Голуби Теслы - Дашук Алена

Белая птица с серыми крапинками, действительно, больше никогда не прилетала. Тем не менее, я всегда чувствовал её незримое присутствие. Почему, Вы поймёте очень скоро. С момента того прощания я стал по-иному вглядываться в глаза голубей, которых кормил. Теперь мысли, приходящие мне в голову, когда я был среди птиц, не казались случайными. Я учился понимать их. Позже я попытался задавать им вопросы. Ответы получал неизменно. Да, мы способны обмениваться информацией с любыми живыми существами. Да что там, живыми! С сущностями, кажущимися нам лишёнными разума, например, частицами электричества или воды. Мы получаем сигналы и от материй, которых вовсе, как мы думаем, не существует. Если хотите узнать об этом подробнее, отыщите исчезнувшие в 1918 году архивы моего друга Уильяма Крукса. Это, как Вы знаете, известный и уважаемый в научных кругах английский учёный. Долгие годы на строго научно-экспериментальной основе он изучал такое явление, как спиритизм. Его исследованиям можно доверять. Благодаря открытым мной законам Вселенной, я создал для него электромагнитную спираль, производящую поле, в котором яснее проявляются очертания духов. В то же время данное поле благоприятно влияет на состояние медиума, что облегчает проведение опыта. Что-то мне подсказывает, архивы нашей с ним переписки пропали не случайно, а те, кто так интересуется "лучом смерти", при желании, могут эту переписку изучить.

Однако речь сейчас о другом. Я остановился на том, что стал обмениваться информацией с голубями. Так я узнал, что эти удивительные птицы живут в совершенно ином временном пространстве, нежели мы. Их жизнь течёт не от рождения к смерти, а как бы сквозь эти события. Иными словами, птенец рождается сразу после собственной смерти и, помня свои прошлые жизни. Вот почему я чувствовал, что моя голубка рядом. Она вернулась ко мне, просто я не умел узнать её в ином обличье. Только ощущал знакомое тепло.

Скоро я окончательно убедился – голуби помнят бесконечность, они знают бессмертие. Порой, когда отступает суета, мы, люди, чувствуем их знание. Мы тянемся к нему, как к спасению. Обычно это происходит с нами на грани собственного небытия. Или если нам мнится, что мы достигли этого предела. Мы отчаянно жаждем бессмертия, когда приближаемся к черте, отделяющей жизнь от того, что принято называть смертью. Не знаю, замечали ли Вы, как смотрят на голубей старики и неизлечимо больные. В их глазах отражается понимание. Птицы помогают душам этих людей не разлюбить ускользающую жизнь и не бояться исчезнуть. Посмотрите, как кружат голуби над больницами и домами, где лежит умирающий. Они точно несут благую весть, что на этом жизнь не заканчивается. Голубиное вневременье вливается в тех, кто так боялся смерти".

Трамп вытер ладонью лоб и отвёл глаза от рассыпанных по бумаге строк. Казалось, писавший их совсем недавно задумчиво перебирал мысли самого профессора: листья, голуби… Разве не те же странные идеи приходили в голову Джона, когда перед ним замаячила та самая черта? Спустя пару минут профессор немного успокоился и снова взялся за письмо.

"Мои голуби говорили о том, что они видели сотни и тысячи лет назад, так же просто как мы говорим о вчерашней прогулке. Линейного времени для них не существует. С той же непосредственностью, что и о прошлом, они говорят о будущем. Их сознание связано с информационным полем планеты так же крепко, как наше – с памятью. Голуби легко "вспомнят" любую информацию, не важно, из былого или грядущего. Как неразумные, с точки зрения человека, существа, они никак эту информацию не интерпретируют. Они рассказывают незамутнённую ни амбициями, ни предвзятостью истину. Я вспомнил, что впервые столкнулся с передачей истины, когда в далёкую грозовую ночь увидел летящие с шерсти Мачака искры. Он сообщал мне – ты должен постигать этот мир, а не принимать его на веру. Я был тогда ещё не испорченным играми разума ребёнком, поэтому принял послание, не исказив его изначальный смысл.

Расспрашивая голубей о будущем, я выяснил – оно константой не является. Грядущее не предопределено. Во многом оно зависит от поступков, какие мы совершаем в настоящем. Изменить можно даже прошлое, ибо время – гибкая субстанция, перенестись возможно в любой временной отрезок. Как и в пространственный. Стоит лишь воспользоваться законами, по которым живёт Вселенная. Безусловно, я увлёкся этой темой и, должен сказать, сумел разгадать механизм таких перемещений.

Мне было уже довольно лет, но я всё ещё простодушно полагал, что моё открытие послужит невероятному взлёту цивилизации. Я осветил полученные данные. Тут же мне пришло предложение. И снова от военных. Переброска войск в древние цивилизации открывала огромные, по их словам, перспективы – быстрое завоевание всей планеты в прошлом, чтобы стать полноправными хозяевами Земли в настоящем. Мои голуби нарисовали мне вариант такого развития ситуации. Не сомневайтесь, он ужасен! Мир "золотого миллиарда" (потомки завоевателей) и многих миллиардов полулюдей-полуживотных (потомки порабощённых). Я наотрез отказался от подобного сотрудничества. Зато начал понимать главную истину – каждое открытие должно приходить в свой срок. Человечество не готово принять мощнейший инструмент, способный сделать время таким же союзником, как огонь, вода или электричество.

Тогда мне было предложено разработать методику создания электромагнитного пузыря, делающего военную технику невидимой для неприятеля. Непосвящённым сообщалось о невинной невидимости на экранах радаров. Истинный замысел был иным – флот и авиация мгновенно материализуются в заданной точке. Иными словами, пространственная телепортация. Уже шла война с фашистской Германией. Я понимаю, что этот бесчеловечный режим не должен одержать победу, поэтому согласился начать работу. Не скрою, мне льстило, что правительство нуждается в моих знаниях. Льстило настолько, что я был готов по их просьбе разыгрывать сумасшедшего, чтобы отвлечь внимание недругов от своей реальной работы. Кто станет вникать в прожекты полоумного старика? Параллельно я трудился над "лучом смерти". Я верил, что победа в этой войне стоит того, чтобы рискнуть.

Меня снова обуяла одержимость изобретателя. Я не желал знать ничего, кроме работы. Но однажды мои птицы поведали, что эксперимент с телепортируемым в пространстве кораблём "Элдридж" будет иметь побочный эффект – телепортация во времени. В ходе эксперимента погибнут люди. Я попытался убедить руководство, что для устранения опасности необходимо внести в проект множество поправок. На это требовалось время, а значит, проведение эксперимента откладывалось. Хотите знать, что мне ответили? Смерть пары десятков человек – ничто в сравнении с потерями, которые мы несём на фронтах. Но я-то знал, что, если дам им в руки "топор"-время, двумя десятками погибших дело не ограничится. От участия в исследованиях пришлось отказаться. Меня объявили саботажником, а руководителем проекта назначили талантливого и более сговорчивого математика фон Неймана. Я не осуждаю его. Мои предостережения он не услышал, поскольку сам был одержим сугубо исследовательской стороной вопроса. Не захотел услышать. Слишком интересная задача стояла перед ним. А, вероятно, не очень-то верил в то, что я говорил. Моя репутация, как здравомыслящего учёного, была изрядно подмочена. Не забывайте, я ведь довольно успешно изображал помутнение рассудка. Не знаю, что стало решающим фактором. Одним словом, работа пошла и без моего участия. Эксперимент будет проведён, я знаю это. Люди погибнут. Трагедия произойдёт очень скоро. Проект называется "Радуга", а люди на "Элдридже" пострадают в ходе "Филадельфийского эксперимента". Но, боюсь, ещё одно моё предупреждение ничего не изменит. В этом случае я проиграл. Утешает то, что ещё долго человечеству не дастся в руки "топор" под названием время. Я непременно помогу отыскать этот "топор" позже, когда люди научатся рубить им дрова, а не убивать друг друга. Как я сделаю это? Сделаю, ведь когда-нибудь люди начнут слышать не только себя. Во всяком случае, я в это верю.

К тому моменту "луч смерти" был уже создан. Действующая модель хранилась в сейфе отеля "Губернатор Клинтон" в качестве залога. Спросите, почему я сразу не передал результат своего труда тем, кто был в нём заинтересован? Отвечу: "Филадельфийский эксперимент" многое мне объяснил – последствия и жертвы не волнуют правительства. Электрический стул всё так же является приоритетом. Я изначально задумывал "луч" вовсе не как оружие, а как средство передачи огромной энергии на большие дистанции. Эта энергия могла зажечь лампы в самых труднодоступных районах, но правительство гораздо больше увлекала идея уничтожения тяжёлой техники неприятеля. Десятки и сотни самолётов, танков или кораблей на расстоянии 250 миль одним выстрелом – вот что подкупило заказчика. Я догадывался, во что выльется создание такой сверхпушки. Но я желал также, чтобы те, кто сжигал в крематориях живых людей, на себе испытали подобное. Какое-то время второй пункт был основным. Я создал "луч". И всё же, сомнения заставили набраться смелости и спросить у моих птиц – каковы последствия. Они ответили… Я не желаю повторять то, что услышал. Скажу только, что "луч смерти" стал бы началом конца.