Подарок селенитов - Грааль Арельский

Следующий день только прибавил горя, так как кончались все продукты и нужно было серьезно подумать об их добывании.

На четвертый день профессору пришла мысль обойти берегом вокруг острова. Он решил не терять из вида озера, а, следовательно, и возможности заметить на нем лодку. Кроме этого он решил послать в Тавризскую обсерваторию радио-телеграмму и просить помощи. К счастью, у него остался карманный радио-аппарат. Вступив на остров, Берг определил его широту и долготу. Не сделай он этого, бесполезно было бы посылать радио-телеграмму; инструменты исчезли вместе с лодкой, а без них профессор не мог бы указать местонахождения острова. Обрадованный этой счастливой случайностью, профессор вынул радиоаппарат и послал телеграмму: „Случилось несчастье. Необходима немедленная помощь. Я нахожусь на острове, не указанном на карте, В. долгота 45, широта 45°30′ Профессор Петров".

Берега были скалистые, и профессор пробирался по ним с трудом. Но он не унывал. К полудню он обошел половину острова и решил отдохнуть и позавтракать. У самой воды, в скалистом берегу, бил родник. Узкая прозрачная струя извивалась среди трещин скалы и падала прямо в озеро. Профессор обрадовался: жажда томила его с раннего утра.

С большими предосторожностями начал он спускаться по крутому берегу к роднику. Он уже предвкушал удовольствие напиться холодной, кристально — прозрачной воды, как вдруг у него из-под ног вылетели две громадные черные птицы. Они испуганно шарахнулись в сторону и исчезли за поворотом берега.

От неожиданности профессор вздрогнул и выпустил из рук фляжку, упавшую прямо в озеро.

— Опять зубастые птицы! — подумал он. Как жаль, что нет Берга; здесь, вероятно, их гнездо.

Но вместо гнезда профессор заметил у самой воды скрытый нависшими скалами большой грот. Оттуда и вылетели птицы. Позабыв об упавшей фляжке и о роднике, профессор спустился к самой воде и заглянул в отверстие грота. В зеленоватом полумраке тускло поблескивало громадное пространство воды. Гладкие влажные стены грота терялись во мраке.

У входа, вдоль стены, лежали плоские черные камни. Они образовали узкий барьер, окружавший полукольцом грот. По ним профессор проник внутрь грота.

Он сделал несколько шагов и вдруг остановился пораженный. В самом конце грота, где чернел квадратный вход в подземную галлерею, стояла девочка. Она была в белом платье и белом платке и резко выделялась на темном фоне гранитов.

Вокруг, с глухим клекотом, летали зубастые птицы. Девочка бросала птицам куски мяса, и они, схватывая его, взлетали к потолку, ударяясь крыльями в каменные своды.

Профессор вблизи хорошо рассмотрел птиц. Оказалось, что вместо зубов у них были сплошные роговые пластинки, которые издали легко было принять за зубы. Знакомый с орнитологией, он вспомнил, что таких птиц теперь нигде не водится. В меловом периоде водились подобные птицы — чистики, и особый вид гагар, ведя свой род от птеродактилей. Неужели их потомки сохранились здесь, на необитаемом острове?

В левой части грота, на воде, поблескивая своей глянцевитой поверхностью, плавала какая-то темная громада, напоминающая своим видом исполинскую сигару. Птицы садились на нее. Пожирая свою добычу, они громко стучали клювами о ее металлическую поверхность.

Профессор сразу догадался, что это такое. Одновременно удивление, радость и недовольство на свою несообразительность, вспыхнули у него в мозгу. Мысли закружились в бешеном вихре.

— Ну, конечно, так это и должно быть! — подумал профессор. Она и должна плавать… Плавать, а не тонуть. Но кто бы мог ожидать, что она возвратится, именно она! Удивительно и непостижимо!!

Давно уже скрылась в подземной галлерее девочка, а профессор все еще продолжал стоять, прижавшись к стене грота.

Смутное предчувствие неудержимо влекло профессора последовать за незнакомкой. Безусловно между ней и исчезновением Берга существует какая-то связь. Нить найдена — нужно распутать теперь весь клубок! Нужно спешить!

В подземной галлерее стояла девочка в белом. Вокруг летали зубастые птицы…

Птицы, наконец, вылетели из грота. Наступила тишина. Безмолвно поблескивала изумрудно-сумеречная водная гладь, и с отрывистым, тугим звуком падали капли с влажных стен. Профессор осторожно пробрался по камням баррьера в подземную галлерею.

Почти у самого входа галлерея заворачивала влево и шла под большим уклоном вниз. Скоро абсолютный мрак окружил профессора. Он пошел медленнее, все время нащупывая рукой стены и зажигая изредка спички. Галлерея была ровная. Не было ни выбоин, ни трещин. Она извивалась то вправо, то влево, продолжая все время идти вниз. Это успокоило профессора и ослабило его внимание. Он пошел смелее, стараясь как можно реже зажигать спички. Но вдруг он почувствовал, что ноги его начинают скользить, не находя опоры. Чтобы не упасть, он хотел удержаться за стену…

Но стены не было, и профессор, не ожидая этого, широко раскинув руки, полетел куда-то в зловещую темноту.

V. В плену у езидов

Берг очнулся в круглой пещере. Он лежал на ворохе сухой травы. Прямо перед ним, на красноватом квадратном камне, горел масляный светильник, освещая только небольшое пространство вокруг себя.

Берга томила жажда. Он хотел сделать движение рукой и почувствовал, что руки и ноги у него связаны. Однако он сделал усилие подняться и сел. Около камня неподвижно стояла девочка. Несмотря на мучительную головную боль, он сразу узнал в ней ту незнакомку, которую так неудачно преследовал.

— Я хочу пить… — сказал Берг.

Выйдя из-за камня и став на колени, девочка поднесла к его губам каменный кувшин с водой. Берг пил долго, не отрываясь. С каждым глотком он чувствовал, как восстанавливаются его силы. Утолив, наконец, жажду, он поднял голову. Лицо девочки было близко от его лица. Огромные восточные глаза смотрели на него в упор с любопытством и настороженной, плохо скрываемой опаской.

Берг вздрогнул. Такой красоты ему нигде еще не приходилось видеть. Бледное детское лицо и пропасти уже не детских глаз. Иссиня-черные кудри выбились из под большого белого платка, накинутого на голову и окутывающего почти до ног ее стройный стан. Точно белые крылья лебедя…

С губ сорвался невольный вопрос:

— Кто ты?

— Я — Зубейда. Ты чувствуешь себя лучше — я рада. Я развяжу сейчас веревки.

— Ты не боишься меня?

— Нет.

Не поднимаясь с колен, она быстрым ударом ханджара (кинжала) перерезала веревки. Потом поднялась и отошла к камню. Берг тоже поднялся и подошел к Зубейде.