Беспокойный отпуск - Олег Будилов

— Ты поосторожней с ней, — сказал я, — живодеры бездомных собак ловят, как бы ее не поймали.

Тимофей неожиданно засмеялся. Смех получился нехороший, словно ворона каркала.

— Нет. Они ее не поймают, — сказал он и вдруг, совершенно театрально, стянул кепку, поклонился и ушел в кусты.

— Пока! — крикнул я вслед, но Банник не ответил.

Я пожал плечами и наклонился за очередным грибом. Что возьмешь с сумасшедшего?

Незаметно я подошел к самому лесу. Собственно, в зарослях делать мне было совершенно нечего, но я зачем-то шагнул на знакомую тропинку и зашагал между старыми елками. В детстве эти места были исхожены вдоль и поперек, поэтому заблудиться здесь было совершенно невозможно. Грибы среди елок не росли, и я просто наслаждался запахами леса и красивыми видами. Возле ручья я остановился и оглянулся. Последние несколько минут меня преследовало ощущение, что за мной кто-то идет по пятам. Возможно это Банник решил вернуться и поговорить.

На тропинке стоял довольно крупный серый зверь. Сначала я подумал, что это собака, но потом заметил, что хвост у него поджат и вспомнил, что по словам местных жителей так выглядит волк. Натуралист из меня был не важный. Когда-то в детстве я читал книги Виталия Бианки, но сейчас все равно не смог бы вспомнить описание хищника.

Зверь спокойно стоял и разглядывал меня.

Какое-то время мы смотрели друг на друга, потом он мигнул, развернулся и не торопясь скрылся в чаще.

Я еще немного постоял, потом подошел к ручью, вымыл руки и пошел домой. На сегодня неожиданных встреч для меня было довольно.

До Машкиного возвращения я успел принять душ, переодеться, почистить и приготовить грибы, накрыть на стол и даже немного прибрать в квартире. Без десяти три я вышел из подъезда. Во дворе на лавочке сидели угрюмые старухи, которые проводили меня настороженными взглядами и сразу зашептались. Я не стал обращать на них внимания и расположился с книжкой на скамейке возле детской площадки. У тети была хорошая библиотека, которая не давала мне умереть от скуки. Большинство книг я помнил с детства и относился к ним с почтением и любовью. Бедная тетя доставала их в советские времена с большим трудом, заказывала через знакомых в Москве, собирала и сдавала макулатуру, чтобы, потом, получить билетики на приобретение той или иной редкой книги.

Вообще я понимал, что веду себя, как свинья. В городе Н… я провел уже больше недели, но так и не удосужился навестить могилу тети. Нора Петровна уже несколько раз упрекала меня в этом и была совершенно права. Я никогда не любил кладбища, потому что холодные могильные камни совершенно не ассоциировались у меня с конкретными людьми. Я воспринимал тетю, как живого человека, который, вдруг, оказался где-то очень далеко, на краю вселенной и навестить ее нет никакой возможности. Наверно, такое отношение к мертвым сформировалось у меня еще в детстве, поэтому посещение могил, я воспринимал, как скучную, лишенную всякого смысла, повинность. Единственное, что заставляло меня появляться на кладбищах, это чувство долга перед умершими, я старался следить за тем, чтобы надгробия выглядели подобающим образом.

Как выяснилось за Машку мы могли не волноваться. Она появилась в окружении целой толпы мальчишек и девчонок, которые не только не дали бы ее в обиду, но, казалось, сами могли обидеть кого угодно.

Тем не менее она с гордостью сообщила всем, что ее встречают, позволила мне взять ее сумку и проводить до квартиры. От грибов она отказалась и сказала, что будет делать уроки, поэтому мне пришлось обедать в одиночестве.

Последнее время я совсем обленился, после обеда прилег на диван, а проснулся уже около восьми от звонка в дверь.

Тетя Нора пришла меня поблагодарить за то, что встретил ребенка. Она принесла с собой ватрушку, и я усадил ее пить чай.

Мы поговорили о всяких пустяках, соседка рассказала о работе, о том, что с наступлением холодов, покупать ее товары стали чаще, и если так пойдет дальше, то к новому году заработок может увеличиться почти в два раза.

— Только бы оборотня этого проклятого поймали поскорее.

— Какого оборотня? — не понял я.

— Ну, собаку эту, которая людей убивает, — пояснила тетя Нора.

— Так-то собака, а оборотень здесь причем?

— Говорят, что не простая это собака, — тетя Нора почему-то перешла на шепот, — во-первых по кабельному наш местный краевед выступал, Борис Борисович, и про нечисть рассказывал, а во-вторых сегодня тетки на рынке говорили.

— О чем?

— Ну сам посуди, Лорд уж на что хулиган был и все время ножик в кармане носил, да и второй то покойник тоже, тот еще бандит, а не убереглись, значит не ожидали ничего плохого. Получается, что они кого-то к себе совсем близко подпустили и не побоялись.

Значит знакомого встретили, а он взял и обернулся собакой.

Я смотрел на соседку и не знал, что делать, то ли смеяться, то ли за голову хвататься.

— Да, что ты тетя Нора? Ну какие оборотни, 21 век на дворе.

Она махнула на меня рукой.

— Да я и сама не верю, вот только люди в городе говорят. И еще говорят, что все дорожки к больнице ведут, к доктору нашему.

Вот это было по-настоящему плохо. Глупых людей везде много, но, если они от страха начинают искать виноватых, жди беды. Если бы мы сейчас сидели, где-нибудь на питерской кухне, я бы на слова соседки даже внимания не обратил, но здесь в этих диких местах пьяным мужикам может прийти в голову все, что угодно. Мне совсем не хотелось, чтобы какой-нибудь алкаш взял обрезок трубы и пошел разбираться с оборотнем — Лидским.

— Тетя Нора! Коля весь город лечит, скольких людей с того света вытащил, а вы его в душегубы записали.

Соседка вздохнула.

— Да я понимаю, что ерунда все это, вот только пусть он поосторожней будет. Народ много чего по темным углам шепчет. Я и говорю, скорее бы поймали собаку эту проклятую, пока не случилось ничего.

Когда она ушла, я задумался.

Нора Петровна, хотя и была женщиной простой и в институте не училась, но всегда отличалась умом и главное, живой житейской мудростью. Конечно ни в какую нечисть она не верила, и разговор этот завела исключительно для того, чтобы предупредить меня о том, что у местных, от страха, стал ум за разум заходить. Зная не понаслышке, на что способен пьяный работяга, она решила через меня предупредить Лидского. Ах да тетя Нора!

Я улыбнулся и стал звонить Коле.

Сначала он долго не брал трубку, но потом все-таки ответил недовольным голосом.

— Да! Слушаю!

— Привет! Это Хвостов.

— Привет! Что ты трезвонишь, словно случилось что-нибудь? Я из ванной в одном полотенце выскочил.

— Да хотел узнать, где ты — дома или на работе.

— Дома, спать собираюсь ложиться. Мне завтра рано вставать.

— Так больница в девять открывается.

— Ну, а мне раньше надо быть, к семи, — огрызнулся Лидский, — все пока, я пошел, а то вода остынет.

— Пока.

Он отключился, а я подошел к окну и выглянул во двор. На улице стемнело, горели редкие фонари. Интересно, зачем это Коле понадобилось идти в больницу в такую рань? Наверно у него свидание с пухленькой медсестрой, хочет побыть с ней хоть несколько часов перед началом рабочего дня. Вот и хорошо, подумал я, вот и молодец.

Я задвинул занавески и включил телевизор.

Утром я отправился на кладбище. Для того, чтобы добраться до погоста мне пришлось сначала долго ехать на автобусе, а потом пройти около километра по проселочной дороге.

Кладбище было старым и занимало довольно приличный участок соснового леса. Решетку обновили, покрасили домик сторожей и повесили новые чугунные ворота.

Нора Петровна подробно рассказала мне, где найти тетину могилу и даже нарисовала карту, поэтому я почти сразу нашел нужное место. За могилой явно следили. Возле черного гранитного камня с именем, датой рождения и смерти, была вкопана стеклянная банка, из которой торчали засохшие хризантемы, а в изголовье, прямо в песок были воткнуты, поблекшие от непогоды, искусственные цветы.

За лето все заросло сорняками, поэтому первым делом я вырвал и выкопал, заранее припасенным садовым совком, разросшиеся люпины и какую-то непонятную траву, убрал из банки сухие цветы, а на их место поставил белые розы. После того, как я расчистил пространство, помыл и протер камень, могила стала выглядеть по-другому.

Занимаясь своим нехитрым делом, я мысленно разговаривал с тетей и просил у нее прощения за свое долгое отсутствие.

Когда работа была закончена, я еще раз оглядел могилу, поправил цветы, кивнул, словно прощаясь с живым человеком и быстро зашагал к автобусной остановке.

Почему-то мне казалось, что на «том свете», тетушка обязательно мне все выскажет и про долгое отсутствие, и про обидное невнимание к родне. Ну и ладно, я был бы совсем не против такой встречи.