Художник кошмаров - 2 - Владислав Андреевич Бобков

Мои силы стремительно уходили на то, чтобы всем своим видом показать испытываемую мной благодарность от «лицезрения», ведь я очень хотел жить.

— Меня зовут Чонхи Гору и являюсь наследником моего уважаемого отца Йонга Гору! — с гордостью представился практик. — Очень радостно, что мои люди нашли вас в кратчайшие сроки. Опять же, не так уж и много тех, кто путешествует в компании двух членов клана Кома. Из-за репутации люди их обычно сторонятся.

В последнем предложении без труда можно было расслышать издёвку и насмешку, но она подействовала отнюдь не на блаженно улыбающегося Тошики, а на Баала.

— Послушай меня, я не Ком… — хотел было сказать Баал, но внезапно рухнул на колени, не в силах даже поднять голову. Он пытался встать, но лишь крошил пол, а сам он оставался неподвижен.

Чонхи же даже не сбился, совершенно не обращая внимания на Баала.

— Вы поистине уникальны, уважаемый Художник. Ваше стремление нарисовать как можно больше портретов, хаотичный путь и случайная цена за работы, совершенно выбили высшее общество из колеи. Слышали бы вы какие безумные предположения звучали в то или иное время…

Возвышенный говорил спокойно, с легкой ноткой доброжелательности, от чего казалось, что он вполне нормальный человек. Но я не позволял себе обмануться. Тот, кто варится в политике совершенствующихся на столь высоком уровне, не может быть нормальным человеком. Особенно после всех этих намеков про клан Гору.

—…Никто не знает, что о вас и думать. Чтобы хоть немного разобраться в творившейся неразберихи, мы выкупили парочку ваших картин. И стоило их увидеть, как вопрос о вашем приезде в наш светлый город, решился сам собой!

— Для меня будет честью нарисовать для вас свою лучшую работу, — улыбнулся я Чонху. — Будьте уверены, я приложу все свои навыки и силы, чтобы создать истинный шедевр…

— Подождите-подождите, — с той же вежливой полуулыбкой перебил меня наследник клана. — Мои слова привели вас к заблуждению. Я не говорил, что вы будете рисовать картину для меня. Вашим творчеством заинтересовался мой отец.

Стоило его словам затихнуть, как в воздухе повисло напряжение. И хоть выражение лица Чонху не изменилось, мы все поняли, что всё сказанное в дальнейшем стоит слушать предельно вежливо.

— Мой отец, Йонга Гору, является главой нашего клана вот уже как пять сотен лет и впервые за много лет он увидел что-то, что смогло его столь заинтересовать.

Я почувствовал, как волоски у меня на затылке встают дыбом.

«Пять сотен лет… Гребанный Бог риса, я так и знал! Срок жизни возвышенных не более четырёх сотен. А это значит, что он высший! Чудовище, чей срок жизни переваливает за тысячелетнюю отметку! То, что он правит пятьсот лет ничего не говорит, так как было ещё какое-то время, пока он не правил!»

Не позволяя бушующим внутри эмоциям вырваться наружу, я внимательно слушал наследника.

— Думаю, вы уже поняли всю важность предстоящей для вас встречи.

«Кажется, мой „покерфейс“ оказался не столь хорош для этого человека».

Чонху посмотрел мне прямо в глаза, чеканя каждое слово.

— Признаюсь честно, посмотрев на ваши картины, я тоже остался под впечатлением. Поэтому дам вам несколько добрых советов о том, как стоит себя вести в присутствие моего отца.

— Я с благодарностью приму вашу мудрость. — заверил я Чонху.

— Во-первых, и самое главное, не стоит противоречить моему отцу. Что бы он не сказал, скорее всего так и есть. Вижу, у вас появляются вопросы. Но чтобы вам было понятнее, во всей империи есть лишь несколько человек, достаточно сильных, чтобы посметь ему возразить и после этого остаться в живых. Возможно, в случае удачи вы сумеете в случае чего стать одним из этих немногих счастливчиков, но я бы на вашем месте на это особо не рассчитывал.

— Я понимаю. — скупо сказал я, не видя смысла что-то ещё говорить.

— Второе же правило, так же просто, а именно, ничему не удивляйтесь. Мой отец давно вышел за пределы человеческого восприятия, поэтому некоторые из его действий могу показаться странными…

— Но я не должен ничему удивляться. — закончил я за него.

— Отлично, — Чонху вздохнул и оглянулся на дверь. — Тогда я не вижу смысла затягивать это сверх необходимого, учитывая, что мой отец уже скорее всего вас почувствовал, если прямо сейчас не слушает наш разговор. О ваших людях позаботятся.

С хеканьем Баал чуть было не упал, на которого всё это время продолжало оказываться давление, а сейчас наконец оно исчезло. Стараясь сохранить хоть какое-то достоинство, он небрежно встал, но я видел, каких усилий это ему стоило.

Тошики мне лишь кивнул и глянул с намеком в сторону Баала. Теперь я знал, что жрец постарается не дать одному самоуверенному богу совершить слишком критичную ошибку.

* * *

Я не знал, куда Чонсу меня ведёт по коридорам дворца, пока мы не вышли на внушительное, покрытое песком пустое поле, в центре которого застыл медитирующий мужчина, что был больше, чем его сын.

Если Чонсу уже приближался к двум метрам, если не преодолел их, то его отец разом шагнул за ту грань, когда его хоть с натяжкой, но можно было назвать человеком.

Его рост даже в сидячем положении опасно приближался к моему собственному росту! Невольно, он мне напомнил тех здоровенных зеленых человечков из старой компьютерной игры про постаапокалипсис. Насколько я помнил, те твари умели расти всю свою жизнь. И сидящее перед нами чудовище, явно многое у них взяло в наследство!

Тренировочная площадка была огорожена высокими стенами, на которых я безошибочно заметил какие-то выведенные надписи, скорее всего артефактные знаки. Вдоль же стен на определенном расстоянии стояли неподвижные стражи. Всего по три на одну стену, или двенадцать на весь зал.

— Отец, я привёл того художника, которого ты хотел увидеть… — Чонсу осекся, когда осознал, что сидевший вдалеке глава клана давно исчез и прямо сейчас он стоит рядом с его гостем, то есть со мной!

Даже на расстоянии я видел, что Йонга огромен, но когда он стоит всего в метре, возвышаясь над тобой, словно взрослый над пятилетним карапузом, это был совсем другой опыт.

Неестественно наклонившись, он навис надо мной, опустив руки вниз, от чего кончики его пальцев почти коснулись песка, что было офигеть как неестественно.

В отличие от короткостриженого сына, глава клана носил длинные, до шеи, черные волосы, которые частично опускались ему на лицо. Но, видимо, его это не сильно беспокоило.

Знаете, каким было моё самое сильное желание, после желания очутиться где-то очень-очень далеко от этого чудовища?

Я хотел по-детски закрыть глаза, чтобы хотя бы мысленно исчезнуть из этого места. Но я не мог позволить себе такой роскоши.

Как и Чонсу Йонга не пытался давить на меня своей силой, ведь в ином случае я был бы уже мертв. Нет, он просто стоял рядом, но от одного его присутствия мне становилось дурно.

Это было похоже на вибрацию, расходящуюся от него во все стороны. Ощущения, что я никогда не должен был приближаться к чему-то подобному. Если бы существовали градусник смертельной опасности, сейчас бы он шипел и взрывался от давления.

Когда гигант протянул широкую руку и ухватил меня ей за голову я был даже рад, что весь этот ужас сейчас закончится и я просто умру.

Сжав мою голову словно тисками, он небрежно поднял меня вверх, после чего начал с любопытством вертеть одной рукой, словно игрушечную куклу.

На моё счастье, тело претендента развивает в равной степени все группы мышц, поэтому напряжения шеи было достаточно, чтобы скомпенсировать боль от подобного обращения и держать тело ровно.

— Какой огромный талант спрятан в такой маленькой голове. — басовито, подобно гудку атомного ледокола изрёк Йонга, поднимая мою голову достаточно высоко, чтобы наши глаза оказались на одном уровне.

И стоило мне их увидеть, как что-то во мне сломалось.

Говорят, глаза — это зеркала души. Взгляни человеку в глаза, и ты поймешь, кто он такой.

Сейчас, глядя на главу клана Гору, я понимал, что это не глаза человека. Да, визуально они ничем не отличались, но по смыслу в нём было столько же человека, сколько