Мириады звездных дней - Наталия Серебрякова

Архангел, схватив меня за плечи, развернул, усаживая так, чтобы мои ноги свисали у него сбоку и взяв рукой за подбородок, безжалостно и внимательно глядя в мои глаза, второй стал подносить ко рту ягоду!

И в этот момент замигало окно вызова, отвлекая мучителя от меня! И прежде чем он его принял, древний тип чертыхнувшись, встал вместе со мной с кресла, усадил в него одну меня и став немного отдаль, отвернул экран.

— Милый, — сразу послышался звонкий женский голосок, — Ты так давно в плаванье, и мы с твоей мамой уже соскучились! — защебетала она приторно — слащавым голоском, — Вот даже меню составляем к твоему приезду!

Ноздри архангела внезапно гневно раздулись, а темно-синие глаза вспыхнули небесным огнем. Скрестив руки на груди, он зло сказал:

— Я тебе не милый — это, во-первых! А во-вторых, — зарычал он так что даже я вздрогнула, — Быстро собрала манатки и пшла вон из поместья моей матери! Это последнее предупреждение! Больше я не намерен с тобой разговаривать и темболее видеть не хочу!

— Натаниэль! — внезапно зарыдала дама с экрана, которую я не могла видеть, только слышать, — Я не могу жить без тебя! Прошу, дай еще шанс! Я тебе много раз объясняла, что это было спонтанно, он пришел в гости и мы пока ждали твоего возвращения — напились! И оно как-то само собой получилось! Я тебе клянусь, что…

Он не дал ей договорить, быстро поднося руку к экрану и нажимая на отключение, напоследок зло рявкнул:

— Я все сказал! — и сбросив вызов, резко повернул лицо ко мне.

Он был настолько зол, что я, от испуга расширив глаза, немигающе уставилась на него и неосознанно сжалась, стараясь стать как можно меньше, незаметнее…

Быстро подойдя, он схватил мое бренное тело, которое от страха уже начало потряхивать и вновь усадил к себе на колени.

— Это моя бывшая, — беря с подноса новый фрукт и поднося его мне к губам, тихо заявил он, — Наш союз расторгнут четыре года назад, но эта… — и он замолчал, подбирая слова и в этот момент надавил ягодой на мои уста, заставляя их раскрыться, так как я их с усилием сжала, — У нее раз в году бывает обострение, и каждый раз Холориэлла пытается восстановить наши отношения…

— Зачем Вы мне это говорите?! — зло сказала я, схватив ягоду губами и выплевывая ее на пол.

— Что бы ты знала! — как-то угрожающе спокойно заявил он, — И с тех пор я нахожусь в целибате…и женщины у меня давно не было…

Вновь отрывая одну из ягод, поднес ее к моему рту, внимательно наблюдая за моей реакцией.

Я видела в его глазах угрозу, но меня это все тоже дико бесило. Не могу я быть послушной! Не смогу вынести все эти пытки! Привыкшая что меня опекают, оберегают, поклоняются, мне сложно ощущать себя жертвой произвола! Да пусть лучше убьет, чем терпеть такое отношение!

Зло схватив ягоду, вцепилась зубами в его пальцы, прокусывая клыком толстую кожу, было ощущение что прокусила не палец, а дубленную кожу животного, настолько она была плотной.

И легкая струйка крови потекла с прокушенной раны по пальцу, огромной каплей падая мне на белое платье, окропляя его кровью!

Осознав, что сделала, разняла зубы и отшатнувшись испуганно уставилась в его сверкающие предгрозовым небом глаза, в которых мерцающие звезды, стали собираться в середине глаза, образуя большую серебряную звезду.

Угрожающе глядя в мои широко распахнутые глаза, он нажал на экран и послышался щелчок блокировки входного блока в рубку.

— Я предупреждал… — невозмутимо заявил он, резко хватая меня за плечи и разворачивая лицом к себе так что я, восседав на нем уперлась коленями по сторонам его бедер в кресло.

Упершись руками ему в грудь, я попыталась соскочить с него, но он, резко положив левую руку на плече и слегка надавив удержал меня, правой расстегивая ширинку. Взвившись я со всей силы заколотила ему в грудь руками, в этот момент пытаясь встать. Древний тип, рыкнув, схватил меня под мышки и резко усадил на свой возбужденный и как мне от страха показалось огромный орган, причиняя невыносимую боль, которая потоком разлилась по всему телу, сводя мышцы и заставляя жгучие слезы пролиться из моих глаз, разрывая на части, вторгся в самые недра моего лона.

Вскрикнув я сильнее заколотила его руками, которые в мгновение были пойманы и заведены за спину и сжаты запястьями друг к другу одной его огромной рукой.

Он не двигался, нет, он бесстрастно наблюдал за моими попытками вырваться, вскочить.

— Любое, — спокойно проговорил он, слегка отстраняясь чтобы вновь проникнуть в меня, — Неповиновение, — вновь толчок, более сильный, проникающий все глубже и глубже, причиняющий боль там, внутри, — Карается… — и его движения ускорились, все вторгаясь и вторгаясь в меня, безжалостно, беспощадно причиняя боль.

Всхлипнув, я, понимая безвыходность положения, обреченно обмякла и слегка отклонившись назад, поддерживаемая его рукой, устремила безжизненный взор в потолок.

— А говорят, что землянки страстные, — без эмоционально кинул он мне шпильку, не переставая двигаться, — Но что-то я сомневаюсь, — все больше нагнетая и зля меня продолжил он.

Это урод еще смеет меня в чем-то упрекать?! Страсть ему подавай? Ах ты древняя тварь! Да чтобы ты издох!

И я вспылила! Словно сорвавшись с цепи. В ушах от злости зашумело, пульс ускорился настолько, казалось, что сердце сейчас выпрыгнет из груди! Дико взвыв я со всей силы рванула руки, пытаясь их освободить, но он их сжал еще крепче и тогда я просто размахнулась головой чтобы ударить ему в нос, как учил отец… Но в этот момент он отклонился, откидывая и укладывая голову на кресло. А на его губах заиграла улыбка.

— Глупышка, — сказал он и со стоном излился в меня. Я чувствовала в себе его пульсирующую плоть извергающую семя.

Дикая обида и боль разрывали мое тело и льющиеся потоком слезы, орошали мое лицо и большими хрустальными каплями падали на его темно-зеленый военный китель.

Отпустив мои руки, которые словно ватные опустились по сторонам и быстро застегнув свою ширинку, архангел спокойно поднялся с кресла вместе со мной, и взял на руки, без эмоционально смотрящую в пространство, чтобы подойти к тайной двери и набрав код внести меня в отливающую синевой, ванную комнату.

Поставив на пол, на подрагивающие и слегка подгибающиеся ноги, обхватил за талию придерживая и возвышаясь надо мной на две головы, рванул единственное мое покрытие, послышался дикий треск и белое платье опустилось у