Бастард рода Неллеров. Книга 2 - Серг Усов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Своим спутникам отказать в приёме сладостей сил не хватило. Да и никто бы на моём месте не смог, увидев, какими глазами смотрят на плошку с сочными сотами Юлька и Николас. Бог с ними, пусть объедаются, раз друг детства устроил им широченную белую полосу в жизни.
— Покажи, что тут у тебя и как. — прошу брата Тимофея, спешившись.
В дом-пятистенок заходить не стал, а вот саму пасеку осмотрел. Информационный голод, пожалуй, одна из самых серьёзных проблем в моём паргейском бытии. Пытаюсь утолять его всеми возможными способами. А какие тут возможны в отсутствие СМИ, интернета и прочего? Книги, беседы и вот такие как сейчас экскурсии.
Сорок с лишним ульев. Вполне неплохо. И управляется с ними монах один. Труженник. Хвалю его, получая в ответ хорошо скрытую насмешку:
— Мне очень приятно, ваше преподобие. — кланяется немного ниже положеного.
Ну, да, личный, а не родовой авторитет мне ещё только предстоит заработать. Если получится. Если? Обязательно смогу, какие ещё сомнения?
— Теперь куда? — уточняет Ригер, когда мы покидаем гостеприимного пасечника.
— В Гутово. — называю подаренное Неллерами село.
До ближайшего одарённого теперь далеко, так что, давно могу смело приступать к спектаклю под названием: «обретение дара милордом Степом».
На исполнение роли уже настроился, в чём мне помогает тот факт, что инициации происходят у всех по разному. Помню, как сам полдня жжением в груди промучился, а вот Юлиана двое суток в горячке провалялась. Её отец, мой дядя, даже впадал в отчаяние, опасаясь, что она станет одержимой. Кузина появившееся в её груди энергетическое ядро видела отчётливо, а вот каких-либо жгутиков ни одного. Лишь когда время перевалило на третьи сутки с начала пробуждения источника, нити вырвались из него наружу.
Короче, Станиславского с его знаменитым «не верю!» увидеть вблизи себя не ожидаю. Как изображу сценку, так и сойдёт. Главное, чтобы шею себе не свернуть, упав с кобылы, когда буду симулировать впадение в беспамятство.
Возглавить кавалькаду Ригер мне не даёт. Переживает за мою безопасность. Вдруг стрелы откуда-нибудь внезапно полетят? Амулеты, их отклоняющие, есть у каждого из нас, даже у Юльки. Только энергии в каждом из кулонов хватит на защиту от полутора-двух десятков выстрелов из луков или арбалетов. Беспокойство моего опекуна понятно — в залпе, направленном на меня одного, может оказаться большее число снарядов. Что ж, поеду и в середине строя.
— Юлька, догоняй, что скажу. — оборачиваюсь к девчонке, а когда та со мной поравнялась, доверительно сообщаю: — Читал в книге, что обсасывать грязные пальцы плохо для животика. Болеть будет.
— Так я же не грязь, а мёд слизываю. — смеётся девчонка. — Пальцы липкие. Что с тобой, Степ⁈ Милорд!
Первым свидетелем моего приступа стала она, молоденькая служанка. Разукрасить произошедшее всякими немыслимыми подробностями фантазии у неё хватит, и чем больше Юлька их вывалит на слушателей, тем меньше её всерьёз станут слушать.
— Горит, Юль, грудь горит! — произношу осипшим голосом и кладу свободную от уздечки руку на верх живота. — Больно. — страдальчески морщусь, закрываю глаза и начинаю медленно заваливаться вбок.
— Милорд! Господин Ригер! Он! — девчонка в испуге хватает меня обеими руками за локоть и сама чуть не сваливается на землю. — Милорд!
Но уже и без её слезливых криков все сообразили, что с его преподобием происходит что-то неладное. Упасть мне не дали. Отряд остановился, и бастарда Степа, бережно сняв с кобылы, уложили на траву.
— У нашего милорда открылся дар! — первым догадался бывший опекун. — Ник, подай бурдюк. Да не с вином, глупый! С водой!
Тяжело дышу, не открывая глаз. Предсмертная фраза римского императора Нерона «какой великий актёр умирает!» так и норовит сорваться с моих губ. Сдерживаю неуместное веселье и тихо прошу:
— Пить.
Глава 3
Хорошо лежать на травке на лоне природы под ласковыми лучами летнего солнца. Приходится прикидываться испытывающим боли, но это — так я решил — не надолго. Часик-два, и можно будет оживать, перестать ломать комедию.
Вокруг меня суета и хлопоты, сквозь полуоткрытые веки вижу испуг не только на лицах Ригера, Николаса и Юльки — у девчонки ещё и слёзы ручьём. Трое других гвардейцев тоже заметно переживают. Приятно такое видеть. Ценят.
— Попей, Степ, вот, попей. — подносит опекун к моим губам кубок, наполненный взятой с собой в поездку живительной водой из Готлинского источника. — Маленькими глотками.
В волнении дядька забыл о субординации. Пусть на короткое время, но я вновь стал для него воспитанником.
Могли бы и в тенёк оттащить, тут до лесной опушки всего-то полсотни ярдов. Не догадались, ну и ладно.
— Спасибо! — шепчу и прикладываюсь к сосуду, вода всё ещё холодная, не так уж давно ею наполнили бурдюки. Пытаюсь выдавить слёзы боли, не получается. Погорячился насчёт великого актёра. Актёришко. Но для моих соратников и так сойдёт. — Дядя, дядя, у меня источник. Слышишь? Я получил дар.
Пытаюсь сесть на задницу, Ригер не даёт, мягко нажимая мне на правое плечо.
— Тихо, Степ, милорд. — ну вот, я опять для него благородный аристократ. — Не спешите. Я знал, я был уверен, что кровь Неллеров пробудит в вас источник. Вам больно?
— Горит. — вру и не краснею. — Внутри, вот тут, жжёт.
— Наш милорд маг. — вытирая слёзы ладонью сообщает всем остальным Юлька.
Дошло наконец-то. Спасибо, кэп. Без тебя это никто бы не понял. Иронизирую, если что, и выдавливаю очередной стон.
Прошу отнести меня под сень деревьев. Раз уж не дают самому встать на ноги, пусть кули поработают. Начинает немного припекать, и прикидываться ветошью лучше в прохладе.
Меня бережно поднимают втроём — старший сержант и два гвардейца, не подпустив к
