Связующая партия - Ричард Карр

– Рыцарь Серебряного Карпа с оруженосцем! – звучным голосом возвестил о нашем прибытии мужчина в ливрее, стоящий у самого входа, стоило нам только переступить порог.

Повсюду было светло, чисто и красиво. Богатые портьеры, яркие гобелены, золотые канделябры и серебряные столовые приборы, сверкающие на большом длинном столе. Вокруг то и дело мелькали слуги. Кто таскал из кухни блюда с различными яствами, а кто указывал гостям их места за столом. Гости же чинно прохаживались среди всего этого изобилия и заводили друг с другом светские беседы, чувствуя себя так непринужденно, будто гуляли по собственному двору, а не по королевскому дворцу.

– Его светлейшее величество король Ардении Драуман! – раздалось вдруг над всем этим гудением, и мгновенно воцарилась тишина. Гости обернулись к золоченой двери, из которой должен был появиться король, и заранее склонились в поклоне. Мы с господином последовали общему примеру.

«Черт, так же не видно ничего! – с досадой подумала я, – как же мы узнаем, что он уже здесь, если стоим, уткнувшись в пол»? – и я завращала глазами, стараясь увеличить поле зрения. Ой, как хорошо, что никто не видел этих моих упражнений в пучеглазости. Не поняли бы.

Ответ на мой вопрос не заставил себя ждать. До моих ушей донеслись твердые, неторопливые шаги, а через пару мгновений я увидела краешек туфли с начищенной до блеска пряжкой.

«Так вот она какая, поступь монарха», – подумала я и, на всякий случай, согнулась еще сильнее.

– Полноте, полноте, друзья! – полился по зале завораживающий баритон, – вы все мои гости, а многие из вас – мои добрые знакомые. И все вы приглашены на добрый ужин. Так давайте же и займемся ужином, – Драуман направился к своему месту за столом, показывая собравшимся пример.

Гости распрямились, но двинулись со своих мест только после того, как король занял почетное место во главе стола.

Когда все наконец расселись, начался пир, воистину достойный этого дворца. Блюда и вина изумляли обилием и разнообразием, а созванные со всех концов Ардении барды услаждали слух трапезничающих. Отовсюду сыпались тосты «за мудрого короля Драумана», «за славные победы», «за грядущий турнир». Я посчитала, что негоже мне отставать от прочих и решила тоже произнести какой-нибудь тост, да такой, чтобы все гости поддержали его одобрительными возгласами и рукоплесканиями.

– Выпьем! – возгласила я, поднявшись со своего места, и замолчала, потому что не успела придумать, за что собственно предложить осушить бокалы. В поисках идей я начала обводить взглядом гостей, и тут в поле моего зрения попала очаровательнейшая дама. Чрезвычайно молодая и привлекательная, в роскошном платье, блистающем драгоценными камнями, она сидела по левую руку от короля. Рядом с нею Драуман казался еще более зрелым, чем был в действительности. Король подал молодой особе вино и благосклонно проговорил ей что-то в полголоса.

– Выпьем! – повторила я немного заплетающимся языком, – за прекраснейшую даму Ардении!

– Замечательный тост, – промолвил Драуман, – но прежде, чем мы выпьем, скажите нам, храбрый юноша, о какой даме идет речь?

Несколько смутившись, я снова бросила взгляд на барышню, соседствующую с монархом. Она, лукаво прищурившись, глядела то на меня, то на правителя.

– За прекрасную дочь нашего владыки, великого Драумана! – провозгласила я и опрокинула чарку под всеобщие возгласы одобрения.

Что-то неуловимо изменилось в лице дамы. Кажется, она рассердилась, но король был явно доволен.

– Вы находите мою единственную дочь достойной такого комплимента, юноша? – спросил он, благосклонно улыбаясь.

И меня понесло. Наверное, вино затуманило мой рассудок, и я говорила и говорила. О красе несравненной прелестницы, о всех ее добродетелях и о том, что рыцарь Серебряного Карпа, готов свершить для нее любой подвиг и сложить к ее ногам головы врагов, а вместе с ними и свое сердце. Гости благоговейно ахали, а король смотрел на меня и слушал очень внимательно. Когда же я иссякла и села на свое место, поднялся Драуман и произнес какую-то торжественную речь, суть которой благополучно ускользнула от меня благодаря хмелю. Когда же король кончил говорить, собравшиеся разразились восторженными криками и рукоплесканиями. И снова вино, вино, вино.

Первой моей мыслью на утро было отчаяние: уже вовсю светило яркое солнце, а я не вычистила коня господина и не подготовила к турниру его латы и оружие. Я попыталась подняться на ноги, дабы отправиться в конюшню, но в голове что-то бухнуло, словно церковный колокол, а предметы мебели заплясали перед глазами польку. Хотя может это был вальс…

«Что это за место?» – подумала я.

– Постоялый двор, комната, снятая нами вчера по прибытии, – отозвался мой господин, сидящий рядом со мной. Либо я думала вслух, либо мой господин обладал даром чтения чужих мыслей, либо же моя растерянность была написана на лице. И мне почему-то кажется, что верно именно третье.

– Господин, мне стыдно, я виноват… – забормотала я, стараясь как-то оправдаться.

– О, не стоит, не стоит, мой голубь! Ты был великолепен! Ты просто блистал! Ни у кого нет такого оруженосца как у меня. Никто никогда не сможет похвастать оруженосцем, которого можно выдать за себя и не покраснеть от его манер!

– А как же турнир? – спросила я, довольная похвалой.

– Какой турнир? – изумился рыцарь.

– Ну как же? Тот, ради которого мы сюда и ехали.

– Ах, это, – махнул рукой рыцарь, – забудь. Не актуально. Благодаря тебе нас ждут настоящие свершения!

– Почему забыть? Какие свершения?

– А ты что же, совсем ничего не помнишь? – лукаво взглянул на меня мой господин.

Пошарив в закоулках своей памяти, я была вынуждена признать, что сведений о предстоящих нам подвигах в ней нет.

– Ох уж это мне вино, – усмехнулся рыцарь, – ну хоть как ты пел дифирамбы единственной и несравненной дочери короля, обворожительной Алане, помнишь?

Я кивнула. Зря. В голове снова бухнуло.

– Как рассвирепела супруга Драумана, это надо было видеть. Он вступил в брак в четвертый раз буквально пару месяцев назад, и молодая королева еще не привыкла, что кто-то может восхищаться не ею.

– Так та особа, что сидела подле короля, была его жена? – изумилась я.

– Ну почему же «была»? Полагаю, она и сегодня ей является, – слегка пожал плечами мой рыцарь.

– А кто же тогда?..

– А ты ее не видел, – поняв меня с полуслова рыцарь, – она не присутствовала на этом ужине. Госпожа Алана затворница, знаешь ли. Изволит вместе со своими горничными, портными и личным поваром проживать в башне, охраняемой драконом. Кстати туда-то мы и направимся сразу же, как только ты придешь в годное для поездки состояние.

– Так та речь Драумана… это было напутственное слово? Он отправил меня отбивать наследную принцессу у дракона? Мол, благословляю на подвиг, душой и мыслями я с вами?

– Вот именно, мой отважный друг! – не распознал моего сарказма мой господин. Или может только притворился, что не распознал, – ей богу, такого удалого оруженосца нет ни у кого во всей Ардении, хоть от края до края прочеши! А теперь на-ка выпей вот это, полегчает. И сразу в путь!

Таким вот странным образом бесшабашный рыцарь с непутевым оруженосцем отправились навстречу приключениям, оснащенным крыльями, огнедышащей пастью и носящим имя Мот.

Понятия не имею, зачем господину понадобился тот цирк, что он устроил на приеме у короля, и черт меня задери, если когда-нибудь пойму. Возможно, таким образом он хотел проверить, хорошо ли выучил меня манерам, а может быть просто развлекался. Кто знает? Не до вопросов мне было тем похмельным утром, а теперь-то и спросить уж некого.

Путь был не так труден и долог, как описывают его в своих балладах барды. Напротив, любой житель Ардении уже знал о нашей почетной миссии и готов был помочь нам всем, чем только мог. Так что единственным препятствием на пути к спасению принцессы остался злобный большущий дракон.

Я не сразу заметила эту зверюгу, потому что она лежала неподвижно, как скала. А когда она неожиданно взвилась на задние лапы, пыхнула огнем и бешено взмахнула здоровенным чешуйчатым хвостом, я не успела ничего сделать. Огонь, к счастью для меня, был направлен в сторону моего господина. Тот успел увернуться от струи пламени, а вот я от драконьего хвоста – нет. Меня сшибло с коня, и хорошенько приложило оземь, после чего я потеряла сознание. Не знаю, надолго ли, но когда я снова стала понимать, что происходит вокруг, рыцарь как раз вонзил свой меч в грудь дракона. Тот издал последний в своей жизни рев и в судорогах медленно повалился на землю, похоронив под собой моего господина.

– Он научил меня всему, что я знаю теперь, и мне жаль, что для него не будет могилы, – закончила свой рассказ девушка.

– Ну, полно печалиться, моя рыбка, – успокаивающе сказала ей Алана, – выпей вина и ступай отдыхать. Лизетта проводит тебя в отведенные тебе покои.