Порнографическая поэма - Майкл Тернер

— Работа Нетти, — сказала исполнительный продюсер, — представляется мне несколько более экспериментальной, несколько менее повествовательной, чем традиционные синопсисы.

Нетти призналась, что ее любимый фильм — «2001: Космическая Одиссея» и что она смотрела его трижды. Она сказала, что хотела бы снять в точности такой же фильм. Исполнительный продюсер согласилась, что «Космическая Одиссея» — превосходный фильм, но, пожалуй, слишком амбициозный для нас. Она сказала, что до «Космической Одиссеи» Стенли Кубрик снял полдюжины фильмов в более традиционной манере, проверяя свои режиссерские способности — так же, как Пикассо, долго писавший в реалистической манере, прежде чем стал абстракционистом. Однако Нетти, чувствуя, что вот-вот лишится поддержки исполнительного продюсера, обратилась непосредственно к группе. Ее синопсис прошел с небольшим перевесом голосов «за». Исполнительный продюсер, казалось, была довольна таким результатом.

— Посмотрите, что дает демократия, — произнесла она, прежде чем вытащить следующую записку.

Самый интригующий момент, однако, настал, когда очередь дошла до Алистера Ченя. После его презентации исполнительный продюсер сказала, что никогда в жизни не видела фильма про трудовой день в семейной бакалейной лавке. Алистер просиял. Он с гордостью поклонился мисс Синглтон.

— Более того, — продолжила исполнительный продюсер, поднявшись из-за стола, — я могу перечесть по пальцам случаи, когда видела китайцев в голливудском фильме.

Затем она спросила, очень осторожно, думает ли Алистер, что кто-нибудь захочет пойти на фильм о китайском бакалейном магазине. Алистер потупил взор и сказал, что он так не думает. Тогда почему, спросила мисс Синглтон, она должна принимать фильм, который никто не захочет смотреть и который в реальной жизни, несомненно, принесет одни убытки. Алистер продолжал смотреть на свои туфли. В комнате повисла гробовая тишина. Помню, как жужжали лампы дневного света на потолке. Прошло несколько секунд. Всем стало очень неловко.

— Алистер, — произнесла исполнительный продюсер, медленно поворачиваясь к дебютанту, — причина, почему я не видела ничего про день из жизни китайской семейной бакалейной лавки, состоит в том, что люди, которые принимают решения о том, какие фильмы снимать и показывать, не заинтересованы в таких фильмах.

Она положила руку Алистеру на плечо. Многие из нас почувствовали себя не в своей тарелке, когда Алистер прижался к ней и заплакал. Некоторое время исполнительный продюсер так стояла, затем повернулась к группе.

— Они не заинтересованы в показе таких фильмов, — сказала она, — потому что не думают, что это будет кому-то интересно. Они думают, что в кино ходят только белые среднего класса, что в любой семье каждое утро отец уезжает на работу на своей машине, мать остается дома и печет пироги, а дети, когда прибегают из школы, садятся в очередной раз смотреть «Оставьте это Бобру»[1].

Исполнительный продюсер порекомендовала группе проголосовать за «День из жизни бакалейной лавки» С. Б. С. Ченя.

3.13

— Вам тоже было неловко?

— Сначала. Но потом Нетти шепнула мне, что это всего лишь трюк, при помощи которого мисс Синглтон пытается заставить нас слушать. Нетти сказала, что видела нечто подобное в «Пороховом дыму».

3.14

Мое имя выпало последним. Это была удача, поскольку я многое для себя почерпнул из предшествующих презентаций. Каждый день на этой неделе я, придя домой из школы, дополнял и переделывал свой синопсис. Я потратил на это много времени. Самое смешное состояло в том, что вариант, который я представил в конце концов исполнительному продюсеру, практически не отличался от исходного. Я сделал круг. Когда я рассказал об этом Бобби, он спросил, не чувствую ли я себя глупцом, потратив столько времени зря, чтобы прийти к тому же, с чего начал. Я ответил, что не чувствую. Я сказал, что на самом деле многое узнал и понял в ходе работы. Моя интуиция не ошибалась, и теперь я получил доказательство, что это действительно так. Но он не поверил мне.

Мой фильм назывался «Джо и Барби». Эта была история мужа и жены, которые все время ругались между собой, пока не пережили трагедию. Когда пришло время моей презентации, я понимал, что работа сделана хорошо и будет оценена слушателями. Так оно и случилось. ИП, казалось, тоже понравился мой синопсис. Она сказала, что я продемонстрировал хорошее понимание жанра и что в моей работе есть все элементы, необходимые для хорошего фильма: интрига, сюжет, характеры, конфликт. И это все. После очень благоприятного для меня голосования в группе исполнительный продюсер предложила потратить последние несколько минут на обсуждение следующей стадии производства фильма — написания сценария.

Думаю, ИП почувствовала мое разочарование. В течение оставшихся нескольких минут она, кажется, смотрела в мою сторону несколько дольше, чем обычно. Помню, я чувствовал себя крайне разочарованным — чтобы не сказать полностью уничтоженным — оттого, что мы не обсудили мой синопсис так же детально, как некоторые другие. Был материал, который не вошел в синопсис. Я хотел, чтобы она спросила меня про диалог, который я уже начал писать. Или о том, как я собираюсь технически воплощать написанное мной в фильме. Мне хотелось получить какие-то отзывы и от группы. Я потратил кучу времени, готовя ответы на вопросы, которые они могли задать. Я приготовил такие забавные и остроумные ответы! Моя жалость к себе стремительно набирала обороты, когда исполнительный продюсер повернулась ко мне и сказала, что некоторые из нас уже, возможно, могут приступать к пробе, а у других, может быть, даже продуманы диалоги. Она спросила, не отношусь ли я к их числу. Я пожал плечами и ответил: «Ну да!», как будто речь шла о пустяках.

Удивительно! Удивительно и восхитительно! Прозвенел звонок на обеденную перемену. Я только собрался взяться за свой сандвич, как ко мне подошла ИП и поинтересовалась, не уделю ли я ей несколько минут. Час от часу не легче!

— Конечно! — воскликнул я, пожав плечами.

— Эта ваша история… — начала она, подождав, пока класс опустеет. — Что сподвигло вас написать ее?

Я не знал, что сказать в ответ.

— Что вы имеете в виду? — спросил я наконец. Исполнительный продюсер выглядела озабоченной.

— Вы не возражаете, если я задам вам один личный вопрос? — произнесла она.

Я в очередной раз пожал плечами и ответил «конечно». ИП спросила, что происходит у меня дома. Я ответил, что все хорошо. Она поинтересовалась, ладят ли мои родители друг с другом. Я сообщил, что они стали ладить друг с другом намного лучше с тех пор, как моя мама выгнала моего папу из дому, но сказать, что они хорошо ладят, нельзя, нет. Она спросила, чувствую ли я себя в безопасности. Я ответил, что да.

— Может быть, вы расскажете мне побольше после урока в понедельник? — предложила она.

Неожиданно чувство восторга во мне пропало. Тем не менее я сказал «да».

3.15

Синопсис к «Джо и Барби»

«Джо и Барби» — история неудачно женатой пары, Джо и Барби. Его зовут Джо. Ее зовут Барби. Фильм начинается со ссоры супругов. Барби говорит Джо, что его никогда нет дома, что он словно все время на какой-то войне. Джо отвечает, что ее тоже дома не застанешь — она все время где-то разъезжает на своей машине. Джо также хотел бы знать, кто этот парень, Кен или как его там. Барби уверяет его, что Кен — просто ее старый школьный друг. В это время приходит Кен, и Джо спускает его с лестницы. После этого Барби выгоняет Джо из дому. Барби ухаживает за Кеном, пока тот не поправляется. Когда Кен выздоравливает, они с Барби едут проветриться на ее машине. Неожиданно они сталкиваются в кафе с Джо. Он сидит за столиком с младшей сестрой Барби, Скиппер. Барби с руганью накидывается на Скиппер. Та с криком выбегает из кафе. Кен выскакивает за ней. Скиппер запрыгивает в машину Барби (у нее есть запасные ключи), заводит мотор и уезжает. Кен прыгает на багажник и начинает кричать Скиппер, чтобы та остановила машину. В конце концов Скиппер слышит его крики, оглядывается вокруг, пытаясь понять, откуда они доносятся. В этот момент она теряет управление и врезается в дерево. Последняя сцена — Джо и Барби плачут на похоронах Скиппер.

3.16

— Насколько история Барби и Джо близка к вашей собственной?

— Не особенно.

— Но есть много похожего, не правда ли?

— Много похожего на то, что показывали тогда по телевизору.

— О чем вы беседовали с мисс Синглтон после урока в понедельник?

— Ни о чем особенном. О телевизионных программах.

— Говорили ли вы о вашем фильме?

— Ну да, поговорили о нем несколько минут. Я рассказал ей, как собираюсь снимать фильм, и так далее. Но потом мы перешли к более интересным вещам. На самом деле говорили обо всем, что придет в голову. Да, такая она была.