Капитан Т.Т. Трезоров - Валентин Егоров

— Могу я поехать и начать работать в этом институте вместе со своей матерью? — Решив не терять время на пустые разговоры, спросил я директора.

— Не знаю, — запинаясь, ответил директор, — ведь этот проект, куда тебя приглашают, совершенно секретный и на территорию института не допускаются посторонние лица.

— Я поеду куда угодно и буду работать кем угодно, но только в том случае, если моя мама будет всегда рядом со мной. — Несколько резковато ответил я и направился прямо к дверям.

Экзамен сдан, выпускные экзамены окончены, завтра получу аттестат и стану свободным гражданином своей страны. Но сейчас мне нужно было поспешить к Николаю, чтобы стадо не успело разбрестись по окрестным полям из-под его нетрезвого ока.

Глава 2

Жизнь в селе и смерть матери.

Когда я добрался до выпаса, то Николай уже вплотную приблизился к последней стадии свой готовности принимать алкоголь. Проще говоря, он находился в полной отключке.

Мне повезло, небольшая сельская собачонка по кличке "Трезор" сидела на пригорке и внимательно наблюдала за стадом, не давая ни одной рогатой или не рогатой скотине сделать лишний шаг в сторону от поля. Я никогда не видел и не знал, был ли когда-либо хозяин у этого Трезора. Но даже, если эта собачонка и имела бы своего хозяина, то я мог бы только позавидовать ему. Внешне невзрачная собачонка была умной и сообразительной псиной с волевым характером. Если же она принимала какое-либо решение, к примеру, посторожить стадо, то делала это дело не за страх, а на совесть. Несколько раз она ходила со мной на выпас со стадом и это было лучшее время, мне не нужно было беспокоиться за сохранность стада, было с кем потрепаться и неплохо провести время. Но, по всей видимости, у этой собачонке помимо меня и моего стада было много других дел, которые были для него интересными и важными.

Именно поэтому Трезор не часто баловал меня своим присутствием или вниманием.

Издали заметив меня, Трезор сделал вид, что не заметил моего появления, он даже не шевельнул своим облезлым хвостом в три шерстинки, чтобы поприветствовать меня, а молчаливо и с достоинством продолжил суровую охранную службу. На всякий случай, приветственно помахав рукой в сторону Трезора, я занялся пьяным Николаем, благодарный ему за помощь в присмотре за стадом в мое отсутствие. Приподняв голову, подложил под нее его же телогрейку и пристроил кусты орешника таким образом, чтобы солнечные лучи прямо не падали на его лицо.

Затем с комфортом сам устроился на широком пне, чтобы понаблюдать за стадом, время от времени поглядывая в сторону Трезора, который, по-прежнему, грелся на солнышке, комфортно расположившись на солнечном пригорке. Достав губную гармошку, стал негромко наигрывать понравившиеся мне мелодии. Играл для себя и незаметно увлекся. Заслышав звуки гармошки, Трезор встрепенулся, резко встряхнул головой, словно прогоняя надоевшее наваждение, и незаметно переместился поближе ко мне и, положив голову на лапы, стал прислушиваться к наигрышу.

К этому моменту мое настроение поднялось, был сдан последний экзамен и передо мной открывалась большая дорога во взрослую жизнь, поэтому незаметно для себя я увлекся игрой на губной гармошке. Честно говоря, к музыке я относился немного прохладно — не был предвзятым меломаном и обычно предпочитал мелодии, которые были популярны в прошлые годы. Совершенно случайно мне в руки попала губная гармошка и я попробовал вывести на ней пару мелодий, которые мне особенно нравились. Первое время ничего не получалось, но терпение и труд все перетрут и однажды, когда рядом была Нинка, у меня получилось воспроизвести одну простенькую песню, вернее, припев этой песенки. Нинке понравилось и она попросила меня сыграть еще одну мелодию. И пошло и поехало, но опять-таки на гармошке я мог выдувать только старые и понравившиеся мне мелодии, а не все подряд.

Вот и в этот раз у меня, по-видимому, получалось что-то дельное, Трезор все ближе и ближе подползал ко мне. Когда он оказался рядом, то, доверительно положив голову на мои полудраные кроссовки, стал негромко подвывать в унисон моим музыкальным экзерсисам. Может быть, эта умная собачонка имела большую склонность к музыке, а может быть этот день оказался именно таким хорошим весенним днем, когда наши души слились в единое целое. Часа полтора мы музицировали и подвывали этаким образом.

Но через некоторое время сначала у меня в животе появилось слабое, а затем забурлило сильное чувство голода. Острое желание пожевать, чтобы перебить этот голод, вытесняло из головы все другие желания и стало не до музицирования. Избегая разговора с матерью, я утром почти сбежал из дома и ничего не захватил с собой на перекус. Я понимал, что и мой добровольный сторож был бы также не против перекусить, у собачонки ничего не было с раннего утра, но мне нечего было ему предложить. Поэтому я попросил Трезора присмотреть еще немного за стадом и за Николаем и направился в лес по грибы.

Сейчас был не грибной сезон в конце весны и начале лета, но знатоки леса всегда могут отыскать, даже и в это время года, десяток другой ранних весенних грибов. Я не считал себя большим знатоком лесных дебрей, но вырос и повзрослел в селе, окруженный лесом, и лес вблизи своего села неплохо знал. Мне потребовалось около получаса, чтобы набрать пару десятков еще не гнилых весенних сморчков.

Долго отмывал грибы в лесном ручье и, когда вернулся к стаду, то, благодаря стараниям Трезора, нашел и стадо и Николая в целости и сохранности.

Собрав немного хворосту и, сложив шалашиком небольшой костерок, я направил указательный палец на хворост, щелчком высек из пальца длинную искру, поджигая разом сухой мох и мелкие хворостинки, которые были подложены в костерок для растопки. Огонек получился веселым, юрким и удалым, его пламя быстро перебрало все сухие веточки и скоро взвилось ввысь небольшим ярким и игривым язычком. Собрав помытые грибы, я нанизал их по несколько штук на четыре прутика и пристроил прутики над костерком. Обычно осенние сморчки следует долго вываривать в кипящей воде, а потом жарить на сковороде, и только после этого их можно было бы употреблять в пищу. Свои же грибы я запекал на открытым огнем, как мясо для шашлыка, стараясь, чтобы огонь равномерно кусал их со всех сторон. Пошедший от запекаемых грибов аромат еще более усилил мой аппетит и обострил голод, но я сдерживался, очень уж мне хотелось, чтобы грибы дошли до полной кондиции. Когда они пропеклись и стали готовыми к употреблению, подбежал Трезор и нетерпеливо потыкал меня в щеку своим мокрым носом.

Я и не догадывался, что собаки любят грибы, пристально наблюдая за тем, как Трезор из выделенной ему порции аккуратно уничтожал грибок за грибком. Сам же я осторожненько пальцами снимал грибок с прутика и неторопливо пережевывал его.