Кремлевский Сурок - Сергей Комков

Жирновский вскочил с места и начал бешено носиться по кабинету. Потом подбежал к столу, схватил пустой стакан, повертел его перед носом и решительно сказал:

— Налейте! По этому поводу надо выпить!

Сырков плеснул в стакан виски и протянул ему тарелочку с лимонными дольками. Жирновский махнул стакан одним движением. Затем сгреб все лимонные дольки и засунул их в рот. Крякнул от удовольствия и плюхнулся в кресло.

— А что с коммуняками будет?

— Коммунистам планируется не более пятнадцати процентов. Меньше, к сожалению, не получится. У них слишком большой электоральный запас.

— Какой там оральный запас? Их тоже замочить надо. — Жирновский явно вошел в раж. Схватил со стола бутылку, не спрашивая разрешения, налил себе полный до краев стакан и с размаху осушил. — Этого педика Гену со всеми его бабками-шмапками надо давно на помойку выкинуть.

— Ну, это вы, Владимир Адольфович, загнули. Как бы они нас с вами туда не отправили. Преуменьшать их значение никак нельзя. Правда, — Сырков поднял вверх указательный палец, — мы тут кое-что придумали. Попробуем их изнутри разложить.

Сырков полез в книжный шкаф и извлек оттуда пожелтевшую книжку, на которой угадывалось название «Крах 2-го Интернационала».

— Историю надо изучать. В ней много интересного было. Вот эта штука из-за чего развалилась? — Сырков потряс над головой книжкой. — Каждый стал претендовать на роль лидера. А результат какой? То-то и оно! — Книжка полетела на стол, едва не сбив на пол стаканы.

— Вы гений, Владилен Михайлович! Только я вот никак не пойму. Десять процентов мне. Пятнадцать — коммунякам. «Яблоко» и СПС — в шею. Вы думаете, что «Монолитная Россия» семьдесят процентов потянет? Как бы не просчитаться.

— Да нет. Тут есть одна мыслишка. Новый блочок сварганим. Чтобы они и у коммунистов, и у демократов голоса оттяпали. Но об этом потом. Так где же ваш списочек?

Жирновский протянул Сыркову заполненные листы. Тот аккуратно разложил их перед собой и начал вслух называть фамилии.

— Жирновский — понятно. Митроханов — понятно. Уткин — понятно. Сыночка вы, конечно, опять при себе держать будете? Он у вас, поди, опять за руководителя фракции обозначится?

— А то как же? Куда же мне его, бедолагу, девать? Пусть, пока отец жив, ума-разума набирается. Молод еще в самостоятельную жизнь выходить.

— Так. Ну а это кто такие: Чернуха, Амбальцев, Островский, Ротмистров? — Сырков хлопнул по списку ладонью.

— Чернуха — бывший полковник КГБ. Умный мужичок. И со связями в том мире. — Жирновский показал куда-то в сторону.

— Да, знаем мы вашего Чернуху. Он же придурок полный. И из органов его уволили по причине психического заболевания. У него же здесь не все в порядке. — Сырков повертел пальцем у виска. — Как бы он чего не отмочил.

— Я за него ручаюсь! — взмолился Жирновский. — Классный мужик! Мы с ним шороху дадим!

— Ну, смотри, Адольфыч, если что — не сносить тебе башки! Шеф этого очень не любит. Тем более, знаешь ведь, — он сам из этих органов. Идем дальше. Кто такой Амбальцев?

— Да это мой начальник охраны. Железный мужик. Я ему давно обещал. Пусть подепутатствует.

— У тебя, Адольфыч, все мужики классные. Только как они в Думе-то работать будут? Там хотя бы иногда что-то вякать надо.

— А они вякнут! Еще как вякнут! Думать за них я буду. А вякать будут они. Ну и если что, охрана всегда под рукой будет.

— А вот эти — Островский и Ротмистров — откуда взялись? — продолжил чтение списка Сырков.

— Это молодежь. Должны же мы молодежь растить? Хорошие ребятки. Они у меня давно в помощниках крутятся. Надо их в люди выводить. Вы же знаете, как я о молодежи пекусь? У меня даже свой молодежный центр есть. Такие ребята! Только кликни — на любое дело пойдут. Разве нам такие не нужны?

— Ну ладно, — задумчиво произнес Сырков. — Весь список проверять не буду. За каждого персональную ответственность несешь. Кто составит первую тройку?

— Само собой — Жирновский. Затем Уткин и Чернуха.

— Смотри, Адольфыч! Если что случится, голову оторвем! — Сырков хлопнул по списку, закрыл папку и отбросил ее на угол стола.

— Вы же знаете, Владилен Михайлович, Жирновский всегда оправдывал доверие. Таков мой главный жизненный принцип. Можно мне еще пять капель? А то в горле совсем пересохло. — Он схватил со стола бутылку и на-булькал себе полстакана. Залпом выпил и пошарил глазами по столу в поисках какой-нибудь закуски. Наткнулся глазами на сигару. Схватил ее и начал отчаянно жевать.

Сырков встал из-за стола, давая понять, что разговор закончен, и показал рукой на дверь.

— Идите, Владимир Адольфович, и не делайте глупостей. Обо всех последующих шагах договоримся потом.

Когда Жирновский уже коснулся дверной ручки, Сырков на минуту задержал его за рукав и вполголоса спросил:

— Надеюсь, с финансами у вас проблем нет?

— В общем-то нет. Но хотелось бы еще. — В тон ему прошипел Жирновский.

— Хорошо. Я позвоню Касьяну. Попрошу, чтобы вам помогли. Кстати, у вас вопрос со зданием на Басманной решился?

— Да. Касьян подписал распоряжение. Нам его передали в безвозмездное и бессрочное пользование.

— Ну это он расщедрился.

— Мы в долгу перед правительством тоже не останемся. Моя фракция всегда проголосует так, как надо. Особенно по бюджету.

— За это мы вас и любим. — Сырков крепко пожал Жирновскому руку и выпихнул за дверь.

— Ну и мудак! — проворчал он, возвращаясь за стол, и брезгливо выбросил в мусорную корзину разжеванную Жирновским сигару. Затем нажал кнопку внутреннего селектора. — Лилечка, золотко, иди сюда. А то у меня от этого придурка все разболелось. Ты мне, как обычно, немножко головку подправишь.

Через минуту секретарша заскочила в кабинет и, ни слова не говоря, проследовала в комнату отдыха. Сырков аккуратно закрыл входную дверь в кабинет на ключ и направился следом за ней.

Сурок потихоньку вылез из своего укрытия, пролез под стол и достал из мусорной корзины полуразжеванную гавайскую сигару. Там, на далекой ферме в Алабаме, он очень любил дожевывать остатки хозяйских сигар. Эту Сурок тщательно обнюхал, но запах ему явно пришелся не по вкусу. Почему-то показалось, что она побывала не во рту человека, а в пасти дикого похотливого кабана. Поэтому сигара опять полетела в корзину, а Сурок отправился в свое надежное укрытие за креслом.

6

Съезд «Монолитной России» обещал много неожиданностей. Но главная из них состояла в том, что наконец-то обещали навести порядок в управлении партией. Довольно странный товарищ с уникальной фамилией Чертомолов, некоторое время возглавлявший Генеральный Совет партии, должен был уступить свое место новому лидеру. Личность Чертомолова уже давно многим не нравилась. Тем более, что формально головными фигурами в партии были Шойду, Лужнов и Шайменев. Кто этот будущий лидер, догадывались все, но вслух свои догадки не произносили. Потому что подобные решения всегда принимались исключительно в Кремле. А Кремль до поры до времени предпочитал от комментариев уклоняться.

В президиуме оказались практически все первые лица государства. Уже после открытия по залу прошел слух о том, что на съезд прибыл президент. Шептались об этом вполголоса, пока тот, о ком говорили, неожиданно не оказался на трибуне. Вышел он из кулис своей будничной размеренной походкой. По товарищески поприветствовал сидящих в президиуме и без лишних представлений произнес небольшую, но проникновенную, речь. После чего так же спокойно удалился, оставив делегатов в полном восторге и недоумении. Потому что фамилия будущего лидера партии так и не прозвучала. Но присутствие в президиуме бывшего лидера думской фракции «Единство», а в настоящее время — министра внутренних дел Грузнова, объясняло все. Рядом с ним, скромно опустив вниз глаза, за столом сидел юный замглавы администрации Сырков. Они о чем-то тихо переговаривались. И только изредка поворачивались в сторону выступающих докладчиков.

Какие у партии будут задачи, так никто из присутствующих и не понял. Но все радостно приняли лозунг «Монолитная Россия — сильная Россия». Еще поняли, что главная задача — во всем поддержать президента как единственного гаранта Конституции страны. Съезд все больше походил на партийно-хозяйственный актив по обсуждению послания президента. И только когда подошло время решения кадровых вопросов, делегаты слегка оживились.

К трибуне подошел Сергей Шойду и, повернув голову в сторону президиума, как-то буднично предложил:

— У всех формальных и неформальных лидеров партии есть только одно мнение. Нашим партийным лидером должен стать Виктор Грузнов. Другие мнения есть?

В зале воцарилась полная тишина. И только сам Грузнов как-то неловко подвинул к себе микрофон и попытался возразить: