Амадора. Та, что любит... - Ана Феррейра

Пятница. Вечер. Я дождалась, пока уйдет медсестра, и вошла. Меня всю колотило. Все зубы у меня успели смениться, но один молочный – правый верхний клык – никак не мог выпасть.

– Никак зуб не выпадает… А другой криво растет.

– Не надо спешить – выпадет.

– Лучше его вырвать…

– Ну, давай назначим время. Попроси маму завтра позвонить.

– А сейчас нельзя?

– Сестра уже ушла.

– Этот зуб мне мешает. Вы хоть посмотрите…

Он улыбнулся. Я с готовностью уселась в кресло и разинула рот.

– Прекрасные зубки. А с клыком ничего страшного.

Я знала, что кажусь ему хорошенькой… У меня уже выросли маленькие, но вполне заметные груди. На мне была облегающая белая водолазка и коротенькая юбочка, из-под которой, когда я садилась, должны были виднеться трусики. Он засунул два пальца мне в рот… Я закатила глаза и принялась сосать крепкие пальцы этого мужчины в белом халате. Вспомнив книжку по гипнозу, я пыталась внушить ему, чтобы он полез мне в рот не пальцами, а языком.

– Поцелуйте меня. Поцелуйте меня.

Мне и говорить не нужно было – все было видно по глазам. Он, конечно, целовался не так, как девочки. Я унеслась в космос со скоростью света и, когда долетела до Плутона, почувствовала, что разум у него отключился… Черт возьми! Он оттолкнул меня.

– Девочка, уходи.

– Не уйду…

– Уйди, Христа ради! Видишь, распятие над дверью? Уйди отсюда!

Я снова попыталась загипнотизировать его, но не так, как сказано в учебнике: закатила глаза, раздвинула ноги. Ничто на него не действовало. Он говорил без умолку:

– Зачем ты это делаешь? Я же серьезный человек! Слезай с кресла и иди домой…

– Но почему?

– Потому что ты еще ребенок, черт тебя дери!!!

– Я уже не ребенок.

– Вот я с твоей матерью поговорю!

– А я ей скажу, что вы ко мне приставали.

– Черт возьми! Сгинь с глаз моих!!!

– Тогда поцелуй меня.

– Никогда!

– Тогда не уйду.

– Ну, это уже ни в какие ворота не лезет! Я тебя с лестницы спущу!

– Я люблю тебя.

– Чушь!

– Я давно тебя люблю.

– Перестань, девочка. Ты и не знаешь, что такое любовь.

– Я-то знаю! А ты-то знаешь, доктор Паулу? Знаешь, что такое любовь? Можешь объяснить, что такое любовь? Раз не можешь, то хоть почувствуй и расслабься… Что такое любовь?

Когда глазами ничего не добиться, учебник предписывает использовать слуховое восприятие, повторяя фразу, на которой основана ситуация. Но и это не помогло: расслабиться он не хотел.

– У меня сын твоих лет!

– Я на два года его старше.

– Найди себе ровню.

– Они все придурки.

– Не верю! Слушай, ты красивая девочка, просто прелесть! Но у нас с тобой ничего быть не может, поэтому прошу тебя, уходи. Пожалуйста!

Он казался таким искренним… Сказал, что я красивая! И просто прелесть! Я решила больше его не гипнотизировать, а тоже быть искренней и одержать победу в честной борьбе. И довольствоваться хоть чем-нибудь… Я смиренно спросила:

– Можно, я пососу твой палец? Больше мне ничего не надо… Тогда уйду.

Моя искренность восторжествовала. Наконец он сдался. Сунул мне палец в рот, и я стала сосать. Сначала указательный, потом средний, потом безымянный… Радость победы была куда большей, чем удовольствие от сосания, и я ликовала, что добилась победы собственными силами. Я же красивая! Просто прелесть! А книжка про гипноз – просто дерьмо. Я положилась на интуицию, он не выдержал и сдался.

– Ой, девочка… – прошептал он, полез ко мне в трусы и влажными от моей слюны пальцами принялся ласкать мне киску, поросшую реденькими волосками.

– Я только посмотрю на тебя… девочка…

Он направил яркий свет на мои белые трусики, и бантик на них заиграл всеми цветами радуги…

Дебют!

В школе я влюблялась в лучших парней. Это были Нету, Клаудиу, Николау… Меня воодушевляло все: фильмы, книги, картины, статуи, весна, лето, журналы, грибы, спаржа, шоколад, мороженое, йогурт, птичка, бабочка, вьюнок, папоротник, спортсмены, поэты, подруги, мамина желтая папка, банкомат, гороскоп из газеты… Сердце мое радостно колотилось, и мне страшно хотелось целоваться в губы.

Я зашла к Николау, в которого влюбилась, но не застала его. Дома был его брат, на два года моложе и в три раза недоступнее. Спрашиваю, можно ли войти и подождать.

Мы уселись смотреть какой-то матч по телевизору… Брата звали Никодемус. Он не сводил глаз с экрана, а я с него. Сначала я пристально изучала его черты. Братья похожи, но не очень. Губы, глаза, голос – одно к одному. Тут я подумала об их отце – не то что с вожделением, скорее с уважением. Так и хотелось преклонить колени и возблагодарить Бога за то, что есть такой мужчина, который к тому же произвел двух таких интересных сыновей. Я же не виновата, что они братья.

Я сняла блузку. Наконец-то он взглянул на меня и разинул рот.

– Не знаю, что на меня нашло…

– Да просто жарко.

– Да не в том дело, что жарко. Просто захотелось. Извини.

– Тебе не за что извиняться, все в порядке. А будет за что, так я всегда тебя прощу. Мне очень понравилось…

– Не надо было мне заходить.

– Но мы с тобой вдвоем, и кое-что случилось…

– Вот это да!

– Мне так хочется тебя потрогать…

– Ты посмотри, что у тебя в штанах!

– А что там, по-твоему?

– Надо бы мне уйти, да сердце велит остаться…

Я приблизилась, и он стал тискать мне грудь. Я пылко его поцеловала, не ощущая себя Франческой, которая целовалась с Паоло, своим деверем.

– А как же мой брат?

– Я ничья…

– Ты с ума сошла!

– Не сошла… Сделай что-нибудь…

– Не надо бы, но очень хочется.

– И мне хочется.

– Тише!

– А что такое?

– Бабушка спит.

– А если проснется?

– А если придут Николау с папой?

– Матч еще не кончился.

– Два – ноль!

– Я хочу…

– У тебя это уже было?

– Много раз.

Я солгала. Это было впервые. На диване и у меня на юбке остались кровавые пятна. Он это заметил, но все равно входил в меня все глубже.

– Неправда… у тебя это в первый раз… я знаю.

– Да… неправда.

– Мне так хотелось!

– I love you!

– Что ты говоришь?!

– Гол!

Значит, он был у меня первым. Ему так хотелось быть безупречным, незабываемым… Многие женщины с сожалением вспоминают свой первый опыт… А мне жаловаться не на что. Все было очень здурово, хотя все делалось второпях. Душа моя изнывала от блаженства. Мне хотелось, чтобы Никодемус весь вошел в меня. Я предложила еще раз.

– Ой!

– Тебе больно?

– Да… давай еще…

– Я так не могу.

– Пенальти!

– Ох, как хорошо…

– Гол!

Сан-Паулу – чемпион. От криков бабушка проснулась. А мы, полуголые, растянулись на синем ковре. Бабушка закричала: