Упущенный шанс Сталина - Михаил Мельтюхов

После Первой мировой войны Англия18 утратила роль мирового экономического и финансового центра, из кредитора превратилась в должника США. Внутри Британской империи ощутимо возросла экономическая роль доминионов. Окончание войны стимулировало экономический бум за счет перехода на выпуск гражданской продукции. Однако уже к концу 1920 г. в английской экономике наметился спад, а в 1921-1923 гг. она существовала в условиях кризиса. Стабилизируя финансовую систему и стремясь возродить веру в устойчивость фунта стерлингов, Англия была вынуждена согласиться на жесткие условия выплаты военного долга США. К 1925 г. Англии удалось восстановить "золотой стандарт", что позволило сбалансировать бюджет, но привело к сокращению социальных программ и снизило конкурентоспособность английского экспорта. К 1928 г. мировая торговля превысила уровень 1913 г. на 24%, в то время как внешняя торговля Англии была все еще на 20% ниже довоенного уровня. Соответственно и доля Англии в мировом экспорте сократилась с 12,9% в 1924 г. до 10,9% в 1929 г., поскольку ее товары вытеснялись более дешевыми американскими. 1920-е гг. были для английской экономики периодом затяжной стагнации, что объяснялось ее устаревшей структурой. Лишь в 1929 г. был достигнут довоенный уровень промышленного производства.

Франции19 удалось завершить восстановительный период к середине 1920-х гг., использовав германские репарации. Восстановление северо-восточных департаментов страны стимулировало экономический бум, а на его основе происходила индустриализация промышленности, ее техническое обновление. Достигнув в 1924 г. довоенного уровня, французская экономика к 1930 г. превысила его на 40%. Однако доля Франции в мировом промышленном производстве снизилась с 7,2% в 1913 г. до 7% в 1928 г. Постоянное обесценивание франка до 1926 г. способствовало расширению внешней торговли, объем которой возрос с 14,9 млрд франков в 1912 г. до 18 млрд франков в 1929 г. В 1926-1929 гг. Франция имела бездефицитный бюджет, стабильную валюту, ввела в 1928 г. "золотой стандарт". Вместе с тем французская экономика характеризовалась относительно низким техническим уровнем промышленности, невысокой производительностью труда и степенью концентрации производства. Попытки расширить экономическое сотрудничество с Германией во второй половине 1920-х гг. натолкнулись на ряд экономических и политических препятствий и окончились безрезультатно. В итоге, хотя промышленное производство во Франции возросло с 1920 г. до 1929 г. на 77%, ее экономика значительно отставала от экономики США, Англии и Германии.

Потерпев поражение в Первой мировой войне, Германия20 оказалась в состоянии экономического краха. Территориальные потери, передача материальных ресурсов победителям в счет репараций, инфляция, политическая нестабильность вели к постоянному спаду промышленного производства. Доля Германии в мировом экспорте упала с 13% в 1913 г. до 5,8% в 1924 г. Правда, в условиях инфляции и финансовой реформы начала 1920-х гг. Германии удалось освободиться от 154 млрд внутреннего долга. Отсутствие механизма уплаты репараций вело к постоянным кризисам, которые под давлением Франции решались силой. Урегулирование проблемы репараций в плане Дауэса (1924 г.) позволило Германии получить необходимые инвестиции и на их основе модернизировать промышленность. К 1929 г. доля Германии в мировом экспорте возросла до 9,8%. Однако связанная репарациями и процентами по займам германская экономика была обречена на незначительную долю накоплений. До конца 1920-х Германии удавалось совмещать репарации, социальные выплаты и приемлемый уровень налогов, однако это равновесие было шатким из-за отсутствия финансовых резервов.

Экономическое положение Италии21 , которая практически сразу же после окончания войны оказалась охваченной кризисом 1919-1923 гг., было сложным. Лишь в середине 1920-х гг. экономика Италии вошла в полосу подъема, чему способствовали стабилизация лиры в 1926 г. при помощи американских займов и значительные льготы по условиям выплаты военного долга США. В целом объем промышленного производства Италии возрос за 1924-1929 гг. на 19%, а ее доля в мировой промышленной продукции увеличилась с 2,7% в 1913 г. до 3,3%. В 1930-е гг. на развитии экономики Италии сказывалась ограниченность сырьевых запасов страны, что делало ее зависимой от импорта. Для экономики характерен длительный застой, сменившийся военной конъюнктурой. Прирост промышленного производства за 1929-1938 гг. составил лишь 10%, а удельный вес Италии в общем объеме мировой продукции обрабатывающей промышленности в 1930-е гг. несколько сократился.

Япония22 довольно успешно использовала Первую мировую войну для своего экономического развития, увеличив на 25% свое национальное богатство. Ослабление конкуренции великих держав на Дальнем Востоке позволило японской промышленности развиваться за счет экспорта, но восстановление довоенной ситуации привело к спаду вследствие узости внутреннего рынка. В 1920-1923 гг. японская экономика переживала кризис, осложненный землетрясением в районе Токио. Вторая половина 1920-х гг. характеризовалась умеренным промышленным подъемом, сдерживавшимся узкой сырьевой базой Японии. Объем внешней торговли вырос незначительно, с 1,9 млрд иен в 1920 г. до 2,1 млрд иен в 1929 г. В целом японская экономика была еще недостаточно развита. Хотя объем промышленного производства и возрос за 1924-1930 гг. на 28%, в 1930 г. легкая промышленность давала 61,8% продукции, а удельный вес Японии в мировом производстве составил 2,5%.

Перед советским руководством23 после окончания Гражданской войны стояла насущная задача восстановления экономики и нормализации жизни в стране. Снятие экономической блокады в январе 1920 г. позволило начать экономические контакты с европейскими странами, но они так и не стали прочными, поскольку на их развитии сказывалась политическая конъюнктура. Невозможность получения инвестиций на Западе без уплаты дореволюционных долгов вынудила советское руководство принять идею экономической автаркии с опорой на собственные силы. Провозглашенная в 1921 г. новая экономическая политика позволила восстановить экономику, но поставила ряд трудноразрешимых проблем. Центральной из них была проблема баланса государственного и частного секторов экономики, который так и не был найден. Применение принципов НЭПа было достаточно избирательным, порождая проблему степени государственного управления экономикой. Сформировавшийся рынок в силу вышеуказанных причин оставался неразвитым и деформированным, сохраняя высокий уровень монополизации. Сохранение высокого уровня дефицитности товарного рынка порождало периодические кризисы в 1923, 1925, 1927-1928 гг., урегулирование которых неэкономическими средствами из-за стремления сохранить политическую стабильность подрывали развитие рынка. Будучи компромиссом, НЭП не мог не кончиться кризисом, но позволил нормализовать экономическое положение в стране после Гражданской войны. В целом восстановление промышленности затянулось до 1928 г. СССР за счет экспорта сырья импортировал промышленное оборудование. Ставка на иностранные концессии как на проводников новейших технологий в целом не оправдалась, хотя и позволила получить некоторые выгоды.

"Военная тревога" 1927 г. обнажила ряд внутренних противоречий советского общества, показав, что значительная часть населения не поддерживает власть, паника обострила дефицит и привела к срыву хлебозаготовок. Советское руководство убедилось, что имеющаяся оборонная промышленность и армия не позволяют вести масштабные военные операции. Соответственно начался период планомерной подготовки экономики и армии к войне, которая была, по мнению советского руководства, неизбежна. Но развитие ВПК и армии требовало решения крестьянского вопроса и достижения морально-политического единства общества. Низкая товарность сельского хозяйства стимулировала необходимость государственного контроля за хлебным рынком, который был практически монополизирован им к 1926-1927 гг. Экономическая отсталость, характерная для дореволюционной России, не только не была устранена в 1920-е гг., но, наоборот, усугублялась, что ставило под угрозу выполнение задачи возвращения СССР в клуб великих держав. Перед советским руководством стояла дилемма: либо страна вновь станет великой державой и усилит свое влияние в мире, для чего требуется коренная модернизация экономики, либо ей придется довольствоваться ролью региональной державы с перспективой дальнейшего ослабления своего влияния. Стремление быстро поднять экономический уровень страны вело к подготовке экономического скачка, который должен был завершить начатое в конце XIX в. создание индустриальной структуры экономики.

Проблема финансирования модернизации усугублялась отсутствием свободных капиталов, что требовало от СССР получения средств из-за границы или изыскания их внутри страны. Интеграция в капиталистическую экономику была для советского руководства совершенно неприемлема, поскольку ставила проблему сохранения командных высот в экономике, а тем самым и власти в стране. Оставался лишь один путь - опора на внутренние средства, что вело к усилению традиционного вмешательства государства в экономику, которое было единственной силой, способной осуществить аккумуляцию финансовых средств и их использование для модернизации промышленности. Убедившись на рубеже 1920-1930-х гг., что в международном плане у СССР нет серьезных проблем, советское руководство решилось на скачок. Кризис хлебозаготовок 1927-1928 гг., совпавший с подготовкой экономического скачка, обнажил проблему взаимосвязи дальнейшего развития сельского хозяйства при сохранении нэповских принципов и индустриализации. Осуществление форсированной индустриализации зависело от стабильного снабжения населения продовольствием, что требовало государственной монополии не только на хлебном рынке, как оказалось - явно недостаточной, но и во всем сельском хозяйстве. Эту проблему была призвана решить начавшаяся в 1929 г. коллективизация, которая резко подняла товарность сельского хозяйства за счет снижения жизненного уровня в деревне.