Быть услышанным и понятым. Техника и культура речи - Владимир Ульянов

Но! Общение на лекции в студенческой аудитории тоже продумано и организовано, и всё-таки это не есть передача. Что делает телепередачу телепередачей?

Предположим, в публицистической передаче о сути журналистской профессии обсуждается тот же самый предмет, что и на лекции, присутствуют те же самые участники, даже условия могут быть теми же. И даже текст будет почти тот же. Представим себе, что в аудитории поставили четыре камеры, микрофоны… Чем будет отличаться наше поведение во время прямой трансляции или записи от поведения на лекционном занятии?

Кроме преподавателя и студентов появится ещё одна сторона, третья – Зритель. Что он внесёт в нашу деятельность? Мы уже для него будем работать. Беседуя с учениками, преподаватель станет заботиться и об интересе тех, кто наблюдает за происходящим у телеприёмников. Изменится и поведение учеников, ставших из слушателей, более или менее внимательных, действующими лицами, более или менее активными. Общение в учебном классе уже будет нацелено на других людей, другую аудиторию. Обычно человеку всё равно, грызёт он ручку или нет. Но только до того момента, когда зажигается красный огонёк на камере, и он видит (хоть боковым зрением) направленный на него объектив. Поведение человека резко меняется, как только он понимает, что за ним наблюдает множество людей.

Наука, обучение, остаются, но… Но изменилась цель общения, и появилась такая простая вещь – искусство. Почему? Потому что есть создатель этого чего-то, что уже становится произведением, пусть и импровизационным. Неважно – хорошая получается передача или не очень, но уже есть процесс творчества, более или менее успешный.

4. Приёмами каких искусств надо владеть телерадиоведущему?

Сделаем важную оговорку. В искусстве исполнители и авторы оперируют действительностью художественной, воображаемой. Журналист имеет дело только и исключительно с реальной жизнью. Но его продукт, – передача, звуковой или видеосюжет, – является результатом творческой деятельности человека, то есть искусством. Причём искусством синтетическим, в коем действуют законы разных искусств.

Некий автор придумывает передачу, пишет если не сценарий, то сценарный план. В сценарном плане не надо расписывать реплики – указываются вопрос и ключевые моменты обсуждения. Сложились эти листки – это что?.. Или кто-то написал информационное сообщение: «Там-то и там-то случилось то-то и то-то». Поставил подпись и отдал редактору. Потом этот текст будет произнесён в эфире. С каким искусством мы имеем дело, когда пишем?.. Без сомнения, с литературой. Если присутствует слово, значит, конечно же, мы сталкиваемся с литературным явлением. Только в одном случае – с совершенным, а в другом – с бессмысленной поделкой. Более того, бывает так, что приходится работать не по сценарию. Очень часто складывается непредсказуемая ситуация, например, в результате какой-то технической накладки. Приходится на ходу, уже в прямом эфире всё выстраивать и импровизировать. Но даже импровизированная речь может быть литературой. Это искусство, важная часть ремесла телерадиожурналиста – придумать, сочинить достойную зрителя передачу.

Надо понимать, что всякая фраза, каждое слово при произнесении может нести разный смысл. Видимо не то, что написано, а то, что произнесено. Любой текст можно произнести с любовью, с презрением, с ненавистью, и просто походя, между делом. Это искусство общения, исполнительское мастерство, артистизм. Как сказать значит что сказать, то есть авторское мастерство должно быть в союзе с исполнительским.

Итак, литература, исполнительство.

И, наверное, музыка. Предмет музыки – мелодия и ритм. Эти элементы присутствуют, даже если нет музыки в чистом виде. В самой речи есть ритм и мелодия (см. части VIII и IX, стр. 151 – 202). В репортаже шумами создается атмосфера, некий звуковой фон. Это уже предмет музыкального творчества. Любые передачи содержат музыкальные «подкладки», «отбивки», «заставки», фон под голосом, текстом ведущего. Есть и чисто музыкальные передачи и даже каналы, где музыкальные диски крутят в эфире без лишних слов. Всё названное мы слышим.

А в телевещании есть ещё и декорации в студии, расположение персонажей в кадре, светотени, цвет, видеоряд в сюжете, в передаче. И если мы создаём нечто видимое, то это изобразительное искусство.

В радиовещании и телевидении основа – литературное творчество, исполнительское мастерство (актёрство), музыка. Три наши музы. В телевизионном вещании к ним добавляются ещё и изобразительные искусства – живопись, архитектура, скульптура. В самом широком смысле. Это совсем не значит, что режиссёр, ведущий и другие должны делать какие-то изваяния.

Суть искусства скульптуры – не только лепить человека, воссоздавать пластику его тела. Будем понимать такую деятельность значительно шире – как искусство пластических форм. Между прочим, великий актёр Федор Иванович Шаляпин очень серьёзно занимался скульптурностью позы.

Студийные декорации строятся по законам архитектурных пропорций.

Изобразительное решение видеосюжета, передачи, фильма – главный предмет деятельности оператора и телевизионного режиссёра. Пространственная композиция: какой объект в правой, какой – в левой части кадра, что вверху, что внизу, что ближе, что дальше, и чтоб голова была не обрезана. Цветовые решения, светотени. Тут действуют законы живописи.

О музыке и изобразительных искусствах журналисту надо как можно больше знать. А приёмами литературного творчества, исполнительскими навыками необходимо овладеть практически, коль скоро писать и исполнять те или иные произведения ему приходится самому.

5. Откуда мы взялись?

Если вы зайдёте на факультет журналистики Санкт-Петербургского государственного университета, или Московского государственного университета, или Киевского, или на кафедру журналистики Одесского национального университета, то ничего подобного тому, что содержится в этой книге, не найдёте. Не будем задавать читателю вопрос «почему?». Не всякий догадается. Как ни странно, журналистов никогда не учили журналистскому ремеслу. Не только речевой технике, но даже скоростной машинописи (ныне – компьютерному набору текста), стенографии. Поди-ка объясни почему!

Любой ребёнок, не очень задумываясь, скажет, что журналист – это человек, пишущий, печатающий или говорящий. Но то – ребёнок… Вероятно, «журналистоведы» и «журологи» это всё не считают важным.

Здесь нас интересует только техника речи в профессии телерадиоведущего, сначала радиоведущего, которая появилась в Советском Союзе, в Европе и в Америке в 1920-х годах, на заре радиовещания.

Целесообразно напомнить читателю, что сначала в нашей стране к этой работе привлекали только актёров-мужчин со старым московским говором. Женщин почему-то в эфир в те времена не допускали, а дикторов тогда ещё не было. Дикторы появились чуть позже, в 1930-х годах. Их функция сначала была проста – зачитывать на специальных волнах информацию, которую во всех дальних уголках необъятной Родины в редакциях газет записывали специальные редакторы, чтобы завтра эти новости вышли на газетных полосах. Отсюда слово «диктор», – «говоритель». Он не был мастером широковещания, вопреки заблуждению в общественном сознании, как будто всё отечественное вещание в те времена держалось целиком на дикторах, – «Говорит Москва!..», «От Советского информбюро!..» Это неверно.

Дикторы позднее вошли в эфир с «сообщениями особой важности». Но, между прочим, даже во время Второй мировой войны в эфире были передачи не помпезные, а скорее несколько интимного свойства: «Письма с фронта и на фронт», радиоспектакли, музыкальные концерты… Старые мастера, в их числе и дикторы, учили обращаться не к многомиллионной аудитории, а к двум-трём своим приятелям – интимно. Термины «интимность радио», «интимность телевидения» существовали с самого момента зарождения этих средств массовой информации, причём не только в нашей стране, но во всём мире.

Действительно, телерадиоведущие и корреспонденты входят к человеку в дом и, вроде бы, должны говорить с ним один на один. А это требует естественного человеческого текста и исполнительских, актёрских приёмов донесения этого текста до слушателя (зритель – он же слушатель, как мы условились). Сегодня, слушая радио или просматривая видеопрограммы, в том числе в Интернете, человек всё равно воспринимает их индивидуально, один на один, то есть интимно. Времена, когда все обитатели коммунальной квартиры или целого подъезда собирались у телевизора коллективно смотреть «Голубой огонёк» или «КВН», или что-то иное, минули безвозвратно.

В этом учебном курсе мы попытаемся решить одну из проблем подготовки ведущих телерадиопрограмм и практики современной телерадиожурналистики. Эта проблема – отсутствие органического единства авторской и исполнительской работы журналиста в ходе общения с телерадиоаудиторией.