HHhH - Лоран Бине

«Берлин» – немецкий учебный крейсер, где старший помощник капитана – герой Первой мировой войны, бывший секретный агент и будущий начальник абвера (службы военной разведки и контрразведки) Вильгельм Канарис[24]. Жена Канариса, скрипачка, устраивает по воскресеньям музыкальные вечера. Когда в ее домашнем струнном квартете освобождается место, занять его приглашают молодого Гейдриха, который тоже служит на «Берлине». Похоже, играет Рейнхардт превосходно, и хозяева дома, в отличие от товарищей по учебе и службе, ценят его общество. Гейдрих становится завсегдатаем музыкальных вечеров фрау Канарис; бывая у Канарисов, он слушает истории из жизни своего начальника, и истории эти чрезвычайно его волнуют. «Шпионаж!» – повторяет он про себя. И вероятно, предается мечтам…

Гейдрих, молодцеватый офицер немецкого военно-морского флота, проявляет себя на фехтовальных турнирах грозным противником и завоевывает репутацию опасного бретера. У него нет друзей, товарищи его не любят, но не могут не уважать.

В Дрездене решают организовать турнир для немецких офицеров. Гейдрих принимает участие в соревнованиях саблистов: он как фехтовальщик одинаково хорошо владеет всеми видами спортивного оружия, при этом явно предпочитая саблю рапире, ведь саблей можно наносить не только колющие, но и рубящие удары – куда более сильные и жестокие. И бои саблистов намного более зрелищны. Все это отлично подходит юному Гейдриху. Однако на этот раз его начинают теснить в первом же поединке. Кто его соперник? Сколько я ни искал, не нашел имени. Мне он представляется темноволосым левшой, быстрым, ловким, коварным, – может быть, и не чистокровным евреем, это было бы уже слишком, но хотя бы на четверть. Истинный спортсмен, хладнокровный, умеющий уклоняться от ударов, уходить от боя, он предпринимает одно обманное движение за другим, то и дело использует мелкие провокации. Гейдрих, в отличие от него, фаворит турнира, вот только он все больше нервничает, его удары не достигают цели, он рубит саблей воздух… Правда, он уже побеждает по очкам, но вдруг – в последнюю минуту – ловушка! Ему не удается рассчитать силы выпада, и, проворонив ответный удар в голову, он слышит, как зазвенела под этим ударом его маска. Гейдрих выбывает после первого тура, в бешенстве ломает свою саблю – и получает за это выговор от судей.

Первого мая в Германии, как и во Франции, отмечают День труда. Традиция этого праздника восходит к давнему решению Парижского конгресса II Интернационала, принятому в память о грандиозной забастовке рабочих Чикаго 1 мая 1886 года[25].

Но 1 мая – еще и годовщина события, значение которого было невозможно оценить сразу, а последствия оказались непредсказуемыми и явно не вызывающими желания праздновать эту годовщину в какой бы то ни было стране. 1 мая 1925 года Гитлер создал элитный отряд. Первоначально – для обеспечения собственной безопасности, этакую лейб-гвардию из отлично тренированных фанатиков, отвечающих самым строгим критериям с точки зрения расовой принадлежности. Его личный «охранный отряд», Schutzstaffel, сокращенно SS.

В 1929 году, когда «имперским руководителем охранных отрядов» стал Гиммлер, личная гвардия фюрера стала превращаться в настоящую политическую полицию[26].

А в 1933-м, после завоевания Гитлером власти, новый рейхсфюрер СС заявил в Мюнхене на приеме, куда были приглашены ученые, промышленники, офицеры и землевладельцы:

«Каждое государство нуждается в элите. В национал-социалистическом государстве такая элита – СС, основанная на расовом отборе организация, которая, в полном соответствии требованиям нашего времени, несет в себе немецкую военную традицию, обладает свойственными немецкой аристократии достоинством и благородством и творчески активна, как немецкие предприниматели».

Так до сих пор и не раздобыл книжку, написанную после войны женой Гейдриха. Называется книжка Leben mit einem Kriegsverbrecher, то есть «Жизнь с военным преступником», ни на французский, ни на английский не переводилась. Мне кажется, она должна быть просто кладезем информации для моей книги, но достать ее никак не удается. Похоже, это очень редкое издание, во всяком случае, цена его в интернете колеблется от 350 до 700 евро. Наверное, за эту безумную цену ответственны немецкие неонацисты, очарованные Гейдрихом, нацистом из нацистов, лидером, о каком они и мечтать не могли бы. Однажды мне попался в сети экземпляр за 250 евро, и я – вот ненормальный! – собрался уже его заказать. Но, к счастью для моего кошелька, немецкий книжный магазин, который выставил мемуары фрау Гейдрих на продажу, не принимал оплаты банковскими карточками. Для того чтобы получить драгоценный томик, мне следовало дать указание своему банку перечислить деньги на счет в Германии. Операция подразумевала громадное количество букв и цифр, мало того – ее нельзя было осуществить через интернет, требовалось посетить свое отделение банка. Одна только эта перспектива, включающая массу действий, способных ввести среднего индивида в состояние глубокой депрессии, заставила меня бросить заказ на полпути. В любом случае, учитывая, что немецкий у меня так и остался на уровне пятого класса (хоть и учил его в школе восемь лет), смысл вложения был весьма сомнителен.

Значит, придется обойтись без этого важного документа. А ведь я как раз добрался до того места, где надо рассказать о встрече Гейдриха с его будущей женой, и наверняка для работы именно над этой главой редчайшее и дорогущее издание очень бы пригодилось.

Когда я говорю «надо рассказать», это, естественно, не означает абсолютной необходимости. Можно было бы изложить всю историю операции «Антропоид», вообще ни разу не упомянув имени Лины Гейдрих. Но с другой стороны, если уж я решил обрисовать характер Гейдриха так, как мне очень хочется это сделать, трудно игнорировать роль, которую сыграла супруга в его восхождении по иерархической лестнице нацистской Германии.

В то же время я отнюдь не против пренебречь романтической версией их идиллии, которую фрау Гейдрих, надо полагать, живописала в своих мемуарах. Избежать искушения и не впасть в слащавость, сентиментальность. Нет, я не то чтобы отказываюсь видеть какие-то человеческие черты в таком существе, как Гейдрих, я не из тех, кого оскорбил фильм «Бункер», где Гитлер (помимо всего прочего) приветлив с кандидатками в секретарши и души не чает в своей собаке. Я, само собой разумеется, допускаю, что Гитлер вполне мог время от времени быть приветливым. И ни минуты не сомневаюсь, что, судя по факсимиле писем Гейдриха невесте, он чуть ли не при первой же встрече искренне в нее влюбился. В то время это была молоденькая девушка с прелестной улыбкой, девушка, которую можно даже назвать красивой, совсем не похожая на тетку с лицом злобной мачехи, какой она станет потом.

Встреча же их в изложении биографа, явно опиравшегося на мемуары Лины, выглядит образцом безвкусицы. Настоящий кич! На одном из балов, где молодых людей было очень мало и Лина боялась умереть от скуки, с ней и ее подругой заговорил темноволосый офицер, рядом с которым стоял застенчивый блондинчик. Любовь с первого взгляда к блондинчику. Свидание через день в кильском Гогенцоллерн-парке (там очень красиво, я видел фотографии), романтическая прогулка по берегу озера. Назавтра – театр, после театра – комнатка, где, думаю, они переспали, хотя биограф об этом стыдливо умалчивает. Официальная версия такова: Гейдрих идет на спектакль в роскошном парадном мундире, когда спектакль заканчивается, парочка отправляется чего-нибудь выпить, они молча сидят перед бокалами, и тут Рейнхардт внезапно, просто-таки с бухты-барахты, предлагает Лине стать его женой. «Mein Gott[27], господин Гейдрих, вы же совсем не знаете ни меня, ни моей семьи! Вы даже не знаете, кто мой отец, а флотским офицерам не разрешают жениться на ком попало!» Но поскольку вместе с тем биограф упомянул, что Лина запаслась ключами от комнаты, я предполагаю, что до или после предложения руки и сердца они в тот вечер постелью в этой комнате воспользовались. Лина была родом из аристократической, пусть и слегка опустившейся, семьи, партия оказалась вполне подходящей, – в общем, через год они поженились.

История не хуже всякой другой. Я не имел ни малейшего желания описывать бал, еще меньше – прогулку в парке, стало быть, даже лучше, что детали были мне неизвестны – не было и соблазна их пересказать. Когда мне в руки попадают документы, позволяющие восстановить какую-то сцену из жизни Гейдриха во всех подробностях, отказаться от этого чаще всего очень трудно, даже если эпизод, взятый в отдельности, не представляет особого интереса и ничем, в общем-то, не волнует. Думаю, мемуары Лины битком набиты именно такими подробностями.