Книга о русском еврействе. От 1860-х годов до революции 1917 г. - Сборник Статей

Главной вехой в процессе развития русско-еврейской исто­риографии было возникновение в 1908-м году Историко-Этно­графического Общества и издание его журнала «Еврейская Старина». Общество, во главе которого стояли С. М. Дубнов, М. М. Винавер, Михаил Кулишер, С. Гольдштейн, М. Л. Вишницер и др. стимулировало и организовало собирание истори­ческих документов и материалов, устраивало публичные лек­ции научного характера, — финансировало экспедицию по со­биранию фольклорного материала в 1911 году под руководст­вом С. А. Ан-ского.

В музее Историко-Этнографического Общества главным образом благодаря стараниям экспедиции С. Ан-ского, было собрано около тысячи религиозных и художественных экспо­натов, а также свыше тысячи снимков с памятников, имеющих историческую ценность.

Мы уже упоминали об издании обществом 2-го и 3-го томов «Регестов и Надписей» и журнала «Еврейская Старина», вы­ходившего раз в три месяца под редакцией С. М. Дубнова. Это был первый специальный журнал по еврейской истории в Рос­сии — сыгравший в области исторического исследования та­кую же роль, как «Monatsschrift fur Geschichte und Wissenschaft des Judentums» в Германии и «Rftvue des fttudes juives» во Франции, но в отличие от этих научных органов «Ев­рейская Старина» была проникнута национальным и прогрес­сивным светским духом.

«Еврейская Старина» ставила себе целью «критическую ре­визию прошлого, но не затем, чтобы его отвергнуть, а чтобы по­нять это прошлое и проанализировать при помощи диалекти­ческого метода».

Сохранение исторического наследия представлялось необхо­димым ввиду опасений, что волна постепенной ассимиляции может уничтожить живые следы еврейского прошлого.

С 1909-го до 1918 г. вышло 10 томов «Еврейской Старины» (в 1909 г. — два тома). 10-й том, вышедший в 1918 г. проредакти­рован еще С. М. Дубновым. Томы 11-й (1924 г.) и 12-й (1928) вышли под редакцией коллегии, во главе которой стоял этно­граф Лев Штернберг. 13-й том вышел в 1930 г. при С. Цинберге, как председателе редакционной коллегии.

Десять лет деятельности Историко-Этнографического Об­щества и его органа (1909—1918) были периодом расцвета ев­рейской историографии; за эти годы было опубликовано множе­ство новых материалов, исследований, монографий и мемуаров, значение которых далеко превосходит все созданное еврейской исторической наукой в Западной Европе.

Библиографическое исследование Абрама Дукера, посвя­щенное 12-и томам «Еврейской Старины», (Hebrew Union College Annual, тома 8-9, 1931—1932, стр. 525 — 603), содержит сведения о количестве монографий, документов, докладов и ре­цензий, напечатанных в этом журнале. Исследователь насчитал 594 единицы из области истории, социологии, статистики, этно­графии, фольклора, языковедения, истории литературы и куль­туры, археологии, истории искусства, мемуарной литературы и т. п., нашедших место в журнале.

Журнал был настоящей сокровищницей еврейской науки, содержавшей материалы исключительной ценности. Число со­трудников «Еврейской Старины» доходило до 140. Мы встре­чаем на ее страницах имена крупнейших специалистов по исто­рии евреев в Польше и России. Укажем на некоторые из наибо­лее ценных документов и исследований: Акты еврейского Ко­ронного Сейма или Ваада четырех областей (1621—1691); Ли­товский пинкос, печатавшийся отдельными листами, как при­ложение к журналу; М. Шорр — «Краковский свод еврейских статутов и привилегий» — научное введение к тексту привиле­гий польских евреев, утвержденному последним королем Поль­ши Станиславом Августом Понятовским, и к двенадцати спе­циальным привилегиям Краковских евреев; перепись евреев в Малороссии в 1736 г.; статистика еврейского населения Поль­ши и Литвы во второй половине 18-го века; С. М. Дубнов — «Еврейская Польша в эпоху последних разделов»; Ю. Гессен — «В эфемерном государстве. Евреи в Варшавском герцогстве 1807—1812 гг.»; И. Сосис — «Общественные настроения в эпо­ху великих реформ»; П. Марек — «Внутренняя борьба в еврей­стве XVIII века».

Все без исключения работы, помещенные в журнале, носят печать научной исторической объективности. Мы не найдем в них ни следа апологетических тенденций, характерных для не­давнего прошлого. Историки не обращены лицом к русскому обществу, чтобы оправдываться и покрасоваться, — а к своим соплеменникам; их интересуют, главным образом, внутренние культурные и экономические процессы еврейской жизни. Внешнему политически-правовому моменту, на котором недав­но сосредоточивалось все внимание историков, сейчас отводит­ся только одна глава в истории русского еврейства. Неустанное пережевывание так называемого «еврейского вопроса», запол­нявшее страницы «Еврейской Библиотеки» и первых книг «Восхода», уступает место попыткам реконструировать про­шлое в его историко-культурном и социально-экономических аспектах.

Меняется не только материал, но и методы исторического исследования. Параллельно с государственно-правовыми ис­точниками широко используются в исследованиях пинкосы, воззвания, письма, мемуары. Повышается степень научной спе­циализации: исследовательской работой занимаются уже не юристы и публицисты, а группа квалифицированных, компе­тентных историков, экономистов, культуроведов, пользующих­ся строго научными методами. В их работе все явственнее вы­ступает национальный момент, который настойчиво подчерки­вает его горячий пропагандист С. М. Дубнов, писавший еще в 1891-м году в выше цитированной работе: «Мы не можем и не должны обречь себя на умственный застой... не должны лишить себя той внутренней мощи, которую дает только самоисследование. Думать иначе значило бы преднамеренно заковать душу на­родную, сузить и затемнить нашу национальную идею, которая в сущности тождественна у нас с историческим сознанием... обще­еврейская национальная идея основана главным образом на ис­торическом сознании», (курсив текста).

В своей программной речи на собрании Историко-Этногра­фического Общества 21 февраля 1910 г. С. М. Дубнов критичес­ки оценивал достижения западно-еврейской историографии и упрекая ее в консерватизме и в малой способности к синтезиро­ванию, — заявлял: «Реформа исторической методологии нахо­дится в тесной связи с тем национальным движением, которое охватило еврейство в последнее время. Если эпоха «религиоз­ных реформ» на Западе превратила историю народа в историю иудаизма, то новейшее национальное движение призвано реста­врировать историю народа во всех ее проявлениях. Можно толь­ко установить взаимодействие между пробуждением националь­ного духа и новым пониманием еврейской истории... Мы будем творцами и новой истории, и новой историографии». («Еврей­ская Старина», 1910, 1. стр. 157-158).

Говоря об этом периоде, следует отметить несколько работ, посвященных истории культуры: П. Марека «Очерки по исто­рии просвещения евреев в России» (1910), «Историю еврейской печати в России» С. Л. Цинберга (1915), дающую также и пол­ную картину просветительного движения (Гаскала), и моногра­фию И. М. Чериковера — «История Общества распространения просвещения между евреями в России (1863—1913)», т. 1. СПБ. 1913.

В «Еврейской Старине» дано также место исследованиям со­циальных антагонизмов в еврейской среде и истории еврейско­го рабочего движения в статьях Б. Фрумкина «Из истории ев­рейского революционного движения в 70-х годах» и «Очерки из истории еврейского рабочего движения в России» (1885—1887), в 1911 и 1913 гг.

Солидными работами синтетического характера являются книги Ю. И. Гессена — «Евреи в России» (1906) и «История ев­реев в России» (1914). Приходится, однако, констатировать од­носторонний подход автора, уделяющего внимание главным об­разом политически-правовой истории евреев в