Нереальная реальность - Илья Стальнов

А дальше все пошло по обкатанному не раз на многих мирах и во многие эпохи сценарию. Новый диктатор быстро разделался с теми, кто привел его к власти, и от «сынов ночи» осталось одно воспоминание. За десять лет Звездоликий создал безжалостный, идеально отлаженный, с притершимися друг к другу шестеренками механизм.

Диктатуры бывают разные. Некоторые властители, правя железной рукой, заботятся о народном благе и преумножении богатств, о порядке и оставляют после смерти развитую, мощную державу. Другие, наоборот, вседозволенно и без оглядки грабят, сеют разор и разваливают все до основания. Кунан правил, чтобы править. Вся мощь государственного аппарата была подчинена ей – власти над телами и душами подданных. Во власти он видел мистику, она доставляла ему неземное блаженство. Как шли дела в государстве его особо не интересовало – шли они ни шатко, ни валко, ни хорошо, ни плохо, могло быть куда хуже, но и лучше тоже могло быть. Кунан был апатичен, его не слишком интересовали дела на его землях – до той поры, пока он не ощущал обостренным чутьем угрозу своей власти.

Ох, он умел пользоваться властью ради власти. Он достиг многого. Огромные толпы людей грызли в экстазе землю и катались в пыли по мановению его руки. Принародные казни врагов Звездоликого собирали громадные воодушевленные толпы. Он возродил древний вид казни, когда с приговоренными «работали» несколько дней подряд – сперва обрубали руку, перетягивали жгутом, на следующий день – вторую руку, потом поочередно ноги, если человек выживал, и, наконец, голову. На этих мероприятиях от зрителей не было отбоя.

Созданная им система действовала, меняя общество, люднй, их устремления и цели. Постепенно многие жители Джизентара перестали воспринимать как тягость обязательные исповеди «птенцам Дзу» – обличенным жреческим саном сотрудникам тайной полиции. Религиозные фанатики, считавшие Кунана прямым воплощением дыхания птицы Дзу, готовы были резать горло хоть себе, хоть кому по мановению его руки.

«Человек, что ты дышишь – благодари Звездоликого», – гласили плакаты на улицах. «Что ты ешь – благодари Звездоликого». И за все остальное тоже надо было благодарить именно его. И люди благодарили. Искренне благодарили его за все. Он обрел главную власть – власть над душой толпы.

Диктатора окружали хитрые умные негодяи, мечтавшие или забрать побольше власти, находясь поближе к престолу, или вскарабкаться на место хозяина. Время от времени разоблачалась очередная попытка государственного переворота, зачинателей, а заодно и ни в чем не повинных людей, предавали проклятию в храмах и пятидневным казням. На «супостатов» списывались все неурядицы и неудачи последних лет.

Экономическая система на Химендзе не укладывалась в простые рамки. В Это была хаотическая мешанина феодализма, капитализма, казарменного социализма. Благодаря высоким технологиям люди были сыты и одеты, за что обязаны были «благодарить Звездоликого». Будь ты хоть бродяга, хоть глава аэрокосмического концерна, перед Звездоликим ты – никто!

Но все шло не так гладко у Кунана. Что на Химендзе, что на Земле где-то четверть населения способна адекватно воспринимать окружающий мир и не поддаваться всеобщей истерии и настырной пропаганде. Так что во многих умах тлела ненависть. Крепло сопротивление в Джизентаре и провинциях. Была Лесная Федерация – там находили приют жители разрушенных городов, беглые от гнева Кунана. Постепенно в бескрайних лесах, в горах появлялись базы, оружейные предприятия, использующие современные технологии. Кунан воевал с ними, бомбил поселки и базы, выжигал джунгли и леса, поливал их ядовитыми веществами, но толку было мало. Противники осваивали все новые виды борьбы.

Звездоликий умел ненавидеть. Он ненавидел Лесную Федерацию. Ненавидел оппозицию. Ненавидел тех, кто не любил его. Но больше всего он ненавидел Звездное Содружество. И так же сильно он боялся его. Он прекрасно помнил, как наглые пришельцы пришли на Химендзу. Четыре мезонные бомбы, сброшенные на территорию Лесной Федерации и призванные превратить часть материка в стеклянистую радиоактивную пустыню, плюхнулись бесполезными болванками. А потом на Химендзу высадилась делегация Содружества. Кунан встретил ее в своем циклопическом дворце.

– Вы вошли в период вероятного самоуничтожения, – сообщил Инспектор, бывший главой этой делегации. – Галактическим законом ядерные взрывы отныне у вас запрещены. Ни одно ядерное устройство не взорвется больше на поверхности планеты.

Кунан расплылся в вежливой улыбке, которой, как заслонкой печи, была закрыта великая сжигающая, безумная ярость.

– Подчиняюсь, – произнес он, разведя руками.

Он понимал, что настали новые времена. И что придется считаться с новыми правилами. Чтобы бороться с теми, кто сильнее, нужно знать их слабые места. Не бывает, чтобы слабые места отсутствовали. И Звездоликий, мастер искать болевые точки и не меньший мастер потом бить по ним, надеялся выведать их. А еще он рассчитывал на везенье. Он знал, что ему повезет. Но тогда он еще не знал, что на планете скрывается склад древнего оружия невероятной разрушительной силы.

Нетрудно было предположить, что, заполучив Сокровище Дзу, Кунан походя посчитается с Лесной Федерацией, доделав то, что не доделали мезонные бомбы. А потом примется за Звездное Содружество. При этом он найдет немало союзников среди членов того же самого Содружества и наверняка втянет планеты в Галактическую войну. Конечно, можно было бы вторгнуться на Химендзу всеми силами звездных армад, но Галактический Закон запрещал это, а нарушать его не позволялось никому – это поставило бы под угрозу само существование самой системы безопасности в Галактике.

Лаврушин и Степан, развалившиеся в невероятно удобных, согревающих, тонизирующих, успокаивающих креслах, любовались панорамой Джизентара. Возникало ощущение, что стена отсутствует и можно шагнуть вперед, воспарить с гравитационным поясом над городом. Но это была мастерская иллюзия.

Гигантский город простирался далеко внизу. Фешенебельные кварталы серебряных и черных небоскребов соседствовали с кирпичными обшарпанными трущобами. Местами чернели проплешины развалин – результат объемных бомбежек времен переворотов и гражданских войн. Над городом нависала огромная, чем-то похожая на гору Арарат каменная масса трехкилометровой высоты здания – это было легендарное Святилище Дзу, память о погибшем семьдесят тысяч лет назад Звездном Союзе Грандаггора. Многие века строение использовали как неприступную крепость, потом как королевский дворец. После этого разместили главный Храм Дзу. Кунан, придя к власти, поселился там со всей свитой, охраной и гвардией. А где же жить Звездоликому, прямому воплощению дыхания Дзу, как не в главном храме?

В Святилище была обжита лишь небольшая часть. В бесчисленных лабиринтах, пронизывающих громаду, не мог разобраться никто. Они скрывали много опасностей. За тысячелетия там много чего произошло. Эти каменные стены были пропитаны флюидами страданий и боли. Там дремали тайны и скрывались ненайденные сокровища. Там шатались неприкаянные души.

– Как-то неуютно становится, когда я гляжу на это сооружение, – сказал Лаврушин.

– Угу, – буркнул Степан, разделявший чувства друга, хотя и был по природе своей достаточно толстокож.

По комнате прошелестел легкий ветерок. В кресле у стены появилась из пустоты фигура Инспектора.

– Как вы это делаете? – спросил Лаврушин, повернувшись к гостю. – Техника?

– Иногда. Но чаще – развитые психокинетические задатки. Человек могущественнее и сложнее любой техники.

– А нас этому нельзя научить? – спросил Степан. – Не на пироги же едем.

– У вас нет тридцати лет в запасе, чтобы развить свои задатки. Да и сможете ли?

– А что, не все могут?

– Скажем, на Тании одиннадцать человек могут делать что-то подобное.

– А мы считали, – сказал Лаврушин, – что человек будущего может все. Телекинез и телепатия станут так же обычны, как речь и хождение на двух ногах.

– Есть видовой предел, – сказал Инспектор. – Вы его почти достигли.

– А дальше? Куда идет эволюция?

– А дальше, – Инспектор задумался. – Дальше по-разному бывает, – голос при этом у него стал какой-то зловещий, взгляд застыл. И Лаврушину вдруг расхотелось развивать эту тему.

– К сожалению, – Инспектор очнулся и начал говорить нарочито бодро, – в отношении безопасности мы вам можем помочь немногим. Оружие и техника Звездного Содружества могут оказаться немыми свидетелями вмешательства во внутренние дела Химендзы. А оно должно остаться в тайне.

– Вы что, бросаете нас на произвол судьбы? – прищурился Степан.

– Ну что вы. Вам под кожу будет имплантирован гиперпространственный маяк. По нему мы без труда определим ваше местоположение. При попытке извлечь его он распадается без следа.