Семь чудес и временной разлом - Питер Леранжис

– Уничтожено?! – ужаснулся Касс. – Зачем кому-то надобилось уничтожать медицинское оборудование?!

– Масса умны, но подчас недальновидны, – ответил брат Асклепиус. – В ходе освобождения они не смогли вовремя определить, что это здание является госпиталем.

– Не было никакого освобождения! – возмутился Касс. – Это было нападение! Профессор Бегад говорил, что эти приступы убьют нас, если их не предотвращать! Вы что, совсем ничего не можете сделать?

– О-о-оргх… – простонал Марко, сжимая и разжимая кулаки.

– Сильный юноша. Упрямый, – сказал Асклепиус. – Я могу вколоть ему обезболивающее. Могу задействовать все, что в моих силах, чтобы сохранить ему жизнь, но без должных ресурсов мои возможности ограниченны. Может, кому-то из сотрудников Караи известно о спрятанном где-то запасе лекарств на чрезвычайный случай. Это ведь они построили этот госпиталь. Но без необходимого оборудования это все, на что я способен.

– Позови повстанцев, Джек, – попросил Касс. – Тем супергромким свистом, как показала Нирвана. С пальцами во рту.

– Я не знаю как, – ответил я. – Я думал, ты умеешь.

Касс помотал головой. Мы оба посмотрели на брата Асклепиуса, но тот лишь беспомощно пожал плечами.

Я оглянулся на Торквина, но он успел уйти из палаты. Я заметил его из окна – он вышагивал взад-вперед у границы джунглей.

Открыв окно, я крикнул:

– Торквин! Нам нужны ребята из Караи!

Он повернулся ко мне. Его глаза сверкали, лицо блестело от пота, и на секунду я решил, что у него тоже случился приступ. Посмотрев на меня, он произнес что-то сдавленным визгливым тоном, но я не разобрал ни слова.

– Ты говорил по-английски? – крикнул Касс.

– О-о… да… прошу прощения, – отозвался Торквин.

– «Прошу прощения»? – переспросил Касс. – Мне не послышалось, ты только что сказал…

– Ребята из Караи, Торквин! – заорал я. – Ты можешь свистнуть их?

Торквин встряхнулся, показал мне толстый большой палец, повернулся к деревьям и сунул два пальца в рот.

Раздался тоненький, едва различимый свист, больше похожий на выдох.

– Ну здорово, – покачал головой Касс. – Он конкретно не в себе. Так они нас никогда не услышат.

– Слушай, ему повезло, что он вообще жив. Дай ему шанс. Повстанцы присматривают за нами. Они его услышат. – Я повернулся к брату Асклепиусу. Он ставил Марко капельницу с каким-то раствором. Судя по биканью подключенных к нему мониторов, Марко был стабилен.

Мы с Кассом оба облегченно вздохнули. На время.

– Ладно, давай же, Торквин… – пробормотал Касс, поглядывая в сторону окна.

Снаружи, отразившись от стен, раздался громкий свист, повторяющий мелодию «С днем рожденья тебя». Торквин в окне широко нам улыбнулся.

Брат Асклепиус отвернулся от Марко и вытер пот со лба:

– Что ж, по крайней мере я смог выиграть нам немного времени.

Касс вымученно улыбнулся:

– Слава богу, что существует клятва Гипокритика.

– Гиппократа, – мягко поправил Асклепиус. – В честь древнего целителя Гиппократа.

– Так и знал, что он произнес неправильно, – сказал Касс.

Я взял Касса за руку и потянул из палаты на балкон, откуда был виден весь вестибюль. Там я сел на ковер и достал мамину записку:

– Давай разберемся с этим, пока все равно ждем? Вдруг нам это понадобится.

Касс плюхнулся рядом, и я развернул лист бумаги:

Я прямо чувствовал, как Касс пытается сконцентрироваться.

– Она придумала это на пляже, когда вокруг нее столько всего происходило? – запоздало изумился он.

– Мы начали говорить, но Димитриос нас заметил, – объяснил я. – Видимо, она писала это, когда они уводили Элоизу.

Касс уставился на записку:

– А нельзя было написать нормальные слова?

– Что, если бы кто-нибудь ее перехватил? – возразил я. – Тогда бы маму раскрыли. Она суперумная и супербыстрая. Но и ты такой, Мальчик Шифр. Есть идеи?

– Ладно… – Касс, прищурившись, всмотрелся в записку. – Вижу строчки букв…

– Это я тоже вижу.

– Кроме последней строчки. Она заканчивается «14», а это число.

Я посмотрел на него:

– И что?

– А то, – ответил Касс, – что «14» может быть своего рода ключом ко всему сообщению. К примеру, «возьми каждую четырнадцатую букву».

– Я найду ручку. – Я бегом вернулся в палату и схватил со столика ручку. Заодно посмотрел на грудь Марко.

Вдох, выдох. Вдох, выдох.

Хорошо.

Так же бегом вернувшись на балкон, я приступил к работе: пронумеровал все буквы и обвел четырнадцатые по счету:

– «ЯГ»? – спросил я. – Что-то сомневаюсь.

– М-да, не то, – согласился Касс. – Ладно. Так. Может, это шифр с подменой букв? Когда написанные буквы на самом деле означают другие?

– Как в том твоем послании в трапезбюле, когда я только прибыл на остров, – вспомнил я.

– Оннеми, – Касс зачиркал ручкой по бумаге. – Прежде всего нужно пронумеровать буквы алфавита.

Он показал мне написанное:

– Теперь еще раз взглянем на шифр, – продолжил Касс. – Думаю, все-таки «14» – это ключ. Вроде «замените каждую букву сообщения той, что будет через четырнадцать букв от этой».

Я кивнул:

– То есть если мы видим «А», переходим на четырнадцатую букву после «А» и заменяем на «Н». Которая пятнадцатая.

– Ага, – подтвердил Касс. – Получается, все «А» меняются на «Н», «Б» на «О», «В» на «П»…

– А «С» будет «Я», – подхватил я. – А дальше что?

– Начинай с начала, – ответил Касс. – С первой буквы алфавита. Тогда «Т» будет «А», «У» – это «Б» и так далее.

– Понял.

– Хорошо. Следующий шаг – переписать алфавит, а снизу подписать, на какие буквы меняются те, что в шифре. Так будет проще.

Сверяясь с записями Касса, я записал следующее:

– Огниб! – воскликнул Касс. – Теперь расшифруем сообщение.

Ошибиться мне не хотелось. Я быстро переписал мамино сообщение и заменил каждую букву с помощью нашего ключа:

– Ага! – Касс выхватил лист у меня из рук. Но взглянув на написанное, он понурился: – Э-э, или нет…

Будто в ответ Марко хрипло застонал.

– Даже будучи в коме, он дает нам знать, что мы тупим, – вздохнул Касс.

– Может, отсчитывать надо было не вперед, а назад? – предположил я.

Касс помотал головой:

– Все равно выходит тарабарщина.

– Может, мы чего-то не замечаем?.. – Я раскрыл лист и тихо прочел получившееся: – Нирв ан аотд алам…

– Стой… – встрепенулся Касс. – Прочти еще раз, но без пауз.

– Нирванаотдалам… – начал я.

– Стоп! – Касс выхватил лист и поднес к глазам, чтобы лучше видеть. – Ты произнес «Нирвана». Вот же оно, ясно как день! «Нирвана отдала мне…»

Мой пульс ускорился:

– Нирвана отдала мне… лиса?

– «Эль», «и», «эс»… – озвучил Касс. – У твоей мамы проблемы с падежами?

– Нет, Касс, – возразил я. – Посмотри на конец сообщения. После «сейчас» опять идет непонятное «уврк». Как бы ты ни менял буквы, смысла не прибавляется.

– Может, здесь еще один шифр?..

Я внимательно всмотрелся в буквы:

– «Л-И-С», «У-В-Р-К»… может, это сокращения?

– Чего? – спросил Касс.

– «Л-И-С», – повторил я. – Вдруг это «локулус исцеления»?

Касс едва не взлетел к потолку:

– «Нирвана отдала мне локулус исцеления»!

– «У-В-Р-К»… – пробормотал я.

– Перед «у» идет «сейчас» – может, это не часть сокращения, а предлог? – сказал Касс. – «Сейчас у»?

– Да! – У меня задрожали пальцы. – Получается «Нирвана отдала мне локулус исцеления, сейчас у»… у «ВРК»… Что такое «ВРК»?

Касс в возбуждении закружил по балкону:

– Великий ребус-картинка? Виртуальной реальности квадрат?

– Виктория Раунд Кафл? – подхватил я. – Виргиния Роял Квин…

– ВРК… это ведь должно быть какое-то имя, так? Винни. Виктория. Вергил.

– Точно! – воскликнул я.

– Вергил? – удивился Касс.

– Виктория, – ответил я.

– Мы знаем кого-то по имени Виктория? – растерялся Касс.

– Почти. – Я сунул записку в задний карман. – Мы знаем кое-кого по имени Виктор Рафаэль Квинонес.

Глава 6

Лицом к лицу

– Торквин, где осколки? – закричал я, выбегая из дверей госпиталя.

Торквин повернулся. Из-за полуденной жары его обгоревшая кожа блестела от пота. На одной руке краснел большой округлый ожог, скорее всего от плевка виззита. Он тупо уставился на меня:

– А?

– Ты в порядке, здоровяк? – спросил Касс, обеспокоенно всматриваясь в него. – Ты знаешь, у одного из моих приемных родителей был диабет. Когда уровень сахара в их крови становился слишком низким, они вели себя так же, как ты…

– Мне так много нужно вам сказать… – прохрипел Торквин.