Рассказы о русских кораблестроителях - Израиль Быховский

справился с поставленной задачей: его галиот оказался лучшим из когда-либо строившихся в России, несмотря на то что это было первое судно, самостоятельно построенное им от начала и до конца.

В 1798 году молодому кораблестроителю еще раз повезло. Тогдашний инспектор кораблестроения, опытнейший корабельный мастер Катасанов разработал проект крупнейшего по тем временам 130-пушечного корабля «Благодать». Под его руководством корабль был заложен Амосовым в Главном Адмиралтействе. Служебные обязанности не позволяли Катасанову по-настоящему заняться строительством корабля. Заметив, что его помощник — корабельный подмастерье отлично справляется на * верфи со всеми делами, Катасанов полностью доверил ему строительство.

Спуск 130-пушечного корабля «Благодать» на воду был назначен на один день со спуском корабля «Анна», также построенного на верфи Главного Адмиралтейства (его спускали первым).

Спуск «Анны» со стапеля прошел благополучно, а с «Благодатью» случилась беда: корабль задержался на полпути, доставив много хлопот Катасанову и особенно Амосову.

— «Анна» сошла славно, а «Благодать»... велела подождать! — острили кораблестроители и гости, присутствовавшие при спуске кораблей.

Однако этот случай не подорвал авторитет молодого кораблестроителя. Для себя Амосов сделал необходимые выводы. Он еще глубже стал изучать теорию кораблестроения, внимательно следил за новыми трудами и исследованиями в этой области. Амосов понимал, какое преимущество дает ему знание теории кораблестроения по сравнению с кораблестроителями-практиками, лишенными теоретической подготовки. Таких в России было большинство, и неудивительно: ведь в то время страна не имела ни одного учебного заведения, где преподавалась бы теория кораблестроения. Кроме того, не издавались и труды по теории кораблестроения, а пользоваться иностранными работами могли лишь кораблестроители, владевшие английским или другим иностранным языком (таких было немного).

Как патриот отечественного кораблестроения Иван Петрович Амосов не мог мириться с существующим положением. Он решил перевести на русский язык-ряд фундаментальных трудов по кораблестроению, чтобы познакомить с ними своих соотечественников. Прежде всего Амосов перевел работу известного шведского кораблестроителя адмирала Чапмана «Исследование об истинном способе находить пристойную площадь парусов линейных кораблей и через посредство оной определять длину 17

мачт и реев». Этот труд помет многим отечественным кораблестроителям улучшить ходовые качества строившихся судов и при вооружении последних действовать не по старинке «на глазок», а пользуясь обоснованными теоретическими расчетами. Затем в переводе Ивана Амосова появился труд английского кораблестроителя Ни-кольсона «Рассуждение о произращении Дубовых дерев». Идея перевести именно этот труд возникла у Амосова в связи вот с чем. Он знал, с какими большими трудностями встретился его брат Осип Петрович, получив назначение на должность форштмейстера Архангельской губернии. Отсутствие пособий, определяющих и регламентирующих требования, которым должны удовлетворять лесоматериалы для кораблестроения, в известной степени тормозило развитие отечественного флота. Ведь от качества лесоматериалов в значительной степени зависело качество строящихся судов {61].

Адмиралтейств-Коллегия по заслугам оценила оба перевода. Они были сразу же без обычных для того времени бюрократических проволочек изданы и разосланы во все отечественные адмиралтейства с указанием о «введении в употребление способов, изложенных в них». За труды Ивана Амосова, «на пользу службы выполненные», Адмиралтейств-Коллегия постановила выдать ему премию — годовой оклад жалованья и произвести досрочно в капитаны [60].

Обер-сарваер Катасанов был недостаточно силен в теоретических познаниях. Высоко оценив знания Амосова, он фактически превратил его в своего консультанта по теоретическим вопросам кораблестроения.

По его представлению в 1800 году Ивана Петровича произвели 6 корабельные мастера и перевели на. самостоятельную работу во вновь открывшееся в Санкт-Петербурге Новое Адмиралтейство. В то время Амосову исполнилось всего 28 лет. Он был самым молодым корабельным мастером в истории отечественного кораблестроения [56, 65, 67].

В Новом Адмиралтействе Иван Петрович Амосов сразу же приступил к постройке двух кораблей, проекты которых разработал обер-сарваер Катасанов: 110-пушеч-ного «Гавриила» и 74-пушечного «Селафаила». Оба корабля, отличавшиеся добротностью своих корпусов, оказались весьма долговечными и пробыли в строю Балтийского флота более 17 лет. Для деревянного судостроения —■ это рекордный срок. .

К молодому корабельному мастеру прикрепили большую группу учеников. В отличие от остальных мастеров Иван Петрович Амосов стремился привить своим ученикам не только практические навыки, но и дать теорети-18 ческие знания. В конце XVIII века в Петербурге наконец

открылось первое в России Училище корабельной архитектуры, где впервые в истории отечественного кораблестроения начали готовить теоретически подкованные кадры. Иван Петрович стал проявлять большой интерес к его деятельности. Он нередко встречался с профессором Гурьевым, фактическим руководителем учебного дела н новом училище, душой и организатором его. Профессор помог Амосову расширить знания по математике, а главное — доказал ему, что не может быть грамотного кораблестроителя, не овладевшего математикой в достаточной степени. По инициативе Амосова профессор Гурьев периодически читал в стенах Училища открытые лекции по математике для корабельных, тимерманских, ластовых, мачтовых и других учеников, изучавших корабельное дело у различных мастеров санкт-петербургских верфей. Среди прочих учеников, посещавших эти лекции, был и любимец И. П. Амосова — его ластовый ученик 1-го класса Иван Карюкин, впоследствии участвовавший в первом кругосветном плавании экспедиции И. Ф. Крузенштерна и руководивший постройкой судов на островах Русской Америки.

В 1802 году по просьбе и настоянию профессора Гурьева обер-сарваер Катасанов, назначенный по совместительству директором Училища корабельной архитектуры, пригласил И. П. Амосова читать лекции по корабельной архитектуре {52]. Почти два года вел Иван Петрович этот курс в двух старших классах училища, совмещая преподавательскую деятельность с ответственными обязанностями кораблестроителя в Новом Адмиралтействе.

Несмотря на то что в училище Амосову помогали его ученики — корабельный подмастерье Разумов, читавший лекции по корабельной архитектуре в младших классах, и ученик старших классов Александр Попов, оц, с трудом совмещал столь разнообразные обязанности. Ивану Петровичу стало труднее находить 10—12 часов еженедельно для занятий в училище особенно после того, как на него возложили разработку первого в практике отечественного кораблестроения типового проекта 16-пушечного корвета, предназначенного для массовой постройки в разных адмиралтействах страны. Когда же вдобавок ко всему Амосова обязали вести наблюдение и контроль за начавшейся массовой постройкой судов для транспортного флота, он попросил освободить его от педагогической деятельности. Однако Ивану Петровичу удалось уйти из училища только в 1804 году после нового ответственного назначения: он стал главным инспектором кораблестроения Кронштадтского порта. К тому времени Училище корабельнрй архитектуры выпустило в звании драфцмана двух воспитанников, в том числе и Александра Г