Мой порочный маркиз - Констанс Холл

На веранду с крыльцом выходили двери нескольких квартир. Соседский мальчик передал Меган газеты, брошенные почтальоном на ступени. Перед одной из дверей кто-то из слуг подвешивал рождественский венок из падуба. Эти дома, сдававшиеся в аренду, занимали длинный ряд на одной стороне улицы. Посредине значился номер двенадцать. Не лучшее жилище из снимавшихся когда-либо Гарольдом, подумала она, но по крайней мере есть где приклонить голову на время пребывания в Лондоне.

Они с братом уже давно отказались от роскоши держать привратника, а Ривз, дворецкий, приболел и последние несколько дней редко выходил на звонки. Поэтому Меган решила, что ничего не случится, если она сама откроет дверь.

— Ой! — вскрикнула она, натолкнувшись на Ривза, и схватила его за руку, как бы извиняясь.

Он стоял, опираясь на трость, с пледом на плечах. Серебристые волосы окружали его лысую голову словно нимб. Он сощурил подслеповатые глаза и сказал:

— А, это вы вернулись, мисс Меган. Я уже забеспокоился.

— Почему вы не в постели, Ривз?

— Я услышал, как стукнула дверь. Мне чуточку лучше, миледи. — Он протянул трясущуюся руку снять с нее шаль. Для этого ему пришлось бы напрягаться. Но Меган знала, что чувство собственного достоинства — единственное, что сохраняло этого старого человека живым и подвижным, — не позволит ему отказаться от привычных обязанностей. Поэтому она осторожно передала ему свою шаль и поддержала руку, задрожавшую под опустившимся на нее весом.

— Вот, пожалуйста.

— Я сейчас приготовлю чай, миледи. — Тесса сняла свою шаль и зашагала по коридору.

— Мастер… — медленно сказал Ривз, будто это слово оставляло горький осадок во рту, — мастер Гарольд искал вас. — Прослужив всю жизнь у ее отца, дворецкий не мог примириться ни со смертью графа, ни с тем, что титул и собственность покойного унаследовал его сын.

— Где он?

— Как раз здесь, — ответил за Ривза юноша. Он шагал к ним по коридору в сюртуке темно-вишневого цвета, улыбаясь во все лицо.

Гарольд был сыном Уильяма Фенвика от первой жены, умершей от лихорадки. От второго брака с леди Лилиан Сент-Клер появилась на свет Меган. Гарольд резко отличался от своей сестры. Светлыми волосами с рыжеватым оттенком и золотистыми глазами он был похож на отца. Меган пошла в мать. Смуглая кожа и фиалковые глаза, фамильные черты Сент-Клеров, передавались в этом роду из поколения в поколение.

В свои двадцать четыре года Гарольд сохранил юношеские черты, придававшие его лицу невинность и обаяние. И он, наивное дитя, предполагаемый наследник, с малых лет избалованный родительским вниманием, знал, как этим пользоваться. Меган в сравнении с ним оставалась в положении Золушки, тем более с ее кожей. Это был ее бич. Она могла бы затаить неприязнь к брату, но Гарольд, будучи незлобивым и легким в общении, всегда внушал ей только любовь.

Ривз направился в холл к стенному шкафу, стараясь сохранять устойчивую походку.

Меган оглядела дорогую одежду брата. Из-под бархатного пиджака выглядывал шелковый жилет в желтую полоску и белый шейный платок. Последний был накрахмален так сильно, что не позволял нагнуть подбородок.

— У тебя новый сюртук?

— Естественно. Нельзя же, чтобы здесь, в городе, меня видели в старом. Нужно себя блюсти.

— А где ты взял деньги на все это? Разве ты не задолжал своему портному девятьсот фунтов?

— На днях мне здорово подфартило, — с гордостью заявил Гарольд. — За эти вещи я заплатил выигранным золотом. Не нужно дуться, Мэгги. Тебе это не идет.

— Ты же говорил, что больше не будешь играть.

— Я знаю. Просто захотелось вспомнить старые времена. Только раз. И хорошо, что я это сделал. За вечер я выиграл триста фунтов. Вполне достаточно. — Гарольд обозрел скромное платье и шаль своей сестры. — Чем ты занимаешься в этом наряде?

— Предсказываю людям судьбу.

— Не представляю, как эта милая старушка, миссис Пул, могла поручить тебе такое дело. Как ты можешь общаться с джентльменами в таком тряпье? Нельзя ходить одетой как гувернантка. Тебе нужно расстаться с этим, Меган. — Гарольд показал пальцем на ее помятое коричневое платье. — В подобном наряде ты никогда не найдешь себе мужа. Это я тебе точно говорю.

— А ты хоть когда-нибудь задумывался, хочу ли я этого? — сказала она.

Но брат будто не слышал ее.

— Конечно, хочешь. Это было бы противоестественно — желать остаться старой девой и гноить себя в деревне.

— Если ты заставил меня приехать в Лондон, чтобы я искала себе мужа, то лучше оставь эти разговоры. Ты напрасно теряешь время. Я уезжаю домой.

— Ты никуда не уедешь. С моей стороны это будет увиливанием от своей обязанности, если я не подыщу тебе мужа. И ты должна выйти замуж. Я не могу пожизненно содержать тебя. — Гарольд погрозил сестре пальцем, однако ее удрученное лицо слегка смягчило его тон. — Ты не поедешь домой. Давай оставим эту тему, хорошо? Расскажи мне, как прошел день. Должно быть, ты выручила для них какие-то деньги?

Меган знала, что этот спор, как всегда, ни к чему не приведет. Временами ее брат становился тверже дуба. Она посмотрела на свой ридикюль и сказала:

— Да, я добыла сто фунтов.

Гарольд даже присвистнул, услышав названную сумму. В глазах у него блеснула жадность. Он метнул быстрый взгляд на ридикюль.

— Для такого занятия, как предсказание судьбы, это много.

Меган убрала свой кошель за спину.

— Это пожертвовал один щедрый джентльмен.

— Кто он? Я должен его разыскать и познакомиться поближе. Возможно, он намерен ухаживать за тобой. Мужчина не станет выбрасывать сотню просто так.

— Может, он уже женат, — сказала Меган и нахмурилась. Женат или не женат — она не желала ни этого знать, ни снова его видеть. Пока она общалась с ним, переодетая цыганкой, робость растаяла бесследно. Но встретиться лицом к лицу в естественной обстановке… Эта мысль действовала на нее угнетающе. Тогда вместо привлекательной экзотической девушки, чей образ мерещился ему под вуалью, он увидит стеснительную барышню, настоящий синий чулок. — Не надо искать этого джентльмена, прошу тебя, — взмолилась она.

— Хорошо, если ты настаиваешь, — сказал Гарольд в своей обычной беззаботной манере, пожимая плечами. — Ладно, я ухожу в клуб.

— Помни, ты обещал не играть.

— Обещал, но я чувствую, что для меня наступает счастливая полоса.

— Последний раз ты тоже так говорил. А дело кончилось продажей фамильного дома на Сент-Джеймс-стрит.

— Я верну его. Не беспокойся. — Гарольд поцеловал сестру в щеку и ущипнул за нос, чтобы она перестала дуться. Однако это не возымело действия. Тогда он просто улыбнулся ей своей безмятежной улыбкой, взял пальто и выскочил за дверь.