Скрип - Наталья Иртенина

– У него на следующей неделе рейс ТУ-134 Москва – Хабаровск. В районе Ангары должно сработать. Автоматическое включение тормозного двигателя с блокировкой переключателя.

Ему отвечал другой голос:

– Неплохой кусок отхватил. Он у начальства на высоком счету. И премию каждый раз оттяпывает.

– А ты не завидуй. Работать надо, а не на чужие куски рот разевать. Как там дела с терактом в автобусе, фотороботы сработаны?

– Это утрешний взрыв-то? Готовы портреты. В жизни не видел таких тупых рож. А куда деваться: против свидетельских показаний не попрешь. И где только этих свидетелей отыскали? Завтра эти морды по всей столице висеть будут. Тэк-с. Гасанов Ринат Ахмедович, 1973 года рождения. Тамиров Алишер Бесланович, 1968 года рождения. Разыскиваются по подозрению в совершении террористического акта… ну и так далее. Так что органы работой обеспечены.

– С этими терактами будет теперь заваруха. Те еще мудрецы в Управлении сидят. Зачем надо народ зря полошить – чтоб все еще сильнее от страха тряслись?

– А чтоб не скучно жилось. А то все несчастные случаи, да техногенные катастрофы. Сплошное неисправное оборудование и утечка газа… Надо же и сознательного элемента добавить.

– Ладно, в общем понял, да? Даешь по всем спецгруппам экстренную информацию. И чтоб до каждого довели, под расписку…

Я слушал весь разговор, затаив дыхание. Уже во второй раз за сутки я каким-то образом оказывался посвященным в планы неведомого Управления, развернувшего крупномасштабную убойную кампанию против мирного населения. Меня начало трясти мелкой дрожью, я расслабленно опустился на стул, не в силах стоять, в носу что-то защекотало. Не выдержав, я чихнул прямо в трубку и замер. Разговор тут же прервался, послышались короткие гудки. Я быстро положил трубку на место, чертыхаясь.

Но как же я сумел вклиниться в их разговор, если и пальцем не притронулся к диску телефона? Только если они зачем-то подсоединились к моему номеру. И значит, они знают обо мне. А теперь им известно, что я подслушивал их. Я понял, что, пока не поздно, надо бежать в милицию.

Но тут я спросил себя: а что мне вообще-то известно? Два случайных разговора, которые существуют только в моей голове, – вот и все мои доказательства. С таким багажом меня пошлют куда подальше, и будут правы. И тут в памяти всплыла фраза, услышанная в парке, на скамейке: «А не боитесь, спрашиваю, что сообщу о вашей распрекрасной организации куда следует? А они мне: где следует, там уже знают». Так. Спокойно. Значит, то, во что я имел несчастье вляпаться, – это политический заговор. Геноцид, только в скрытой форме…

Звонок. Я вздрогнул. Подошел и снял трубку. Как и в первый раз на меня обрушилась гулкая тишина телефонного эфира. Ждать пришлось недолго. Кто-то произнес, обращаясь явно не ко мне:

– Это он. Я засек его.

И сразу же в ухо мне полетели слова, произносимые каким-то хриплым, резким голосом и развязным тоном. Мне даже почудился запах перегара из трубки.

– Слушай сюда, придурок. Тебя мамочка не учила в детстве не встревать, куда не надо? Или ты, падла, не в курсе, что подслушивать нехорошо и за это можно схлопотать невзначай? Хочешь получить вне очереди место на кладбище?

Я промолчал – отвечать было нечего.

– Короче, ты меня понял. Еще раз засечем, считай, ты труп. Отбой.

Последнее слово, по-видимому, относилось не ко мне, потому что сказано было куда-то в сторону. После него зазвучали гудки. Не знаю, почему я не положил трубку сразу: теперь у меня было такое чувство, будто я всласть повалялся в выгребной яме.

Подонки. Мерзавцы. Я был сильно взбудоражен и не находил себе места, слоняясь из угла в угол. Позвонить на телефонную станцию, узнать, кто ко мне подключен? Завтра же позвоню из автомата – мой наверняка прослушивается. И еще надо предупредить… Черт, но я же не знаю, какой аэропорт и дата вылета, не говоря уже о времени. Я представил себе этот звонок доброжелателя: «В одном из самолетов ТУ-154 рейса Москва – Хабаровск неисправный тормозной двигатель. На следующей неделе в районе Ангары он создаст аварийную ситуацию. Прошу принять меры». Глупее не придумаешь. Кажется, они еще что-то говорили насчет троллейбуса послезавтра. Но сколько в Москве сотен троллейбусов? А взрывное устройство можно подложить и в самый последний момент.

Я ничего не могу сделать. Единственное – ждать. Пока меня вновь не сделают ненужным свидетелем бандитских сговоров…

Утром, приведя себя в боевую готовность, я спустился на улицу. Из автомата позвонил на АТС и попытался выяснить у грустного женского голоса, не подключен ли к моему телефону кто-нибудь и если да, то нельзя ли узнать, кто именно.

– Мы проверим ваш номер. Перезвоните завтра.

Я взмолился:

– Девушка! А пораньше? Мне очень, ну очень нужно. Дело идет о жизни и смерти.

– Так уж и о смерти? – недоверчиво переспросила телефонистка. – Вы что, хотите убить того, кто к вам подключился?

– Нет, это, кажется меня хотят убить. – Я не стал добавлять, что и ее участь, к сожалению, тоже находится под сомнением.

– Сочувствую. – В ее голосе прозвучали погребальные интонации. – Через час устроит?

– Премного благодарен.

Из автомата я направился к метро – покупать газету с объявлениями о работе. Передо мной парень в темных очках и со стрижкой ежиком расплатился за какой-то журнал. И я вдруг сообразил, что малый попадается мне на глаза уже во второй или третий за сегодня раз. Я от природы вообще подозрителен, а тут мои подозрения имели под собой достаточно оснований, чтобы я перестал сомневаться – за мной установили слежку. Хотя ее непрофессионализм был бы очевиден и для младенца. Я даже огорчился, что мои потенциальные противники принимают меня за полного идиота.

От того, что я вдруг стал кому-то врагом, мое чувство собственного достоинства возросло до небывалых размеров. Я ощутил свою значительность и уже почти что гордился собой – тем, что в одиночку бросаю вызов могущественному преступному клану террористов-диверсантов. Я чувствовал себя Джеймсом Бондом, Робин Гудом и комиссаром Каттани одновременно. Останавливая взгляды на прохожих, я молча обещал им, что спасу их. Я уже забыл о том, что еще вчера был призраком, фантомом, – сейчас не было никаких сомнений в том, что я есть. И убедительнейшим доказательством тому явилась установленная за мной слежка.

Ровно через час я снова позвонил на телефонную станцию и узнал, что к моему номеру никто и не думал подключаться, так что я могу быть совершенно спокоен на этот счет.

– Девушка, вы уверены? Ошибки быть не может?

– Молодой человек, я уверена в этом так же, как и в том, что вы задаете дурацкие вопросы.