Основной инстинкт - Ричард Озборн

— Было их несколько, все так или иначе проходили через его клуб. Его подруга, его возлюбленная, его малышка, его женщина, его любовница — во всех этих ролях Кэтрин Трамелл.

Толкотт воспрянул духом:

— Она проходит по делу? Её подозреваете?

— Ник? — спросил Уокер.

Карран пожал плечами и отхлебнул кофе.

— Гас?

— Мне пришлось согласиться с мнением моего коллеги о причастности к расследуемому делу мисс Трамелл.

— Ладно, — сказал Уокер, — тогда дайте мне высказать своё мнение. Она — подозреваемая.

Каждый из присутствующих был премного удивлён таким поворотом дел, и Толкотт подпрыгнул на кресле, будто его тряхануло током:

— На каком основании?

У Уокера, оказалось, существовали свои собственные заметки:

— Кэтрин Трамелл. Тридцать лет. Приводов нет, судима не была, Magna сum laude[6],- Беркли, 1983 год. Специализация на двух предметах — литература и психология. Дочь Марвина и Элейн Трамелл.

— Ну, это мы могли и в справочнике «Кто есть кто» прочитать, — произнёс Толкотт.

— А почему она должна быть в «Кто есть кто»? — наивным тоном спросил Карран. — Она — проворный книжный червь. Поступила в Беркли… Так, за ради Бога! Очень хорошая государственная школа. Не из тех элитных колледжей, что внизу, в Пало-Альто, — Толкотт, злой на самого себя, сделал попытку спрятать перстень Стэнфордского университета, надетый на пальце правой руки.

— Она не самая спокойная женщина, — сказал Уокер. — Я знаю, уже встречался с ней.

— Она никак не упоминала, что является сиротой?

— У-у-у, как это печально, — посочувствовал Гас. — Дайте-ка вспомнить. Да, действительно, намекала.

Уокер вернулся к своим записям:

— Кэтрин Трамелл. Единственная наследница вышеупомянутых Марвина и Элейн Трамелл, которые в 1979-м году погибли в результате несчастного случая, имевшего место в Тихом океане. Маленькая Кэтрин, которой в то время было восемнадцать лет, стала единственной наследницей… ста десяти миллионов долларов.

— Да вы что?! — выдавил Харриган.

Цифра, казалось, на мгновение материализовалась и повисла в воздухе комнаты.

Ник встряхнул головой, будто пытаясь прочистить мозги:

— Да вы меня надуваете! Сколько она получила?

— Сто десять миллионов долларов, — ещё раз повторил Уокер.

— Для тех из вас, — начал Гас, — кто будет делать самостоятельные подсчёты в домашней обстановке, объясняю, это такая циферка — одиннадцать, а за ней ещё семь нулей.

— Не верю ушам своим, — выдавил из себя Толкотт. — Но как можно вносить имя мисс Трамелл в список подозреваемых только на основании её необычайного везения?

— Подождите. Дальше — больше. Она незамужем…

— Я тоже свободен, — встрял Гас. — У вас что-то есть на эту девочку, так поручите мне её защиту. Действительно…

— …но она уже однажды была обручена. С Мануэлем Васкесом.

— Своим садовником? — предположил Харриган.

— Мануэль Васкес? — переспросил Ник. — Подождите-ка секунду… Мы, случайно, говорим не о Мэнни Васкесе?

— О нём самом, — согласился Уокер.

— Теперь вы и меня решили дерьмом вымазать, — обиделся Андруз.

— Эго немыслимо, — решительно произнёс Харриган.

— Кто? Кто это такой? — настойчиво добивался Толкотт.

— Этого не может быть, — сказал Моран.

— Они даже оплатили лицензию… в прекрасном штате под названием Нью-Джерси.

— Да кто? О ком вы? — Толкотт приподнялся над своим креслом как человек, пропустивший мимо ушей всю «соль» анекдота, заставившего остальных изойтись от хохота.

Харриган решил прекратить его страдания:

— Мэнни Васкес, капитан. Вы должны помнить его… Он был боксёром, выступал в среднем весе… Он был блистательным боксёром: великолепные движения, прекрасный правый…

— Вставная челюсть, — подсказал Ник.

— Нет, не помню. — Толкотт выглядел озадаченным.

— Вспомните, капитан. Мэнни Васкес был убит во время боя, прямо на ринге. Это вызвало чертовскую шумиху в… где же это было?

— Атлантик-Сити, штат Нью-Джерси, — посмотрел в свои заметки Уокер. — Случилось это в сентябре 1984-го.

— Мне это начинает нравиться, — признался Ник. — Она получает сотню миллионов баков. Она трахается со спортсменом и рок-н-ролльной звездой. И ещё имеет учёную степень в сфере промывания человеческих мозгов.

— Но ничто из того, что вы сказали, ещё не делает её кандидатом в убийцы Джонни Боза, — запротестовал Толкотт. — Ничто из вышесказанного не доказывает, что у неё была хоть какая-то причина желать его смерти. А частная жизнь гражданина — это его личное дело.

— Особенно в Сан-Франциско, — сказал Гас Моран, особенно ни к кому и не обращаясь.

— Однако я не закончил, — продолжал Уокер.

— О, дайте мне возможность догадаться, попросил Ник. — Она работала в цирке акробаткой? Нет? А как насчёт того, что она и вовсе мужик? Перемена пола? Я прав?

— Ты забыл, что у неё учёная степень в области литературы, Ник. Она — писатель…

— Небось скучный, — заметил Моран.

— А вот и нет. В прошлом году она издала роман. Издала его под псевдонимом. Не желаете ли узнать, о чём он?

— Погоди-ка, — сказал Ник. — Дай мне отгадать…

— Сомневаюсь, что тебе удастся, — кинул Уокер.

— Что ж, она издала роман, — констатировал Толкотт. — Состава преступления в этом нет.

— А я и не говорил, что это подсудно. Но его сюжет, скажем… ну, немного необычен. — Уокер сделал драматическую паузу. — Он об отошедшей от дел рок-н-рол-льской звезде, которую в один прекрасный день прикончила его подружка.

Смех прекратился.

— Я думаю, что было бы неплохо мне провести время с этой книжкой в руках, — сказал Ник.

Позже этой ночью Ник сидел в одиночестве в своей квартире и читал на сон грядущий книгу Кэтрин Вулф «Любовь ранит». Он уже прочитал её краткое содержание на обложке. Там же было фото автора и краткая, в две строчки, биография: «Кэтрин Вулф проживает в Северной Калифорнии, где в настоящий момент работает над своим третьим романом».

Теперь Ник, страница за страницей, писал книгу, пока вдруг не прекратил чтение, отбросил в сторону роман и схватил в руки телефонный аппарат, Он спешно набрал номер Гаса.

Ещё до того как Гас успел высказать ему своё недовольство по поводу позднего звонка. Ник прокричал в трубку: «Страница шестьдесят седьмая, Гас. Ты знаешь, как она прикончила своего любовника? Ножом для колки льда! В постели! И руки его были связаны белым шёлковым шарфиком!!!»

Он повесил трубку в оглушительной тишине.

ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯ

Следующим утром у всех собравшихся в офисе Уокера было по экземпляру книги Кэтрин Вулф «Любовь ранит». Предыдущей ночью Ник прочёл книгу и не знал теперь, что и подумать. Он немногое знал, да и не пытался знать о литературе. Ему с трудом удавалось прочесть что-нибудь, кроме полицейских отчётов и «Сан-Франциско Кроникл», но и он почувствовал силу написанного и поразился нервирующей своей аккуратностью сцене убийства. Дюжину раз во время ночного чтения он возвращался на страницу, где были напечатаны выходные данные издания. А там чёрным по белому было напечатано то, во что верилось с огромным трудом: книга вышла из печати за полтора года до убийства Джонни Боза. Жизнь — или, если быть точным, — смерть, повторяющая искусство.

В зале заседаний присутствовала вся их честная компания, включая и Толкотта. Кроме того, к ним присоединились Бет Гарнер и пожилой доктор Ламотт. Он не был полицейским врачом, и копы, находившиеся в комнате, как и на любого гражданина, бросали на него осторожные взгляды.

Бет Гарнер взяла на себя честь представить этого человека:

— Доктор Ламотт преподаёт предмет «Патология психопатического поведения» в Стэнфорде. Мне думается, что будет вполне разумным просить его проконсультировать департамент по нашим вопросам. К сожалению, они не входят в сферу моей компетенции.

— Доктор Ламотт, — обратился Толкотт таким тоном, будто уже завёл дело на пожилого эксперта, — позволите задать вам один вопрос?

— Именно для этого я и нахожусь здесь, капитан.

— Есть ли у вас какой-либо практический опыт работы в области судебного права?

Каждый коп, пребывавший в комнате, в уме задался тем же вопросом, но уже в отношении самого Толкотта: «А у тебя он есть?» Уокер пробежал взглядом по их лицам в надежде, что никто не произнесёт крамольной мысли вслух.

— Да. Я член Группы психологической экспертизы при департаменте юстиции, — гордо ответил врач.

— Ага, — удовлетворённо произнёс Толкотт. — Теперь всё в порядке.

«Один — ноль в пользу психоаналитика», подумал Ник.

Уокер взял бразды правления заседанием в свои руки.

— Доктор Гарнер вкратце ввела нас в суть нашего дела. Мы все с нетерпением ждём, что вы можете нам теперь сказать.

— В действительности всё довольно просто, — терпимо, будто выступая перед группой своих студентов, начал Ламотт. — Существует два возможных предположения. Первое: человек, написавший данную книгу, является вашим убийцей, который совершил настоящее злодеяние с выполнением всех описанных действий, тем самым выполнив своеобразный ритуальный обряд.