Схватка - Смирнов Александр

– Мои сновидения были бы намного приятнее, проведи я эту ночь в твоей постели.

Стратег не стал отвечать. Ему просто нечего было сказать. Тут Мэри оказалась права. Это касалось и его сновидений.

Мэри ворочалась в постели. Несмотря на усталость, сон не приходил. Да какой тут может быть сон – ведь там, за тонкой перегородкой лежал он! Еще вчера она даже не смела об этом мечтать. «Пусть я с ним в разных постелях, но это дело поправимое». Весь вечер она пыталась его соблазнить и видела, что он ее хочет. И дело не в том, что его мужское достоинство периодически возбуждалось. Она и без этого ощущала его желание. «Он постоянно сдерживался, позволяя себе только откровенно разглядывать мое тело. Почему он отказывается от близости со мной?» Как же она хотела подарить ему свою любовь! «Интересно, устоит ли он перед моими чарами? Вернее, как долго? Увы, если захочет, то устоит, и как угодно долго!»

Мэри прекрасно знала, что он не монах и есть счастливицы, с которыми он разделял свою постель. Правда, постоянной подруги у него не было – это знали все.

Она была в курсе пари, которое заключил женский персонал Байконура, объявив полушутливую охоту на Стратега – затащить его в свою постель и представить доказательства проведенной с ним ночи. Если верить россказням, то это удалось чуть ли не каждой второй, правда, с доказательствами дела обстояли намного хуже. Дошел до нее слух и про ту ночь на Байконуре, которую Стратег якобы провел с двумя связистками одновременно. В это она отказывалась верить – слишком было непохоже на Стратега. «Хотя почему? Лучше пусть это окажется правдой, тогда и у меня больше шансов…» Мэри вдруг отчетливо поняла, что даже если у них возникнет близость, то она не будет у него единственной. А вот если расстанутся, то она уже ничего не сможет себе позволить с другим мужчиной. И решение пришло мгновенно – она никогда не станет препятствовать его связям с другими женщинами, ревновать или укорять. Она не вправе привязывать его к себе – ведь Стратегу запрещено иметь семью. Это одно из основных условий для кандидата на эту должность – чтобы нельзя было оказывать давление, шантажировать… Стратег обречен на одиночество.

Стратег никогда не засыпал сразу. Он любил и ценил эти моменты отхода ко сну, неизменно посвящая их размышлениям. Вот и сейчас он еще раз прокрутил в голове ход дебатов на Совете. Но незаметно его мысли вернулись к Мэри: «Надо признать, она нравится мне, и я хочу ее как женщину. Вот только Мэри не та женщина, с которой можно просто так один раз переспать». Следующие полгода, а то и дольше, им предстояло провести вместе. Мэри не скрывала, что влюблена в Стратега и добивается близости с ним. Она бы согласилась просто переспать с ним, несколько раз, без всяких обязательств и проявления чувств со стороны Стратега. Но он так не мог. Не мог с ней. С любой другой, только не с Мэри. Он боялся привязаться к ней, а то и… «Мы будем вместе». Теперь Стратег уже не сомневался в этом. Это неизбежно. «Но не сейчас… Еще не время».

Мэри и Стратег, каждый в своих мыслях и переживаниях, заснули почти одновременно. Разделенные тонкой перегородкой, но единые в желании преодолеть ее и оказаться в жарких объятиях…

Стратег. Размышления: о моногамии и полигамии

Стратег любил поразмышлять на отвлеченные темы, или, как он говорил – пофилософствовать. Правда, выводами он ни с кем не делился. К тому же знал, что рано или поздно возникнет ситуация, когда придется принимать очень важное решение в условиях дефицита времени, и тогда уже будет не до «философствования».

Сколько женщин должно быть в жизни мужчины? Оставаться ли верным той, единственной, или менять их как перчатки?

Раньше он не задумывался над этим вопросом: «Всех женщин не пере… но стремиться к этому надо», – любили повторять его приятели, и он соглашался с ними. Наверно, это не тот вопрос, ответ на который приходит в юности. Ведь мало кому дано испытать в столь нежном возрасте такую любовь, какую Господь даровал Ромео и Джульетте!

Жить с одной женщиной противоестественно. Эта мысль, к сожалению, все прочнее укореняется в нашем обществе. Веками некоторые религии укрепляют такое мировоззрение в сознании масс. Всем известно, что ислам приветствует многоженство. В противовес ему, христианство проповедует вечный брак на земле и на небесах. В некоторых католических странах до сих пор нельзя развестись, несмотря на то что любовь прошла. Конечно, угасшая любовь не повод для прекращения совместной жизни. Ведь между супругами есть и другие чувства, связывающие их. Но как быть тем, у кого не осталось и этого? Имеет ли моральное право пусть даже сама церковь удерживать вместе людей, ставших чужими? Не делают ли они это для того, чтобы другим неповадно было?

Стратег ни в коем случае не порицал ни одну из религий. Он сам хотел разобраться в этом вопросе…

В его жизни был период, когда он свысока относился к верным мужьям, даже не помышляющим о других женщинах. Он считал, что или это от скудости ума, или они настолько неинтересны, что на них никто не позарится. Так он и шел по жизни, не пропуская ни одной юбки. Потом судьба даровала Стратегу настоящую любовь – он встретил своего Светика-Самоцветика. Он проводил с ней дни и ночи, забросив дела и позабыв все свои обязанности. Другие женщины разом перестали для него существовать. И он был верен своей избраннице. Он просто не мог представить себя с другой. Даже мысленно. Быть верным не только физически, но и в мыслях. Многие ли могут похвалиться тем, что даже в своих помыслах не возжелали другую?

Как долго смог бы Стратег хранить верность? Ответа на этот вопрос теперь не узнать. Его суженую похитили. Он гнался за ними через пол-Вселенной. Затем мрак отчаяния охватил его.

Пережив это потрясение, Стратег начал даже слегка завидовать тем мужчинам, которым довелось прожить всю свою жизнь с одной женщиной. Он стал считать это признаком внутреннего благородства. Верность – одно из лучших свойств души. Теперь Стратег думал, что сумел бы прожить всю жизнь с одной женщиной. Смог бы он не изменять ей? Ведь вокруг столько прелестных девушек! Наверно, да, и, лишь попав в ситуацию, когда его станут усиленно соблазнять, мог бы не устоять. Но он сделал бы все, чтобы не оказаться в таком положении. А значит, это не в счет. А вот мысленно? Стратег не мог поручиться…

У Стратега всегда было много женщин, но лишь потому, что он еще не встретил ту единственную и неповторимую… Дарует ли судьба ему всепоглощающую любовь?

Блистательная Белая Рэмия. Большой Хурал

Сегодня был знаменательный для Империи день – шесть Великих кланов должны были решить ее судьбу. Пройдет несколько часов, и РэмсирДлан, главный Сир и Император, торжественно объявит Большой Хурал открытым. Величественный зал Великих Завоеваний, еще пустой, уже пестрел разнообразием флагов и штандартов, которыми был в изобилии украшен.

Церемония вхождения кланов на Большой Хурал началась за два часа. Зазвучали фанфары, и клан Сеньоров под бой барабанов первым стал занимать отведенные ему места на галерке. Каждый удар гулко отзывался в пустом помещении. Кланы второго плана не имели права исполнять свой гимн во время шествия. Для них и так было огромной честью заседать в этом историческом зале совместно с Великими кланами. Впервые раздались звуки гимна, и представители клана Сеньоров были вынуждены встать, чтобы приветствовать Аутсайдеров. Это положение уже давно и прочно занимал клан Панов, который с развернутыми знаменами вошел в зал.

Кланы занимали свои места с двадцатиминутным интервалом, согласно своему рангу, и теперь уже оба клана – Сеньоры и Паны – встали, чтобы отдать дань уважения клану Лордов. Флаги, на которых волнистые линии трех цветов – зеленого, желтого и красного – по диагонали снизу вверх рассекали белые полотнища, заполонили зал. Великий клан Господ, прозванный Таинственным, гордо вышагивая под звуки гимна, стал занимать свои места. Полотнища, усеянные квадратами фиолетового и оранжевого цветов, возвестили о появлении клана Пэров. Все удивленно переглянулись, когда неожиданно заиграл военный марш, и, чеканя шаг, Ведущий клан вступил в зал. По мере того как знамена, усеянные ромбами белого и небесного цветов, заполняли пространство, марш плавно перешел в гимн клана Донов. Своим появлением они дали ясно всем понять, как они будут голосовать на Хурале.