Вопрос времени - Джон Джойс

Сила инерции вжала Джессику в сиденье, и она не двигалась с места, чувствуя, что у нее кружится голова. Описав длинную дугу, самолет перестал набирать высоту, и пол в салоне почти выровнялся. Тогда она встала, шагнула к кабине и распахнула дверь.

Яркое солнце хлынуло ей в лицо, заставив на мгновение зажмуриться. Вокруг, насколько хватало глаз, простиралось ослепительно голубое небо с белыми барашками облаков.

Но в глаза ей сразу бросился небольшой снимок, висевший на клейкой ленте посреди приборной доски. Это была фотография красивой женщины в платье незабудкового цвета.

– Когда готовишься к взлету, надо проверять люки, верно, Джесс?

Человек в кресле пилота повернулся и посмотрел на нее. По левой стороне его лица, едва не задевая глаз, тянулась перевязочная лента. Подбородок и щеки темнели от щетины, скрывавшей недавние ожоги. На обеих руках белели свежие бинты.

– Куда ты летишь, Тео?

– Почему ты спрашиваешь?

– Потому что… меня никто не предупредил. Я хочу узнать, куда ты собрался, вот и все.

– Не смеши, Джесс. Если бы тебя волновало только это, ты бы пошла в диспетчерскую и узнала план полета.

– И что написано в этом плане?

– Обкатка «Дедала» на небольших высотах в районе Северного моря. Мне любезно отвели один свободный участок, специально для этой цели. Просто удивительно, чего можно добиться по телефону, когда знаешь нужных людей.

– Это все, что ты хотел сделать, Тео? – осторожно спросила Джессика.

Наступило долгое молчание. Потом Теодор Гилкренски ответил:

– Нет, пока ты не забралась сюда, у меня были другие планы. Совсем другие.

– И какие же?

Снова большая пауза. Гилкренски смотрел на проплывавшие рядом облака. Потом он поднял перевязанную руку и указал на фотографию.

– Она любила летать, – тихо произнес он. – Говорила, что это дает ей ощущение свободы. Иногда мы просто так поднимались в небо и там… – Он замолчал и снова повернулся к ней. – Сколько сегодня стоит наша корпорация, Джесс?

– В списке электронных и аэрокосмических компаний мы тянем примерно на три миллиарда долларов. Плюс миллиард с лишним в гостиничном бизнесе, еще два в производстве продуктов питания и столько же в сфере досуга. Все вместе составляет около восьми и трех десятых миллиарда.

– Из которых на мою долю приходится сорок пять процентов?

– Да, Тео.

Гилкренски смотрел прямо перед собой.

– Значит, лично я стою около четырех миллиардов долларов, так? Один из богатейших людей в мире… в первой десятке с Биллом Гейтсом и владельцами «Сони».

Джессика внимательно взглянула на него.

– Да, Тео.

– С такими деньгами у мужчины может быть любая женщина, какую он захочет, верно?

Джессика проглотила ком и прикрыла веки. Она боролась с закипавшими слезами.

– Верно, Тео. Ты прав.

Он посмотрел на фотографию.

– Тогда почему у меня нет Марии?

Джессика промолчала. «Потому что она умерла, – подумала она, – потому что ее взорвали на твоих глазах. Потому что я начала войну с убившими ее японцами, и теперь мы оба стоим в списке какого-то спятившего киллера. Во всем виновата только я. Скажи мне это!»

– Чего ты добьешься, устроив катастрофу и убив себя? Это ее не воскресит.

Гилкренски горько улыбнулся.

– В чем дело, Джесс? Боишься за имущество компании? Жалко подержанного самолета?

– Мне плевать на этот чертов самолет. Я думаю только о тебе.

Несколько секунд Гилкренски молча смотрел на фотографию.

– Я любил ее, Джесс.

– Знаю, Тео. Знаю.

«А я люблю тебя, – подумала она. – Всегда любила».

Гилкренски бережно открепил клейкую ленту и спрятал фотографию в карман.

– Ты права, Джесс. Летим домой.

Джессика еще немного посидела на кровати, глядя на желтую полоску света. Потом сбросила с плеч одеяло, завернулась в простыню и тихо направилась к двери.

3

Тео

Он работал в ее кабинете, безнадежно заваленный отчетами и книгами, огромными кипами бумаг, которые громоздились на столе и врассыпную устилали пол. Желтая лампа на длинной, как у журавля, ноге ярко освещала клавиатуру его ноутбука.

Джессика постояла в дверном проеме, рассматривая Тео. Он согнулся над своим компьютером, набросив на голое тело ее черное кимоно. Его длинные пальцы летали по клавишам, воспаленные глаза пробегали страницу за страницей в поисках ответов.

Неужели она его потеряла? Надо выяснить это раз и навсегда.

– Тео?

Он резко обернулся.

– О, Джесс, извини. Я тебя разбудил?

– Я ждала, когда ты вернешься в спальню.

Тео нервно взъерошил растрепанные волосы. Вид у него был измученный.

Джессика подоткнула простыню и, подойдя сзади, стала массировать ему плечи и спину. Но ее взгляд не отрывался от документов на столе. Это были ее книги, книги Марии. На мониторе компьютера висел земной шар, густо опутанный паутиной линий и штрихов.

Снова какая-то мистическая чепуха! Когда он, наконец, начнет трезво смотреть на вещи?

– В чем дело, Джесс? – Тео почувствовал, что она остановилась.

Джессика попыталась возобновить массаж, но книги не давали ей покоя.

– Над чем ты работаешь, Тео?

– У меня появилась одна идея, как можно решить наши проблемы с «Дедалом». Мы знаем, что его датчики низкой высоты восприимчивы к неизвестному виду энергии, о котором человечество забыло столетия назад. Если нам удастся более подробно изучить распределение этой энергии по земному шару, мы научимся прогнозировать ее воздействие. Поэтому я и привез эти книги с Корка. Мне кажется…

Джессика внезапно развернула его кресло лицом к себе. Она спросила, глядя ему в глаза:

– Ты уверен, что все это никак не связано с Египтом, пирамидами и… Марией?

Он отвел взгляд.

Джессика все поняла.

– Отпусти ее, Тео! Дай мир ее душе. Пойми, она мертва, а я… я люблю тебя. Будь счастлив со мной. Прошу тебя!

Она села на пол, крепко сжав его руки и прижавшись грудью к его коленям. На ее глазах блеснули слезы.

– О, Тео!

– Джесс, не плачь.

Гилкренски потянулся за пачкой салфеток и задел локтем одну из стопок с книгами. Та зашаталась и обрушила на ковер бумажную лавину. Джессика вскочила.

Из тяжелого тома кельтской мифологии на пол выскользнула небольшая фотография. Снимок красивой женщины в незабудковом платье…

– Лжец!

– Послушай, Джесс, ты не понимаешь…

Джессика Райт бросилась на диван и разрыдалась, в отчаянии обхватив свои колени, раскачиваясь взад-вперед, словно человек, которому больше не на что надеяться.

Зазвонил телефон. Гилкренски ткнул в кнопку громкой связи.

– Мисс Райт просила, чтобы нас не беспокоили, – бросил он раздраженно.

– Доктор Гилкренски? – послышался голос на другом конце линии. – Слава Богу, вы живы.

– Что значит – жив? Кто это говорит?

Голос замялся.

– Это Фостер, сэр, я замещаю майора Кроуи в службе безопасности «РКГ». Я уже послал людей для вашей охраны. Полиция тоже вот-вот приедет. На штаб-квартиру компании совершено нападение.

4

Старые враги

Полицейский эскорт доставил их к подъезду, где уже стояла патрульная машина, и проводил к старшему инспектору – затравленного вида коротышке в мешковатой куртке. Он посвятил их во все детали происшествия.

Но то, что они увидели, застало их врасплох.

Еще не дойдя до комнаты для совещаний, Джессика почувствовала, как на нее почти физически повеяло жутью, словно сами стены в здании пропитались ужасом и смертью.

Прежде чем пустить их за заградительную ленту, стоявший в коридоре полицейский выдал ей пластиковый комбинезон и шапочку. Гилкренски получил такой же набор.

– Мы не можем трогать тела до приезда следователя, – сказал офицер. – Но нам надо как можно скорей узнать о том, что здесь произошло. Вы уверены, что с вами все будет в порядке, мисс? Трупы мы прикрыли.

Джессика доверху застегнула комбинезон и спрятала волосы под шапочку.

– Я в порядке, – сказала она.

Но она уже зажимала ладонью рот и нос.

– Чем конкретно мы можем помочь? – спросил Гилкренски.

– Нам нужен мотив, – объяснил мужчина, отцепив ленту. – И чем скорей, тем лучше. Похоже, здесь работала целая банда, хотя наверняка сказать нельзя. Это ваши апартаменты, не так ли, мисс Райт? Осмотрите комнаты и скажите, что в них не так. Может быть, что-нибудь пропало или подверглось какой-то порче. Нам поможет любая мелочь. Только ни до чего не дотрагивайтесь и ходите там, где я вам скажу.

– Ладно, – сказала Джессика и двинулась за офицером.

Зал заседаний был похож на бойню. Полицейские в стерильных костюмах, точно призраки, бродили по комнате среди стеклянной крошки и обломков кресел и нагибались над мертвыми телами в бесформенных чехлах. Сквозь зиявшую в окне дыру тянуло ночным холодом. Дубовые панели в трех местах были повреждены так, словно их рубили топором. Вдребезги разбитый видеомонитор, как пустая глазница, смотрел на царивший повсюду хаос.