобрести походную сумку с кухонными принадлежностями на случай войны?

– Мы скоро опять приедем, – сказала миссис Хьюз.

– Лет, этак, через двести.

– Кирк, но мы правда очень обеспокоены твоей судьбой.

– Когда я на приличном расстоянии. Ну, уходите, прошу вас.

Родители Кирка ушли. Брент оторвался от книги и посмотрел им вслед. У него с родителями были совсем другие отношения. Сколько вместе проведено счастливых часов, а летние каникулы в Мэне? Надо будет обязательно пригласить Кирка к себе.

Через несколько минут пришла Эми.

– Я так и не смогла уснуть. В больнице тоже не очень-то спокойно. Это, Кирк, твои родители ожидают лифта?

– Да, они. Отбыли очередную родительскую повинность. Эми села в ногах у Брента.

– Так нельзя к родителям относиться, – сказала она. – Ты что, действительно очень плохо вел себя дома? Почему они так на тебя сердиты?

– Не так уж и плохо. Но ведь дело не в этом. Что для меня хорошо, то для них всегда хуже некуда. Я ведь первый раз напился, когда мне было всего шесть лет, – засмеялся Кирк.

– Ты шутишь, – не поверил Брент.

– Нисколько. Еще как напился. Матушка устроила мне такую головомойку, что я до сих пор помню. Они ведь, по-моему, и тогда уже не очень-то меня любили.

– Как же это случилось? – спросила Эми. – Наверное, интересная история.

– Мы были тогда просто очень глупые, несмышленые мальчишки. У меня был дружок, звали его Майк. Мы играли у него во дворе. Был август, солнце уже садилось. Мы переиграли во все игры, и стало нам очень скучно.

– Что же вы сделали?

– Пошли к Майку в гараж и нашли там старый давильный пресс. Так мы тогда решили. Но теперь, я думаю, это был навозоразбрасыватель. Майк мне и говорит: «Знаешь что, Кирк, давай сделаем вино!» «Давай!» – обрадовался я. Через дорогу от нас жили две старухи, у них в саду была беседка, вся увитая виноградом. В темной зелени висело, наверное, миллион тяжелых матовых гроздьев. Взяли мы две корзинки, залезли к ним в сад и начали как сумасшедшие рвать эти гроздья. Мы очень боялись, что старые чертовки увидят нас, позвонят в полицию и нас посадят в тюрьму. Виноград еще был незрелый, но ведь без винограда вина не сделаешь. А мы решили во что бы то ни стало употребить в дело этот пресс, даже себе на погибель. И мы таки чуть не погибли. Ну, в общем, набрали мы полные корзинки винограда, перетащили их через дорогу, вытянули из гаража этот чертов пресс и высыпали в него виноград. Тут к нам подошла маленькая девочка лет четырех, наша соседка, по имени Салли. «Что вы делаете?» – спрашивает она. А мы ей так это небрежно: «Не видишь разве? Вино!» «И я хочу! И я хочу!» – запрыгала она. Нам пришлось взять ее в компанию, а то еще пойдет наябедничает. Майк, скорее всего, по телеку видел, как делают вино, во всяком случае, распоряжался он. Сняли мы ботинки с носками и начали давить ногами виноград. Насколько помню, ноги наши чистотой не отличались, а виноград был совсем зеленый, со всякими букашками и муравьями. Словом, месиво получилось не очень-то аппетитное. Майк поставил под пресс большой кувшин, и скоро туда потекла коричневая жижа. Мы очень обрадовались, а Салли даже завизжала от восторга, так что Майк на нее прикрикнул. Мы вообще-то не играли с соседскими девчонками. Наконец нам надоело топтать виноград, но кувшин, уже наполнился. Майк побежал в дом и принес три стакана. Хлебнули мы этой гадости, так у нас даже рот свело. Не знаю, как мы тут же не отдали концы. Ничего отвратительней я никогда больше не пробовал. А уж поверьте моему слову, я немало отведал на своем веку всякой дряни.