Бастард рода Неллеров. Книга 2 - Серг Усов

подьячий Виктор, который к моему удовольствию оказался весьма дельным и умным. Весёлый пьяница — лишь маска, которая позволяет ему втираться в доверие и получать нужные сведения не только из просмотренных документов, а и от людей их писавших.

Когда в моём родном мире кого-нибудь спрашивали: ты что, сторонник теории заговоров? — то ожидали быстрого отказа и оправданий: нет, конечно же нет. Только вот на мне такой приём никогда не работал. Твёрдо убеждён, что люди с раннего детства плетут заговоры, начиная с попытки выдавить из родителей на мороженое или новый велосипед и, уже будучи взрослыми, устраивать свои карьеры, помогая друзьям и делая пакости недругам.

Любое сколь-нибудь значимое событие в истории редко является результатом случая, в основном это следствие чьих-то продуманных действий. Так что, да, я самый что ни на есть сторонник теорий заговоров, а значит всегда буду ожидать каких-нибудь пакостей от окружающих. К подарку в виде ещё одной жизни следует подходить бережно.

— Прибегал этот. — доложила Юлька, когда я после бани пришёл в свои покои, где она накрыла мне обед. Под «этим» девчонка понимает конечно же своего дружка и ухажёра Николаса. — Сказал, что пятёрка гвардейцев назначена, ждут команды на выезд. А вы куда собрались? Возьмите меня с собой.

Быть большим боссом часто означает одиночество, но обедаю я без сотрапезников не потому, что так положено по статусу, а из-за собственного решения. Люблю размышлять, пока ем, а не разговаривать. Только разве с моей служанкой спокойно получится подумать? Трещит вечно как сорока, и урезонить её нет сил, хорошая девочка, непосредственностью на мою Леську в детстве похожа. Придётся терпеть, не такая уж это трудная задача.

— Ладно, только тогда не мельтеши передо мной, не пронесу я еду мимо рта без твоей помощи. Иди одевайся. И, уговор, очередную свару с нашим бравым новиком Николасом не затевать. Побереги язвительность для кого-нибудь другого.

Юлька весело рассмеялась и радостно метнулась к своей каморке, расположенной рядом с умывальной комнатой. Ошейник со своей служанки я вчера снял. Имею полное право. Пусть плату ей ещё не назначил, но статус у болтушки изменился кардинально, она теперь вольная. Пока за пансион поработает, а дальше будет видно.

Надо вспомнить, что я чувствовал и как себя вёл, когда инициировался в одарённые. Именно так мне надо будет изображать в присутствии свидетелей, чтобы потом, если кто заинтересуется — мало ли? — комар носа не подточил. Жаль, что симулянт из меня плохой, никакого опыта. Лишь однажды в жизни пытался изображать больного, когда не хотел в школу идти, и вроде бы получалось неплохо, на маму подействовало, только вот, нагоняя температуру, прислонил ртутный градусник к батарее — мозгов-то совсем не было — а тот возьми и лопни. В общем, и в школу пришлось идти, и напутственный подзатыльник от отца огрести, не сильный, зато обидный. Ладно, тогда я был ещё несмышлёный, сейчас постараюсь сделать как надо.

— Ваше преподобие. — не успел я встать из-за стола, ко мне заглянул брат Сергий, можно сказать братец, он всего на год старше меня, зато из младших сыновей состоятельной купеческой семьи, оплатившей и его обучение в школе, и должность монастырского секретаря. — К вам казначей и старший библиотекарь пришли. Просят допустить до беседы.

Ясно. Явились жаловаться на подьячего. Виктор их за один день умудрился хорошенько растрясти. Предупредил, что вскоре прибегут с кляузами про его непочтительность. Ничего, пусть терпят. К тому же, на первых порах им ничего не грозит. Не хочу с порога начинать кардинальные перемены и резко настраивать против себя ближайшее окружение.

Подьячий Виктор очень кстати для меня так себя ведёт. Он-то не знает игру в плохого и хорошего полицейских, зато я понимаю, как выглядеть белым и пушистым, чтобы мне в жилетку бегали плакаться. Дядя Витя нехороший, милорд Степ спаситель от притеснителя.

Только сегодня мне некогда с братьями Алексом и Валерием разговаривать, есть дело поважнее. Пока русский царь удит рыбу, Европа может подождать.

— Сергий, скажи им, что беседа будет завтра. Я уезжаю и приеду поздно.

Эх, как же хорошо быть молодым. Уставшие на тренировке мышцы почти восстановились. Так, лёгкая ломота чувствуется и всё. Чёрт, сам себе завидую.

— Милорд? — одевшаяся в брючной костюм Юлька закрыла за моим секретарём дверь и повернулась.

— Готова? Пошли чёрным ходом.

Из моих покоев можно было перемещаться по узким проходам внутри стен.

— Там темно.

— А голова тебе на что? Вон лампа висит, а рядом огниво.

Идём даже при нашем отнюдь не богатырском телосложении касаясь плечами стен, хорошо, что ещё и пригибаться не приходится. Вспомнилось, как пацаном с друзьями спускался в подвал старой семнадцатого века церкви. Тогда было немножко страшно, сейчас нет, но любопытно. Какой смысл от таких тайных ходов, если о них знает каждый обитатель монастыря, включая поди и десяток бойцовских псов? Юлька идёт сзади, поэтому всю паутину собираю я своим благородным лицом. Давненько этими проходами никто не пользовался. надо будет стребовать их полную схему, а не только главного здания, вдруг что-нибудь интересное обнаружу, да и пройтись по всем не помешает. Всё-таки я тут теперь аббат и должен хорошо знать не только монастырское хозяйство, а и все ходы-выходы. Привык ответственно относиться к любому делу.

Навыки верховой езды я вполне прилично прокачал, однако пересаживаться на резвого скакуна мне пока рано, не справлюсь. Поэтому на заднем дворе Николас держит для меня повод верной кобылки.

— Ник, для неё тоже приведи лошадь. — показываю подбородком на довольную Юльку.

— Зря мы её с собой берём, Сте… милорд, ваше преподобие.

— Тебя спросить забыл. — хмурю брови и киваю Ригеру. — Привет. Припасы с собой взяли?

— Да, и копчёные колбаски, как вы любите.

Глава 2

Уехать без лишних помпы и шума не получается. А чего я хотел? Настоятель даже в уборной, можно сказать, находится у всех на виду. Едва мы — имею в виду себя и свой эскорт — выехали верхом на нашу единственную монастырскую площадь,